Неточные совпадения
Анна Андреевна. Послушай: беги к купцу Абдулину… постой, я дам тебе записочку (садится к столу, пишет записку и
между тем говорит):эту записку ты отдай кучеру Сидору, чтоб он побежал с нею к купцу Абдулину и принес оттуда вина. А сам поди сейчас прибери хорошенько эту комнату для гостя. Там
поставить кровать, рукомойник и прочее.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко
поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"по такции", и ежели
между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.
Между тем чай поспел; я вытащил из чемодана два походных стаканчика, налил и
поставил один перед ним.
Бедная Софья Ивановна не знала совершенно, что ей делать. Она чувствовала сама,
между каких сильных огней себя
поставила. Вот тебе и похвасталась! Она бы готова была исколоть за это иголками глупый язык.
— Это дядя, — промолвила Фенечка, склоняя к нему свое лицо и слегка его встряхивая,
между тем как Дуняша тихонько
ставила на окно зажженную курительную свечку, подложивши под нее грош.
Он выучился искусно
ставить свое мнение
между да и нет, и это укрепляло за ним репутацию человека, который умеет думать независимо, жить на средства своего ума.
Он понимал, что обыск не касается его, чувствовал себя спокойно, полусонно. У двери в прихожую сидел полицейский чиновник,
поставив шашку
между ног и сложив на эфесе очень красные кисти рук, дверь закупоривали двое неподвижных понятых. В комнатах, позванивая шпорами, рылись жандармы, передвигая мебель, снимая рамки со стен; во всем этом для Самгина не было ничего нового.
Клим удивлялся. Он не подозревал, что эта женщина умеет говорить так просто и шутливо. Именно простоты он не ожидал от нее; в Петербурге Спивак казалась замкнутой, связанной трудными думами. Было приятно, что она говорит, как со старым и близким знакомым.
Между прочим она спросила: с дровами сдается флигель или без дров, потом
поставила еще несколько очень житейских вопросов, все это легко, мимоходом.
— Кол-лега, — говорил он, точно
ставя запятую
между двумя л.
Его отношение к Тагильскому в этот день колебалось особенно резко и утомительно. Озлобление против гостя истлело, не успев разгореться, неприятная мысль о том, что Тагильский нашел что-то сходное
между ним и собою, уступило место размышлению: почему Тагильский уговаривает переехать в Петербург? Он не первый раз демонстрирует доброжелательное отношение ко мне, но — почему? Это так волновало, что даже мелькнуло намерение:
поставить вопрос вслух, в лоб товарищу прокурора.
— Угощайтесь на здоровье, — говорил Осип,
ставя пред Самгиным кружку чая, положив два куска сахара и ломоть хлеба. — Мы привыкли на работе четыре раза кушать: утром, в полдни, а вот это вроде как паужин, а
между семью-восемью часами — ужин.
Связи
между этими словами и тем, что она говорила о Лидии, Самгин не уловил, но слова эти как бы
поставили пред дверью, которую он не умел открыть, и — вот она сама открывается. Он молчал, ожидая, что сейчас Марина заговорит о себе, о своей вере, мироощущении.
Снимок — мутный, не сразу можно было разобрать, что на нем — часть улицы, два каменных домика, рамы окон поломаны, стекла выбиты, с крыльца на каменную площадку высунулись чьи-то ноги, вся улица засорена изломанной мебелью, валяется пианино с оторванной крышкой, поперек улицы — срубленное дерево, клен или каштан, перед деревом — костер, из него торчит крышка пианино, а пред костром, в большом, вольтеровском кресле,
поставив ноги на пишущую машинку, а винтовку
между ног, сидит и смотрит в огонь русский солдат.
Первые годы жизни Клима совпали с годами отчаянной борьбы за свободу и культуру тех немногих людей, которые мужественно и беззащитно
поставили себя «
между молотом и наковальней»,
между правительством бездарного потомка талантливой немецкой принцессы и безграмотным народом, отупевшим в рабстве крепостного права.
Гости приехали — и то не отрада: заговорят, сколько кто вина выкуривает на заводе, сколько кто аршин сукна
ставит в казну… Что ж это? Ужели то сулил он себе? Разве это жизнь?.. А
между тем живут так, как будто в этом вся жизнь. И Андрею она нравится!
Райский пошел домой, чтоб поскорее объясниться с Верой, но не в том уже смысле, как было положено
между ними. Победа над собой была до того верна, что он стыдился прошедшей слабости и ему хотелось немного отметить Вере за то, что она
поставила его в это положение.
