Неточные совпадения
В это время послышались еще шаги,
толпа в сенях раздвинулась, и на пороге
появился священник с запасными дарами, седой старичок. За ним ходил полицейский, еще с улицы. Доктор тотчас же уступил ему место и обменялся с ним значительным взглядом. Раскольников упросил доктора подождать хоть немножко. Тот пожал плечами и остался.
Появились пешие полицейские, но
толпа быстро всосала их, разбросав по площади;
в тусклых окнах дома генерал-губернатора мелькали, двигались тени,
в одном окне вспыхнул огонь, а
в другом, рядом с ним, внезапно лопнуло стекло, плюнув вниз осколками.
А когда наши шлюпки
появятся назад, японцы опять бросятся за ними и
толпой едут сзади, с криком, шумом, чтоб показать своим
в гавани, что будто и они ходили за нашими
в море.
В это самое время из-за угла станции
появилась откуда-то на платформу
толпа рабочих
в лаптях и с полушубками и мешками за спинами.
Ровно
в шесть часов, по знаку из дома, ударяет наш жалкий колокол; у церковной ограды
появляется толпа народа; раздается трезвон, и вслед за ним
в дверях церкви показывается процессия с образами, предшествуемая священником
в облачении.
Сидит человек на скамейке на Цветном бульваре и смотрит на улицу, на огромный дом Внукова. Видит, идут по тротуару мимо этого дома человек пять, и вдруг — никого! Куда они девались?.. Смотрит — тротуар пуст… И опять неведомо откуда
появляется пьяная
толпа, шумит, дерется… И вдруг исчезает снова… Торопливо шагает будочник — и тоже проваливается сквозь землю, а через пять минут опять вырастает из земли и шагает по тротуару с бутылкой водки
в одной руке и со свертком
в другой…
Я видел, как упало несколько человек, видел, как
толпа бросилась к Страстному и как
в это время
в открывшихся дверях голицынского магазина
появилась в одном сюртуке, с развевающейся седой гривой огромная фигура владельца. Он кричал на полицию и требовал, чтобы раненых несли к нему на перевязку.
Кое-как, наконец, поднялись и спустились к реке, едва волоча ноги.
В толпе тотчас же
появились и «распорядители», по крайней мере на словах. Оказалось, что барку не следовало рубить зря, а надо было по возможности сохранить бревна и
в особенности поперечные кокоры, [Кокора — комлевая часть ствола с корнем клюкою, с коленом; использовалась при строительстве барок.] прибитые по всей длине своей ко дну барки деревянными гвоздями, — работа долгая и скучная.
Действительно, и заметка, и изображение мертвого тела
появились в газете ранее, чем о происшествии стало известно полиции. По странной оплошности («что, впрочем, может случиться даже с отличной полицией», — писали впоследствии
в некоторых газетах) —
толпа уже стала собираться и тоже заметила тело, а полиция все еще не знала о происшествии…
Первым, как я упомянул, вбежал дородный человек. Он растерялся. Затем, среди разом нахлынувшей
толпы — человек пятнадцати —
появилась молодая женщина или девушка,
в светлом полосатом костюме и шляпе с цветами. Она была тесно окружена и внимательно, осторожно спокойна. Я заставил себя узнать ее. Это была Биче Сениэль, сказавшая, едва вошла и заметила, что я тут: «Эти люди мне неизвестны».
Ведь, кажется, можно было написать хорошую «вещицу» и для этой
толпы, о которой автор мог и не думать, но это только казалось, а
в действительности получалось совсем не то: еще ни одно выдающееся произведение не
появлялось на страницах изданий таких Иванов Иванычей, как причудливая орхидея не
появится где-нибудь около забора.
Продолжительный свист раздался наконец, послышался тяжелый, ежеминутно возраставший гул, и, медленно выкатываясь из-за поворота дороги,
появился паровик.
Толпа подалась ему навстречу, и Литвинов двинулся за нею, волоча ноги, как осужденный. Лица, дамские шляпки стали показываться из вагонов,
в одном окошке замелькал белый платок… Капитолина Марковна им махала… Кончено: она увидела Литвинова, и он ее узнал.
— Жених, жених! — слышится
в толпе, когда он
появился у окна…
Умная, богатая, бойкая, Анна Юрьевна сразу же заняла одно из самых видных мест
в обществе и, куда бы потом ни стала
появляться, всюду сейчас же была окружаема, если не
толпой обожателей, то, по крайней мере,
толпою самых интимных ее друзей, с которыми она говорила и любила говорить самого вольного свойства вещи.
— Ну? — спросил он. Двери распахнулись, и первое, что
появилось в дверях, — это спина военного с малиновым шевроном и звездой на левом рукаве. Он отступал из двери,
в которую напирала яростная
толпа, спиной и стрелял из револьвера. Потом он бросился бежать мимо Персикова, крикнув ему...
