Неточные совпадения
В круге людей возникло смятение, он спутался, разорвался, несколько фигур отскочили от него, две или
три упали на пол; к чану подскочила маленькая, коротковолосая женщина, — размахивая широкими
рукавами рубахи, точно крыльями, она с невероятной быстротою понеслась вокруг чана, вскрикивая голосом чайки...
Пришла Марина и с нею — невысокий, но сутуловатый человек в белом костюме с широкой черной лентой на левом
рукаве, с тросточкой под мышкой, в сероватых перчатках, в панаме, сдвинутой на затылок. Лицо — смуглое, мелкие черты его — приятны; горбатый нос, светлая, остренькая бородка и закрученные усики напомнили Самгину одного из «
трех мушкетеров».
Через
три дня предстояло отправляться далее, а мы жили буквально спустя
рукава.
На нем лежали окровавленный шелковый белый халат Федора Павловича, роковой медный пестик, коим было совершено предполагаемое убийство, рубашка Мити с запачканным кровью
рукавом, его сюртук весь в кровавых пятнах сзади на месте кармана, в который он сунул тогда свой весь мокрый от крови платок, самый платок, весь заскорузлый от крови, теперь уже совсем пожелтевший, пистолет, заряженный для самоубийства Митей у Перхотина и отобранный у него тихонько в Мокром Трифоном Борисовичем, конверт с надписью, в котором были приготовлены для Грушеньки
три тысячи, и розовая тоненькая ленточка, которою он был обвязан, и прочие многие предметы, которых и не упомню.
— Смотрите, не отмыли под ногтями; ну, теперь
трите лицо, вот тут: на висках, у уха… Вы в этой рубашке и поедете? Куда это вы едете? Смотрите, весь обшлаг правого
рукава в крови.
Передо мной встает какой-нибудь уездный городишко, где на весь город
три дырявые пожарные бочки, полтора багра, ржавая машина с фонтанирующим
рукавом на колесах, вязнущих по ступицу в невылазной грязи немощеных переулков, а сзади тащится за ним с десяток убогих инвалидов-пожарников.
Многие охотники сказывали мне, что лебеди не только постоянно живут, но и выводят детей в разных уездах Оренбургской губернии и особенно по заливным, волжским озерам, начиная от Царицына до Астрахани; что гнезда вьют они в густых камышах; что лебедь разделяет с лебедкою все попечения о детях, что молодых у них бывает только по два (а другие уверяют, будто по
три и по четыре) и что по волжским
рукавам, при впадении этой реки в море, лебеди живут несчетными стадами.
Санин проворно снял сюртук с лежавшего мальчика, расстегнул ворот, засучил
рукава его рубашки — и, вооружившись щеткой, начал изо всех сил
тереть ему грудь и руки. Панталеоне так же усердно
тер другой — головной щеткой — по его сапогам и панталонам. Девушка бросилась на колени возле дивана и, схватив обеими руками голову, не мигая ни одной векою, так и впилась в лицо своему брату. Санин сам
тер — а сам искоса посматривал на нее. Боже мой! какая же это была красавица!
— В двадцати верстах от берега Ледовитого моря, — рассказывали Гарбер и Шютце, — при впадении западного
рукава Лены, была метеорологическая русская станция Сагастир, где по временам жили доктор Бунге и астроном Вагнер, с двумя казаками и
тремя солдатами, для метеорологических наблюдений.
— Это? — Violettes de Parme [Пармские фиалки.] — вот какие это духи! — солгал Балалайкин и так неожиданно поднес обшлаг
рукава к носу Очищенного, что тот
три раза сряду чихнул.
Я повиновался. Олеся быстро засучила
рукав моего пальто и расстегнула запонку у манжетки, потом она достала из своего кармана небольшой, вершка в
три, финский ножик и вынула его из кожаного чехла.
Старуха поднялась и стала
рукавом утирать сухие глаза. Давыдка последовал ее примеру и,
потерев глаза пухлым кулаком, в том же терпеливо-покорном положении продолжал стоять и слушать, чтò говорила Арина.
Анисим приехал за
три дня до свадьбы, во всем новом. На нем были блестящие резиновые калоши и вместо галстука красный шнурок с шариками, и на плечах висело пальто, не надетое в
рукава, тоже новое.
Но посетители быстро пьянели от пива, от близости женщин, от жаркого воздуха. Каждому хотелось своих любимых, знакомых песен. Около Сашки постоянно торчали, дергая его за
рукав и мешая ему играть, по два, по
три человека, с тупыми глазами и нетвердыми движениями.
В другой комнате попы играли на
трех столах в преферанс и на одном в стуколку. Придерживая одной рукой
рукав рясы, они тянулись волосатыми руками за прикупкой, а карты свои рассматривали под столом, закрывая их сбоку полой рясы.
У Веры никого не было родных, кроме дедушки и тети; мать умерла уже давно, отец, инженер, умер
три месяца назад в Казани, проездом из Сибири. Дедушка был с большой седой бородой, толстый, красный, с одышкой, и ходил, выпятив вперед живот и опираясь на палку. Тетя, дама лет сорока двух, одетая в модное платье с высокими
рукавами, сильно стянутая в талии, очевидно, молодилась и еще хотела нравиться; ходила она мелкими шагами, и у нее при этом вздрагивала спина.
Подолы и
рукава, с помятыми кружевами и оборками, свешивались на ковер, по которому там и сям белели тесемки, два-три окурка, бумажки от карамели…
Сам по себе факт был очень прост, хотя и печален: рабочие с пригородного завода, уже
три недели бастовавшие, всею своею массою в несколько тысяч человек, с женами, стариками и детьми, пришли к нему с требованиями, которых он, как губернатор, осуществить не мог, и повели себя крайне вызывающе и дерзко: кричали, оскорбляли должностных лиц, а одна женщина, имевшая вид сумасшедшей, дернула его самого за
рукав с такой силой, что лопнул шов у плеча.
Человек этот тотчас бросился за угол, а Кузьме Васильевичу показалось, что он узнал не лицо его, — он никогда не видал его прежде, — а обшлаг его
рукава:
три серебряные пуговки явственно сверкнули на луне.
У обоих на
рукавах по
три нашивки, у обоих по четыре медали, у обоих егорьевские кресты за штурм Варшавы.
Пока на дворе подмазывают возок и позвякивают колокольчиками, пока одевается Илья Иваныч, который сейчас повезет меня, я отыскиваю в углу удобное местечко, склоняю голову на мешок с чем-то, кажется, с зерном, и тотчас же мною овладевает крепкий сон; уж снятся мне моя постель, моя комната, снится, что я сижу у себя дома за столом и рассказываю своим, как моя пара столкнулась с почтовой тройкой, но проходят две-три минуты, и я слышу, как Илья Иваныч дергает меня за
рукав и говорит...
Запахло навозом и сеном. Понурив головы, стоят у борта быки. Раз, два,
три… восемь штук! А вот и маленькая лошадка. Гусев протягивает руку, чтобы приласкать ее, но она мотнула головой, оскалила зубы и хочет укусить его за
рукав.
Его заставили прождать минуты
три; но они показались ему долгими. Раза два выпрямлял он талью перед зеркалом и даже стал отряхивать соринку с
рукава.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки, казак, засучив
рукава, рубил баранину. В самой избе были
три офицера из партии Денисова, устраивавшие стол из двери. Петя снял и отдал сушить свое мокрое платье и тотчас же принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о
трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и,
рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
И с этими словами — что бы вы думали? — взял да мне в глаза и плюнул и ну своим оленьим
рукавом тереть.