Неточные совпадения
Моя
любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную
потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страданья — и никогда не мог насытиться.
Я только хочу доказать вам, что ваше настоящее люблю не есть настоящая
любовь, а будущая; это только бессознательная
потребность любить, которая за недостатком настоящей пищи, за отсутствием огня, горит фальшивым, негреющим светом, высказывается иногда у женщин в ласках к ребенку, к другой женщине, даже просто в слезах или в истерических припадках.
И так Обломов мешал Захару жить тем, что требовал поминутно его услуг и присутствия около себя, тогда как сердце, сообщительный нрав,
любовь к бездействию и вечная, никогда не умолкающая
потребность жевать влекли Захара то к куме, то в кухню, то в лавочку, то к воротам.
Наконец, под этими нежными инстинктами у тонких натур кроется
потребность всеобъемлющей
любви!
— Видите свою ошибку, Вера: «с понятиями о
любви», говорите вы, а дело в том, что
любовь не понятие, а влечение,
потребность, оттого она большею частию и слепа. Но я привязан к вам не слепо. Ваша красота, и довольно редкая — в этом Райский прав — да ум, да свобода понятий — и держат меня в плену долее, нежели со всякой другой!
Я чувствовал страшную
потребность, чтобы она встретила, наконец,
любовь и ласку.
Есть натуры, будто заранее предназначенные для тихого подвига
любви, соединенной с печалью и заботой, — натуры, для которых эти заботы о чужом горе составляют как бы атмосферу, органическую
потребность.
— Это вздор: родительская
любовь предрассудок — и только. Связь есть
потребность, закон природы, а остальное должно лежать на обязанностях общества. Отца и матери, в известном смысле слова, ведь нет же в естественной жизни. Животные, вырастая, не соображают своих родословных.
Все время, как я ее знал, она, несмотря на то, что любила меня всем сердцем своим, самою светлою и ясною
любовью, почти наравне с своею умершею матерью, о которой даже не могла вспоминать без боли, — несмотря на то, она редко была со мной наружу и, кроме этого дня, редко чувствовала
потребность говорить со мной о своем прошедшем; даже, напротив, как-то сурово таилась от меня.
Что-то такое новое, хорошее, еще не испытанное проснулось у ней в груди, не в душе, а именно — в груди, где теперь вставала с страшной силой жгучая
потребность не того, что зовут
любовью, а более сильное и могучее чувство…
Я очень хорошо понял, что хоть люблю девушку, насколько способен только любить, но в то же время интересы литературные, общественные и, наконец, собственное честолюбие и даже более грубые, эгоистические
потребности — все это живет во мне, волнует меня, и каким же образом я мог бы решиться всем этим пожертвовать и взять для нравственного продовольствия на всю жизнь одно только чувство
любви, которое далеко не наполняет всей моей души… каким образом?
— Что? это, никак, наш старик? — промолвил Санин, указывая пальцем на закутанную фигуру, которая поспешно пробиралась сторонкой, как бы стараясь остаться незамеченной. Среди избытка блаженства он ощущал
потребность говорить с Джеммой не о
любви — то было дело решенное, святое, — а о чем-нибудь другом.
И тут сказывалась разность двух душ, двух темпераментов, двух кровей. Александров любил с такою же наивной простотой и радостью, с какою растут травы и распускаются почки. Он не думал и даже не умел еще думать о том, в какие формы выльется в будущем его
любовь. Он только, вспоминая о Зиночке, чувствовал порою горячую резь в глазах и
потребность заплакать от радостного умиления.
Он всю свою скрытую нежность души и
потребность сердечной
любви перенес на эту детвору, особенно на девочек. Сам он был когда-то женат, но так давно, что даже позабыл об этом. Еще до войны жена сбежала от него с проезжим актером, пленясь его бархатной курткой и кружевными манжетами. Генерал посылал ей пенсию вплоть до самой ее смерти, но в дом к себе не пустил, несмотря на сцены раскаяния и слезные письма. Детей у них не было.
— И это так, но я сказал, что неиспорченное сердце, — возразил ей муж, — ибо многими за голос сердца принимается не нравственная
потребность справедливости и
любви, а скорей пожелания телесные, тщеславные, гневные, эгоистические, говоря о которых, мы, пожалуй, можем убедить других; но ими никогда нельзя убедить самого себя, потому что в глубине нашей совести мы непременно будем чувствовать, что это не то, нехорошо, ненравственно.
Христианство признает
любовь и к себе, и к семье, и к народу, и к человечеству, не только к человечеству, но ко всему живому, ко всему существующему, признает необходимость бесконечного расширения области
любви; но предмет этой
любви оно находит не вне себя, не в совокупности личностей: в семье, роде, государстве, человечестве, во всем внешнем мире, но в себе же, в своей личности, но личности божеской, сущность которой есть та самая
любовь, к
потребности расширения которой приведена была личность животная, спасаясь от сознания своей погибельности.