Так торжественно прошла во мне эта сцена и так разволновала меня, что я хотел уже встать, чтобы отправиться
в свою комнату, потянуть шнурок стенного лифта и сесть мрачно вдвоем с бутылкой вина. Вдруг
появился человек
в ливрее с галунами и что-то громко сказал. Движение
в зале изменилось. Гости потекли
в следующую залу, сверкающую голубым дымом, и, став опять любопытен, я тоже пошел среди легкого шума нарядной, оживленной
толпы, изредка и не очень скандально сталкиваясь с соседями по шествию.
Через четверть часа на площади стали
появляться евреи, и скоро кругом Васиного дома кишела
толпа, напоминавшая встревоженный улей,
в котором пчелы покрывают матку…
(Из зала сквозь
толпу появляется Ольга Чугунова, древняя старуха,
в тёмных очках, её ведут под руки сын Софрон, лет за 50, и другой, Константин, приблизительно такого же возраста. Оба
в длинных, ниже колен, сюртуках,
в нагольных сапогах. На публику эти мрачные фигуры действуют подавляюще.)
Где-то
в толпе мелькает красный колпак Шута, и слышен сдержанный хохот его, покрываемый шипеньем. Дочь Зодчего
появляется на террасе и останавливается
в нескольких шагах от Короля.
Толпа совершенно безмолвна. Над городом, как бы умершим от восторга ожидания, возвышаются только двое: Она и Король.
Толпа шелестит и расходится. Мертвого уносят. Замирают отдельные восклицания. Шут, завернувшись
в рясу, снова держит путь
в толпе. Скоро на сцене не остается никого. Отсталые торопливо проходят к молу, где смолкает стук топоров. На площади
появляется Зодчий.
Поднимает руку, указывая на Короля.
Толпа разрывает воздух воплем.
В эту минуту рядом с черной фигурой
появляется Дочь Зодчего. Она стоит молча и неподвижно смотрит на
толпу.
23-го сентября,
в субботу, с утра еще
в сборной зале стояла огромная
толпа. На дверях этой залы была вывешена прокламация, которая потом висела беспрепятственно
в течение шести часов сряду. Ни единая душа из начальства, по примеру предыдущих дней, не
появлялась даже
в виду студентов.
— Ну, и ничего, comme vous voyez! [Как видите сами (фр.).] Но, знаете ли, как бы ни была раздражена
толпа, на нее всегда действует, и эдак магически действует, если против нее и даже, так сказать,
в сердце ее
появляется человек с неустрашимым присутствием духа… Это покоряет.
— Вот оно!.. Вот!!. Нашел!.. Всю механику, братцы, нашел! — выкрикнул один голос — и перед глазами
толпы появились мельхиоровая спичечница с желтым селитряным фитилем, пара сигар, какие-то пять порошков
в аптекарских конвертиках.
Ровно
в восемь часов мы выстроились
в длинном классном коридоре. Прошло несколько минут томительного ожидания — и вот на горизонте, то есть у дверей библиотеки,
в конце коридора,
появилась maman
в эффектном темно-голубом платье, красивая, величественная, снисходительно улыбающаяся,
в сопровождении опекунов, попечителей, учителей и целой
толпы приглашенных.
«Нет; говорят о пустяках, и обо мне нет и помину», — подумал Горданов и решил выступить и вмешаться
в собиравшуюся у дверей залы
толпу одновременно с Сидом Тимофеевичем, который
появился с другой стороны и суетился с каким-то конвертом.
Когда гости
толпой пошли по главной аллее сада смотреть освещение и дошли до находившейся
в конце аллеи каменной беседки, то вдруг на крыльце последней
появился огромный черный человек с оскаленными зубами.
Они раболепной
толпой теснились
в его приемных, а князь зачастую совсем не принимал их и не выходил к ним, а если и
появлялся перед ними, то босой,
в халате, одетом прямо на голое тело.
По удивленному взгляду его светло-голубых глаз, бросаемому им на окружавшую его
толпу, на высившийся на мосту эшафот, можно было предположить, что он не был участником кровавой расправы с народом своих товарищей, что он только что
появился в злополучном городе, где поразившие его сцены уже стали заурядными.
Но вот все стихло. Головы огромной, но стройной
толпы обнажились. Перед устроенным на берегу временным иконостасом с множеством икон, принесенных из церкви и из хором Строгановых,
появился в полном облачении отец Петр с диаконом и стал служить торжественный напутственный молебен.
Во время службы
в Успенском соборе — соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственного молебствия за заключение мира с турками,
толпа пораспространилась;
появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры.