Неточные совпадения
Нас жребий один неразрывно связал,
Судьба нас равно обманула,
И тот же
поток твое
счастье умчал,
В котором мое потонуло.
Вдруг ему почудилось, что в воздухе над его головою разлились какие-то дивные, торжествующие звуки; он остановился: звуки загремели еще великолепней; певучим, сильным
потоком струились они, — и в них, казалось, говорило и пело все его
счастье.
Хотя
поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я
счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
Слезы, плывшие в голосе Жервезы и затруднявшие ее пение, разом хлынули целым
потоком, со стонами и рыданиями тоски и боязни за свою любовь и
счастье. И чего только, каких только слов могучих, каких душевных движений не было в этих разрывающих грудь звуках!
Черкесской конь, привыкший переплывать горные
потоки, с первого размаха вынес его на середину реки; он повернул его по течению, но не успел бы спасти погибающую, если б, к
счастию, ей не удалось схватиться за один куст, растущий на небольшом острове, вокруг которого вода кипела и крутилась ужасным образом.
Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льётся дней моих невидимый
потокНа лоне
счастья и забвенья.
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья.
Жизнь эта со всех сторон окружает человека, надвигается на него, зовет к себе, хлещет в душу бурными
потоками кипучей радости и
счастья.
И вдруг в эту тусклую, унылую и холодную пустоту, как горячий
поток солнечного света, врывается богиня жизни и
счастья — Наташа Ростова.
Зато иногда, — ох, редко, редко! — судьба бывала ко мне милостива. Я сталкивался с Конопацкими в гуще выходящего
потока, увильнуть никуда нельзя было. Екатерина Матвеевна, смеясь черными глазами, заговаривала со мною. Катя, краснея, протягивала руку. И я шел с ними уж до самого их дома, и они приглашали зайти; я отнекивался, но в конце концов заходил. И уходил поздно вечером, пьяный от
счастья, с запасом радости и мечтаний на многие недели.