Несмотря на резкое разногласие в этом единственном пункте, мы все сильнее и крепче привязывались друг к другу. О
любви между нами не было сказано еще ни слова, но быть вместе для нас уже сделалось
потребностью, и часто в молчаливые минуты, когда наши взгляды нечаянно и одновременно встречались, я видел, как увлажнялись глаза Олеси и как билась тоненькая голубая жилка у нее на виске…
Удовлетворения более действительным
потребностям души он искал в
любви, и в сильной натуре своей жены он находил все.
— Так жить нельзя, Пепко, как мы живем… Это — жалкое прозябание, нищета, несчастье. Возьмем хоть твой «женский вопрос»… Ты так легко к нему относишься, а между тем здесь похоронена целая трагедия. В известном возрасте мужчина испытывает мучительную
потребность в
любви и реализует ее в подавляющем большинстве случаев самым неудачным образом. Взять, например, хоть тебя…
Чувство
любви к человеку, желание найти родственный отзыв в другом сердце,
потребность нежных наслаждений естественным образом открылись в молодой женщине и изменили ее прежние, неопределенные и бесплотные мечты.
На
любовь я прежде всего смотрю как на
потребность моего организма, низменную и враждебную моему духу; ее нужно удовлетворять с рассуждением или же совсем отказаться от нее, иначе она внесет в твою жизнь такие же нечистые элементы, как она сама.
Любовь и мужчина составляют главную суть ее жизни, и, быть может, в этом отношении работает в ней философия бессознательного; изволь-ка убедить ее, что
любовь есть только простая
потребность, как пища и одежда, что мир вовсе не погибает от того, что мужья и жены плохи, что можно быть развратником, обольстителем и в то же время гениальным и благородным человеком, и с другой стороны — можно отказываться от наслаждений
любви и в то же время быть глупым, злым животным.
Эта
потребность уйти из дому и блуждать по улицам являлась всякий раз, как сестра уходила к Жене Эгмонт, — и так радостно и беспокойно и волнующе чувствовалось отсутствие сестры, словно в ее лице сам Саша таинственно соприкасался с
любовью своею.
То, что девки душат своих незаконноприжитых детей и идут на каторгу, и что Анна Каренина бросилась под поезд, и что в деревнях мажут ворота дегтем, и что нам с тобой, неизвестно почему, нравится в Кате ее чистота, и то, что каждый смутно чувствует
потребность в чистой
любви, хотя знает, что такой
любви нет, — разве все это предрассудок?
Когда ему удавалось выскользнуть на краткое время, выломиться из ограниченного круга забот о фабрике, он снова чувствовал себя в густом тумане неприязни к людям, недовольства собою. Было только одно светлое пятно —
любовь к сыну, но и эта
любовь покрылась тенью мальчика Никонова или ушла глубже под тяжестью убийства. Глядя на Илью, он иногда ощущал
потребность сказать ему...
Если так, то гораздо неодолимее
потребность спать: самый страстный любовник едва ли может пробыть без сна четверо суток; гораздо неодолимее
потребности «любить»
потребность есть и пить: это истинно безграничная
потребность, потому что нет человека, не признающего силы ее, между тем как о
любви очень многие не имеют и понятия; из-за этой
потребности совершается гораздо больше и гораздо труднейших подвигов, нежели от «всесильного» могущества
любви.
Если это есть — значит, в массах господствует трудолюбие,
любовь к законности,
потребность тихого жития, значит, массы действительно повинуются не токмо за страх, но и за совесть.
Но сколько
любви, господи, сколько
любви переживал я, бывало, в этих мечтах моих, в этих «спасеньях во все прекрасное и высокое»: хоть и фантастической
любви, хоть и никогда ни к чему человеческому на деле не прилагавшейся, но до того было ее много, этой
любви, что потом, на деле, уж и
потребности даже не ощущалось ее прилагать: излишняя б уж это роскошь была.
Я прожила свою молодость без
любви, с одной только
потребностью любить, я веду себя скромно, никому не навязываюсь; я, может быть, с болью сердца отказалась даже от мечты быть любимой.
Но тут дело шло не так: он сам полюбил ее, оттого-то он и обиделся так глубоко ее пренебрежением; добиваясь ее
любви, он удовлетворял скорее
потребности сердца, нежели голосу мести; он не мог хотеть загубить ее, — доказательство в том, что он не перенес ее гибели.
Единое, истинное благо человека в
любви. Лишается же человек этого блага, когда он, вместо того чтобы увеличивать в себе
любовь, увеличивает в себе
потребности тела, потакая им.
Христианская же
любовь знает и очистительную силу страданий, а, напротив, довольство, «удовлетворение наибольшего числа
потребностей», согласно гедонистическому идеалу счастья, для нее явилось бы духовным пленом у князя мира сего.
