Желая расположить мое сочинение по всем квинтиллиановским правилам, с соблюдением законов хрии, я, обдумывая его, пошел по дороге, шел, шел и, не замечая того, очутился в лесу; так как я взошел в него без внимания, то и не удивительно, что потерял дорогу, искал, искал и еще более
терялся в лесу; вдруг слышу знакомый лай Левкиной собаки; я пошел в ту сторону, откуда он раздавался, и вскоре был встречен Шариком; шагах в пятнадцати от него, под большим деревом, спал Левка.
— Ну, и испугали же вы нас, барчук, — говорил сердитым голосом приказчик. — Барин весь дом вверх дном поставили, вас искавши. А барышня так беспокоились, что ей даже нехорошо сделалось, и в постельку уложить пришлось. Как старшие барчата пришли одни к ужину и сказали, что вы
потерялись в лесу, так они как заплачут, так-то горько да жалобно. Даже и меня, глядя на них, слеза прошибла.
Неточные совпадения
Я сел; лошади вдруг стали ворочать назад; телега затрещала, Затей
терялся; прибежали якуты; лошади начали бить; наконец их распрягли и привязали одну к загородке, ограждающей болото; она рванулась; гнилая загородка не выдержала, и лошадь помчалась
в лес, унося с собой на веревке почти целое бревно от забора.
Что удивительного
теряться в кокосовых неизмеримых
лесах, путаться ногами
в ползучих лианах, между высоких, как башни, деревьев, встречаться с этими цветными странными нашими братьями?
Хожу по
лесу, да
лес такой бестолковый, не то что тропический: там или вовсе не продерешься сквозь чащу, а если продерешься, то не налюбуешься красотой деревьев, их группировкой, разнообразием; а здесь можно продраться везде, но деревья стоят так однообразно, прямо, как свечки: пихта, лиственница, ель; ель, лиственница, пихта, изредка береза; куда ни взглянешь, везде этот частокол; взгляд
теряется в печальной бесконечности
леса.
Привалов с напряженным вниманием следил за этим цифровым фейерверком, пока у него совсем не закружилась голова, и он готов был сознаться, что начинает
теряться в этом
лесе цифр.
Теперь же был как
в лесу: он всеми инстинктами своими предчувствовал, что
в словах Петра Степановича заключалось нечто совершенно несообразное, вне всяких форм и условий, — «хотя ведь черт знает что может случиться
в этом „“новом поколении” и черт знает как это у них там совершается!» — раздумывал он,
теряясь в соображениях.
Марья Львовна. Вы не хотели сказать — и невольно сказали простую, трезвую правду… Матерью я должна быть для него… да! Другом! Хорошая вы моя… мне плакать хочется… я уйду! Вон, смотрите, стоит Рюмин. У меня, должно быть, глупое лицо…
растерялась старушка! (Тихо, устало идет
в лес.)
Слуга пособил Рославлеву сесть на коня, и наши приятели, выехав на чистое поле, повернули
в сторону по первой проселочной дороге, которая, извиваясь между холмов, порытых рощами,
терялась вдали среди густого
леса.
С внешним миром прииск соединялся извилистой узкой дорогой, которая желтой змейкой взбегала мимо приисковой конторы на крутой увал и сейчас же
терялась в смешанном
лесу из елей, сосен и пихт.
К этому присоединялось еще и то, что надежда увидеть где-нибудь выход из
лесу на дорогу долго держалась во всей ватаге путников, равно, как долго не
терялась и уверенность
в дальнозоркости передовых людей, взобравшихся на дерево.
Разрезав город, река течет к юго-западу и
теряется в ржавом Ляховском болоте; ощетинилось болото темным ельником, и уходит мелкий
лес густым широким строем
в серовато-синюю даль. А на востоке, по вершинам холмов, маячат
в бледном небе старые, побитые грозами деревья большой дороги
в губернию.
Сзади за ними
теряется в бесконечном
лесу пройденный путь, вперед призывает работа, и пот выступает на лбу, и ноют усталые члены, а люди рубят деревья, стелют мосты, жгут и уничтожают чащу.
— Не надо, — ответил казак. — Пусть идет так. Если он
потеряется, легче найти его будет
в лесу.
Рожь кончилась, дорога вилась среди ореховых и дубовых кустов опушки и
терялась в тенистой чаще
леса.
Лошадей привязал кучер к деревьям,
в недальнем расстоянии, и задал им овса, которым запасся на дорогу; потом перескочил по камням через речку, пробрался сквозь рощу,
в которой, сказали мы,
терялась по косогору дорога
в Менцен, прополз по обнаженной высоте за крестом и у мрачной ограды соснового
леса, к стороне Мариенбурга, вскарабкавшись на дерево, которого вершина была обожжена молниею, привязал к нему красный лоскут, неприметный с холма, где были наши путешественники, но видный вкось на мызе.
Молодой солдатик вскочил и мигом исполнил приказание ближайшего начальства. Костер с треском разгорается. Вылетает целый сноп искр, и большое пламя освещает окружающую дикую местность, сложенные
в козлы ружья, стволы сосен, и красный отблеск огня
теряется в темноте густого
леса. Старый солдат все продолжает свой рассказ.
Три совершенно разные картины открывались перед взором из этих окон, прорезанных
в толстых стенах и образующих как бы еще три маленьких комнатки, каждая глубиною
в два аршина. С одной стороны темный
лес тянулся,
теряясь на краю горизонта, целое море зелени, колеблемое порывами ветра; с другой — поля, луга и длинная серебристая полоса реки; наконец, посредине, на довольно значительном расстоянии, мелькали церковь и избы села Покровского.
В середине этого
леса выскочил пред ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц, и, испуганный топотом большого количества лошадей, так
растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и только когда
в несколько голосов крикнули на него, бросился
в сторону и скрылся
в чаще.
Управляющий не говорил, что это совершенно невозможно; он предлагал для достижения этой цели продажу
лесов Костромской губернии, продажу земель низовых и крымского именья. Но все эти операции
в речах управляющего связывались с такою сложностью процессов, снятия запрещений, истребований, разрешений и т. п., что Пьер
терялся и только говорил ему: «Да, да, так и сделайте».