Неточные совпадения
Возвратясь с Сенной, он бросился на диван и целый час просидел без движения. Между тем стемнело; свечи у него не было, да и в голову не приходило ему зажигать. Он никогда не мог припомнить: думал ли он о чем-нибудь в то время? Наконец он
почувствовал давешнюю лихорадку,
озноб, и с наслаждением догадался, что на диване можно и лечь… Скоро крепкий, свинцовый сон налег на него, как будто придавил.
Нервная дрожь его перешла в какую-то лихорадочную; он
чувствовал даже
озноб; на такой жаре ему становилось холодно.
Тем не менее когда ступил на крыльцо дома госпожи Хохлаковой, вдруг
почувствовал на спине своей
озноб ужаса: в эту только секунду он сознал вполне и уже математически ясно, что тут ведь последняя уже надежда его, что дальше уже ничего не остается в мире, если тут оборвется, «разве зарезать и ограбить кого-нибудь из-за трех тысяч, а более ничего…».
Я
чувствовал упадок сил и
озноб.
Так или этак, а дело было решительное, окончательное. Нет, князь не считал Аглаю за барышню или за пансионерку; он
чувствовал теперь, что давно уже боялся, и именно чего-нибудь в этом роде; но для чего она хочет ее видеть?
Озноб проходил по всему телу его; опять он был в лихорадке.
— Мне решительно не нужно доктора, решительно! — возражала Фатеева. — У меня ничего нет, кроме как лихорадки от этого сырого воздуха — маленький
озноб и жар я
чувствую, и больше ничего — это на свежем воздухе сейчас пройдет.
Но, пришедши домой, почти мгновенно
почувствовал легкий
озноб: оказалось, что он промочил ноги.
Он прилег на диване, заснул и проспал таким образом часов до четырех, и когда проснулся, то
чувствовал уже положительную боль в голове и по всему телу легонькой
озноб — это было первое приветствие, которое оказывала ему петербургская тундра.
Егор Егорыч вскоре начал
чувствовать легкий
озноб от наступивших сумерек. Он сказал о том Сусанне Николаевне, и они немедля же отправились в гостиницу свою, но на главной улице Гейдельберга их остановило шествие студентов с факелами в руках и с музыкой впереди. Извозчик их поспешно повернул экипаж несколько в сторону и не без гордости проговорил...
Сначала он
почувствовал потрясающий
озноб и тошноту; что-то отвратительное, как казалось, проникая во все тело, даже в пальцы, потянуло от желудка к голове и залило глаза и уши.
Он и в самом деле
чувствовал нестерпимый
озноб во всех членах —
чувствовал, что холод прохватил его до самого мозга.
При этом вопросе я
почувствовал легкий
озноб…
«Хорошо угощенье!» — подумал я,
чувствуя во всем теле что-то похожее на лихорадочный
озноб.
Засыпая, я
чувствовал легкое беспокойство. Мне казалось или кажется теперь, что воспоминание о скрежете железа пронизывало меня каким-то внутренним
ознобом.
Господин Голядкин взял шляпу, хотел было мимоходом маленько оправдаться в глазах Петрушки, чтоб не подумал чего Петрушка особенного, — что вот, дескать, такое-то обстоятельство, что вот шляпу позабыл и т. д., — но так как Петрушка и глядеть не хотел и тотчас ушел, то и господин Голядкин без дальнейших объяснений надел свою шляпу, сбежал с лестницы и, приговаривая, что все, может быть, к лучшему будет и что дело устроится как-нибудь, хотя
чувствовал, между прочим, даже у себя в пятках
озноб, вышел на улицу, нанял извозчика и полетел к Андрею Филипповичу.
Я было начал что-то говорить ей, просить ее успокоиться, но
почувствовал, что не смею, и вдруг сам, весь в каком-то
ознобе, почти в ужасе, бросился ощупью, кое-как наскоро сбираться в дорогу.
Приближаясь к крыльцу, мужик
почувствовал, что колени его тряслись и дыхание спиралось у него в горле:
озноб прошибал его до костей.
Сняв верхнее платье, он
почувствовал холод и вдруг задрожал крупной дрожью лихорадочного
озноба, от которого затряслись его ноги, живот и плечи, а челюсти громко застукали одна о другую. Чтобы согреться, он послал Гришутку в буфет за коньяком. Коньяк несколько успокоил и согрел атлета, но после него, так же, как и утром, по всему телу разлилась тихая, сонная усталость.
— Да, дай мне пить, — сказал Ордынов слабым голосом и стал на ноги. Он еще был очень слаб.
Озноб пробежал по спине его, все члены его болели и как будто были разбиты. Но на сердце его было ясно, и лучи солнца, казалось, согревали его какою-то торжественною, светлою радостью. Он
чувствовал, что новая, сильная, невидимая жизнь началась для него. Голова его слегка закружилась.
Мало-помалу его начали одолевать другие мысли. Впечатление было неприятное: день серый и холодный, порхал снег. Молодой человек
чувствовал, как
озноб снова начинает ломать его; он
чувствовал тоже, что как будто земля начинала под ним колыхаться. Вдруг один знакомый голос неприятно-сладеньким, дребезжащим тенором пожелал ему доброго утра.
В глазах его был огонь; он
чувствовал лихорадку,
озноб и жар попеременно.
Несмотря на то, что и он, как и прочие, не спал ночь и сделал утром много движения, у него не было аппетита и к тому же он
чувствовал неприятный
озноб, к крайнему его неудовольствию навевавший на него чрезвычайно неуместную леность.
Не могу иначе как смирением назвать чувство, которое вместе с холодом от реки легким
ознобом проникло в меня… нет, не знаю, как это случилось, но от самых вершин мудрости и понимания, на которых я только что был, я внезапно спустился в такой трепет, в такое чувство малости своей и страха, что пальцы мои в кармане сразу высохли, застыли и согнулись, как птичьи лапы. «Струсил!» — подумал я,
чувствуя жестокий страх перед смертью, которую готовил себе, и забывая, что гирьки я бросил раньше, и от самоубийства отказался раньше, нежели
почувствовал страх.