Неточные совпадения
Мать крепко обняла его, молча погладила
щеку,
поцеловала в лоб горячими губами.
Была их гувернантка, m-lle Ernestine, которая ходила пить кофе к
матери Андрюши и научила делать ему кудри. Она иногда брала его голову, клала на колени и завивала
в бумажки до сильной боли, потом брала белыми руками за обе
щеки и
целовала так ласково!
— О! зачем ты меня вызвал? — тихо простонала она. — Мне было так радостно. Я была
в том самом месте, где родилась и прожила пятнадцать лет. О, как хорошо там! Как зелен и душист тот луг, где я играла
в детстве: и полевые цветочки те же, и хата наша, и огород! О, как обняла меня добрая
мать моя! Какая любовь у ней
в очах! Она приголубливала меня,
целовала в уста и
щеки, расчесывала частым гребнем мою русую косу… Отец! — тут она вперила
в колдуна бледные очи, — зачем ты зарезал
мать мою?
Он застал супругу и дочку
в объятиях одну у другой и обливавших друг друга слезами. Это были слезы счастья, умиления и примирения. Аглая
целовала у
матери руки,
щеки, губы; обе горячо прижимались друг к дружке.
Джемма тотчас принялась ухаживать за нею, тихонько дула ей на лоб, намочив его сперва одеколоном, тихонько
целовала ее
щеки, укладывала ей голову
в подушки, запрещала ей говорить — и опять ее
целовала. Потом, обратившись к Санину, она начала рассказывать ему полушутливым, полутронутым тоном — какая у ней отличная
мать и какая она была красавица! «Что я говорю: была! она и теперь — прелесть. Посмотрите, посмотрите, какие у ней глаза!»
Софья Алексеевна просила позволения ходить за больной и дни
целые проводила у ее кровати, и что-то высоко поэтическое было
в этой группе умирающей красоты с прекрасной старостью,
в этой увядающей женщине со впавшими
щеками, с огромными блестящими глазами, с волосами, небрежно падающими на плечи, — когда она, опирая свою голову на исхудалую руку, с полуотверстым ртом и со слезою на глазах внимала бесконечным рассказам старушки
матери об ее сыне — об их Вольдемаре, который теперь так далеко от них…
Ничтожество! (Пройдясь
в волнении.) Не плачь. Не нужно плакать… (Плачет.) Не надо… (
Целует его
в лоб,
в щеки,
в голову.) Милое мое дитя, прости… Прости свою грешную
мать. Прости меня, несчастную.
Мать стояла обычно или на верхней, или на второй ступеньке крыльца и старалась поймать руку дедушки, чтобы
поцеловать ее; но каждый раз со словами: «Что это ты
мать моя!» он обнимал и
целовал ее
в щеку.
Спокойно и холодно Искариот оглядывает умершего, останавливается на миг взором на
щеке, которую еще только вчера
поцеловал он прощальным
поцелуем, и медленно отходит. Теперь все время принадлежит ему, и идет он неторопливо, теперь вся земля принадлежит ему, и ступает он твердо, как повелитель, как царь, как тот, кто беспредельно и радостно
в этом мире одинок. Замечает
мать Иисуса и говорит ей сурово...
Тронутый, взволнованный и благодарный Володя часто входил
в уютную маленькую спальную, где заливалась канарейка, и
целовал то руку
матери, то ее
щеку, то плечо, улыбался и благодарил, обещал часто писать и уходил поговорить с сестрой и с братом, чтобы они берегли маму.
Она говорила
в одно и то же время с
матерью и
целовала брата
в его колючие усы, от которых пахло прокисшим вином, гладила его по плеши, по
щекам и жалась к нему, как перепуганная собачонка.
В приеме те, к которым приходили родные,
целовали как-то продолжительно и нежно сестер,
матерей, отцов и братьев. После обеда ходили просить прощения к старшим и соседям-шестым, с которыми вели непримиримую «войну Алой и Белой розы», как, смеясь, уверяли насмешницы пятые, принявшиеся уже за изучение истории. Гостинцы, принесенные
в этот день
в прием, разделили на два разряда: на скоромные и постные, причем скоромные запихивались за обе
щеки, а постные откладывались на завтра.
Когда сын и
мать выплакались и успокоились, когда он перестал покрывать ее руки
поцелуями, обливая их слезами, а она с какою-то ненасытностью
целовать его
в лоб,
щеки, губы, Зинаида Сергеевна вдруг бросилась на шею Потемкину и
поцеловала его
в губы.
Это как бы послужило сигналом к дальнейшему. Обе девочки вскочили как по команде и бросились к
матери. Валя буквально повисла y неё на шее,
целуя в лицо,
в нос,
в глаза и
в щеки. Полина тянулась губами к черному пятнышку на шее
матери и приговаривала...