Но это стремление, эта
потребность, благодаря неправильному доприютскому воспитанию, часто извратившему фантазию ребенка, принимает уродливую форму в выражении
любви романтического характера, в обожании учителей, административного персонала, старших подруг, друг друга…
Христианское откровение открывает Бога в аспекте жертвенной
любви, но жертвенная
любовь говорит совсем не о самодостаточности божественной жизни, она говорит о
потребности выхода в другого.
И когда он оставался наедине со своей совестью, он не хотел лгать самому себе. К браку с нею его не тянуло. Почему? Он сам не мог ответить. Вовсе не оттого, что он боялся за свою холостую свободу. А точно в пылкое влечение к этой женщине входила струя какого-то затаенного сомнения: в ней ли найдет он полный отклик своей сильной
потребности в беззаветной и чистой
любви?
Это было и для меня пробуждение моего лиризма,
потребности в
любви и нежности, которые слишком долго лежали под спудом в душе студента, ушедшего в мозговую жизнь и в научную философию.
К 1870 году я начал чувствовать
потребность отдаться какому-нибудь новому произведению, где бы отразились все мои пережитки за последние три-четыре года. Но странно! Казалось бы, моя
любовь к театру, специальное изучение его и в Париже и в Вене должны были бы поддержать во мне охоту к писанию драматических вещей. Но так не выходило, вероятнее всего потому, что кругом шла чужая жизнь, а разнообразие умственных и художественных впечатлений мешало сосредоточиться на сильном замысле в драме или в комедии.
Тут пути обоих расходятся: романист провел своего героя через целый ряд итогов — и житейских и чисто умственных, закончив его личные испытания
любовью. Но главная нить осталась та же: искание высшего интеллектуального развития, а под конец неудовлетворенность такой мозговой эволюцией,
потребность в более тесном слиянии с жизнью родного края, с идеалами общественного деятеля.
То в душе их возникало чувство тихого созерцания прошедшего, то страстного воспоминания чего-то счастливого, то безграничной
потребности власти и блеска, то чувства покорности, неудовлетворенной
любви и грусти.
Он был одинок, жаждал
любви и под ласками родного воздуха чувствовал непреодолимую
потребность нежности той, о которой он сам сказал, что вся его слава для него — она.
Но Даша оказалась гораздо дальновиднее счастливой матери. Она сразу поняла, что тут совсем не играет роль чувство
любви и
потребность ласки, просто девочкам хочется пошуметь и повозиться, а, кстати, и поспорить друг с другом. Поэтому, она решила сразу прекратить сцену излияний...
Николай Герасимович пришел к страшному убеждению, что она любила его ради удовольствия и смотрела на
любовь, как на чувственный порыв, как на
потребность насыщения, но не как на возвышенное чувство.
Настя, с ее вызывающей желания красотой, не могла восполнить ту
потребность настоящей всепоглощающей
любви, быть может эфемерной, но казавшейся достижимой,
потребность которой жила в разбитом сердце Николая Герасимовича.
Рабская
любовь,
любовь, подогреваемая грубостью и оскорблениями, возбуждала нервы; бешеное возмущение рабы, странное удовольствие бить своего владыку, дикая
потребность быть битой самой, — все это довело молодую девушку до крайности.
Обе с удовольствием говорили о
любви, но для второй она была только веселым воспоминанием, а для первой — вседневным делом, насущной
потребностью.
Он был небогат; но догадливая
любовь к нему прихожан и окружного дворянства, вознаграждая недостатки его, доставляла ему постоянные способы исполнять эту
потребность.
Зашла Нюрка Лукашева, принесла первую часть «Основ электричества» Греца. Собирались сесть вместе заниматься, но обеим что-то не хотелось. Решили выпить. Нюрка принесла бутылку портвейна, мы ее распили, легли с ней на кровать. Я начала ее «поучать». Говорила, что нет
любви, а есть половая
потребность. Она огорченно смотрела своими наивными голубыми глазами, тяжело было меня слушать, хочется ей другой, «чистой»
любви. Я смеялась и говорила: «Какая чушь! Можно ли быть комсомолке такой идеалисткой?»
Не может быть и
потребности так выражать
любовь.
Все-таки я Володьку совсем не отшила. И сказать уже всю правду? Мне с ним все-таки как-то приятно бывать. Выработалась привычка, вернее —
потребность, с ним видеться. Общая работа, интересные споры — и первая ласка. Я уклонялась, не хотела (считала, нет у меня
любви «по-настоящему»), и все-таки поцелуй — в губы. И после собрания за руку шли домой.
Он просил об этом — и этого было достаточно. Первое удовольствие
любви — это хранить тайну до того дня, когда в порыве страсти явится
потребность громко, при всех назвать имя любимого существа. Кроме того, Ирена заранее воображала радостное удивление своей матери, когда она скажет ей: «Я люблю того, кого ты мне выбрала в мужья, и он любит меня».