Неточные совпадения
Стародум. Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе
одном пекутся; об
одном настоящем часе суетятся. Ты не поверишь. Я видел тут множество людей, которым во все случаи их жизни ни разу на мысль не приходили ни предки, ни
потомки.
А мы, их жалкие
потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому, что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от
одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою…
Но, выпив сразу два стакана вина, он заговорил менее хрипло и деловито. Цены на землю в Москве сильно растут, в центре города квадратная сажень доходит до трех тысяч.
Потомок славянофилов,
один из «отцов города» Хомяков, за ничтожный кусок незастроенной земли, необходимой городу для расширения панели, потребовал 120 или даже 200 тысяч, а когда ему не дали этих денег, загородил кусок железной решеткой, еще более стеснив движение.
В семействе тетки и близкие старики и старухи часто при ней гадали ей, в том или другом искателе, мужа: то посланник являлся чаще других в дом, то недавно отличившийся генерал, а однажды серьезно поговаривали об
одном старике, иностранце,
потомке королевского, угасшего рода. Она молчит и смотрит беззаботно, как будто дело идет не о ней.
Последний (г-н Атласов,
потомок Атласова,
одного из самых отважных покорителей Камчатки) был так добр, что нарочно ездил вперед заготовить нам лошадей.
Айно относят то к монгольскому, то к кавказскому племени;
один англичанин нашел даже, что это
потомки евреев, заброшенных во времена оны на японские острова.
Многие из его
потомков числились в разных службах, сидели под князьями и людьми именитыми на отдаленных воеводствах, но ни
один из них не поднялся выше стольника и не приобрел значительного достояния.
Первые дружинники — вот мои предки, — говорит он, — они своею кровью запечатлели свое право, и я, их
потомок, явил бы себя недостойным их, если б поступился хотя
одним атомом этого дорого добытого права!
Я верю — вы поймете, что мне так трудно писать, как никогда ни
одному автору на протяжении всей человеческой истории:
одни писали для современников, другие — для
потомков, но никто никогда не писал для предков или существ, подобных их диким, отдаленным предкам…
— Вот-вот-вот. Был я, как вам известно, старшим учителем латинского языка в гимназии — и вдруг это наболело во мне… Всё страсти да страсти видишь…
Один пропал, другой исчез… Начитался, знаете, Тацита, да и задал детям, для перевода с русского на латинский, период:"Время, нами переживаемое, столь бесполезно-жестоко, что
потомки с трудом поверят существованию такой человеческой расы, которая могла оное переносить!"7
Свернутое знамя высится над колонной своим золотым острием, и, черт побери, нельзя решить, кто теперь красивее из двух: прелестная ли арабская кобыла Кабардинка, вся собранная, вся взволнованная музыкой, играющая каждым нервом, или медный ее всадник, полковник Артабалевский, прирожденный кавалерист, неукротимый и бесстрашный татарин,
потомок абреков, отсекавших
одним ударом шашки человеческие головы.
— Ведь это — «Бегущая». Оригинальный город Гель-Гью. Я очень его люблю. Строго говоря, мы, Сениэли, — герои праздника: у нас есть корабль с этим названием «Бегущая по волнам»; кроме того, моя мать родом из Гель-Гью; она — прямой
потомок Вильямса Гобса,
одного из основателей города.
Овзяно-Петровский завод принадлежал купцу Твердышеву, человеку предприимчивому и смышленому. Твердышев нажил свое огромное имение в течение семи лет.
Потомки его наследников суть доныне
одни из богатейших людей в России.
Выплывают, кружатся и исчезают в памяти: Вася Григорьев, Чехов, записывающий «Каштанку» в свою записную книжку, мать Каштанки — Леберка, увеличившая в год моего поступления в театр пятью щенками собачье население Тамбова, — несуразная Леберка, всех пород сразу,
один из
потомков которой, увековеченный Чеховым, стал артистом и на арене цирка и на сценах ярмарочных и уездных театров.
Россия, под самодержавным правлением
потомков великого Петра, возрастала в силе и могуществе; южный ветер лелеял русских орлов на берегах Дуная; наши волжские песни раздавались в древней Скандинавии; среди цветущих полей Италии и на вершинах Сент-Готарда сверкали русские штыки: мы пожинали лавры в странах иноплеменных; но более столетия ни
один вооруженный враг не смел переступить за границу нашего отечества.
— Не сам ли он создал свое могущество? какая слава, если б он избрал другое поприще, если б то, что сделал для своей личной мести, если б это терпение, геройское терпение, эту скорость мысли, эту решительность обратил в пользу какого-нибудь народа, угнетенного чуждым завоевателем… какая слава! если б, например, он родился в Греции, когда турки угнетали
потомков Леонида… а теперь?.. имея в виду
одну цель — смерть трех человек, из коих
один только виновен, теперь он со всем своим гением должен потонуть в пучине неизвестности… ужели он родился только для их казни!.. разобрав эти мысли, он так мал сделался в собственных глазах, что готов был бы в
один миг уничтожить плоды многих лет; и презрение к самому себе, горькое презрение обвилось как змея вокруг его сердца и вокруг вселенной, потому что для Вадима всё заключалось в его сердце!
Если бы Бенни не вел своего дневника и не оставь он никаких бумаг, то трудно, может быть, было бы решиться рассказать и то, что до сих пор рассказано в этой «Беннеиде»; но благодаря этим бумагам когда-то объявятся миру еще не такие чудеса «комического времени» и, читая их, конечно, не
один потомок вздохнет и покраснеет за своего предка.
«Заживо гляжу в
потомки!
Я на пир бессмертья зван!»
Во́пит Вралькин, так же громкий
И пустой, как барабан.
Счастлив он, пока с ним бродит
Самолюбия дурман;
Но вралей
одних ли вводит
Самолюбие в обман?
Когда же
один раз Зиновий Прокофьевич, увлеченный своим молодоумием, обнаружил весьма неприличную и грубую мысль, что Семен Иванович, вероятно, таит и откладывает в свой сундук, чтоб оставить
потомкам, то все, кто тут ни были около, принуждены были в столбняк стать от необыкновенных последствий выходки Зиновья Прокофьевича.
Потомство их росло, местилось и расселялось.
Один из этих
потомков назывался Юда Сувор. От него пошел род Суворовых.
Столетние дубы и вязы «старого парка» были
одни немыми свидетелями тайного союза
потомка немецкого жида с отпрыском древнего русского княжеского рода.
Разбирая его бумаги, я нашел в них несколько рукописных тетрадей, хранившихся вместе под
одной обложкой, на которой была затейливая надпись: «Беленькие, Черненькие и Серенькие — списаны на поучение и удовольствие моих
потомков».
— Так прочь, печальная мысль!.. Видишь, вот эти сотни домишек, эти десятки церквей сломаются по
одному слову Иоанна… Ах, друг мой, это будет храм, настоящий храм богоматери! Вступая в него,
потомки произнесут с уважением имя Фиоравенти Аристотеля… Да, Антонио, я не умру в нем.
Место это так было проклято Богом и отдано Им во власть «нечисти», что против нее были даже бессильны водруженные
одним из
потомков старого князя кресты.
Ныне живущее поколение русского народа не выдержало исторического испытания, оно не пожелало нести жертвы, которых требуют великие задачи, оно размотало полученное от предков наследство, принадлежащее не ему
одному, но всем
потомкам.