— Говоря о себе, не
ставьте себя наряду со мной, кузина: я урод, я… я… не знаю, что я такое, и никто этого не знает. Я больной, ненормальный человек, и притом я отжил, испортил, исказил… или нет, не понял своей жизни. Но вы цельны, определенны, ваша судьба так ясна, и
между тем я мучаюсь за вас. Меня терзает, что даром уходит жизнь, как река, текущая в пустыне… А то ли суждено вам природой? Посмотрите на себя…
Там, у царицы пира, свежий, блистающий молодостью лоб и глаза, каскадом падающая на затылок и шею темная коса, высокая грудь и роскошные плечи. Здесь — эти впадшие, едва мерцающие, как искры, глаза, сухие, бесцветные волосы, осунувшиеся кости рук… Обе картины подавляли его ужасающими крайностями,
между которыми лежала такая бездна, а
между тем они стояли так близко друг к другу. В галерее их не
поставили бы рядом: в жизни они сходились — и он смотрел одичалыми глазами на обе.
Я
ставил стоя, молча, нахмурясь и стиснув зубы. На третьей же ставке Зерщиков громко объявил zero, не выходившее весь день. Мне отсчитали сто сорок полуимпериалов золотом. У меня оставалось еще семь ставок, и я стал продолжать, а
между тем все кругом меня завертелось и заплясало.
Я поместился опять у zero, то есть опять
между Зерщиковым и Афердовым, который всегда усаживался подле Зерщикова справа; мне претило это место, но мне непременно хотелось
ставить на zero, а все остальные места у zéro были заняты.
Ведь это все равно что отрезать вожжи у горячей лошади, а
между тем
поставят фальшивые мачты из запасного дерева — и идут.
Специальность его,
между прочим, состоит в том, что он берет и приподнимает, как поднос, кранец с ядрами и картечью и,
поставив, только ухнет, а кранец весит пудов пять.
Между тем наступила ночь. Я велел подать что-нибудь к ужину, к которому пригласил и смотрителя. «Всего один рябчик остался», — сердито шепнул мне человек. «Где же прочие? — сказал я, — ведь у якута куплено их несколько пар». — «Вчера с проезжим скушали», — еще сердитее отвечал он. «Ну разогревай английский презервный суп», — сказал я. «Вчера последний вышел», — заметил он и
поставил на очаг разогревать единственного рябчика.
Между прочим, он подарил нашему доктору корень алоэ особой породы, который растет без всякого грунта. Посади его в пустой стакан, в банку,
поставь просто на окно или повесь на стену и забудь — он будет расти, не завянет, не засохнет. Так он рос и у доктора, на стене, и года в два обвил ее всю вокруг.
Слуги
между тем продолжали
ставить перед каждым гостем красные лакированные подставки, величиной со скамеечки, что дамы
ставят у нас под ноги.
«Кто меня
поставил делить
между ними?» — заявил он только с улыбкой Алеше.
Движение по осыпям, покрытым мхом, всегда довольно затруднительно: то
ставишь ногу на ребро, то попадаешь в щели
между камнями. Внизу осыпи покрыты землей и травой настолько густо, что их не замечаешь вовсе, но по мере того как взбираешься выше, растительность постепенно исчезает.
Пройти нам удалось немного. Опасаясь во время тумана заблудиться в горах, я решил рано стать на бивак. На счастье, Чжан Бао нашел
между камней яму, наполненную дождевой водой, и вблизи от нее сухой кедровый стланец. Мы
поставили односкатную палатку, развели огонь и стали сушиться.
Удэгейцы задержали лодку и посоветовались
между собой, затем
поставили ее поперек воды и тихонько стали спускать по течению. В тот момент, когда сильная струя воды понесла лодку к скале, они ловким толчком вывели ее в новом направлении. По глазам удэгейцев я увидел, что мы подверглись большой опасности. Спокойнее всех был Дерсу. Я поделился с ним своими впечатлениями.
Он говорил колодникам в пересыльном остроге на Воробьевых горах: «Гражданский закон вас осудил и гонит, а церковь гонится за вами, хочет сказать еще слово, еще помолиться об вас и благословить на путь». Потом, утешая их, он прибавлял, что «они, наказанные, покончили с своим прошедшим, что им предстоит новая жизнь, в то время как
между другими (вероятно, других, кроме чиновников, не было налицо) есть ещё большие преступники», и он
ставил в пример разбойника, распятого вместе с Христом.
Перед самой тюрьмой сен-симонизм
поставил рубеж
между мной и Н. А. Полевым.
Щель, сделавшаяся
между партером и актерами, прикрытая сначала линючим ковром ламартиновского красноречия, делалась больше и больше; июньская кровь ее размыла, и тут-то раздраженному народу
поставили вопрос о президенте. Ответом на него вышел из щели, протирая заспанные глаза, Людовик-Наполеон, забравший все в руки, то есть и мещан, которые воображали по старой памяти, что он будет царствовать, а они — править.
Вылезши из печки и оправившись, Солоха, как добрая хозяйка, начала убирать и
ставить все к своему месту, но мешков не тронула: «Это Вакула принес, пусть же сам и вынесет!» Черт
между тем, когда еще влетал в трубу, как-то нечаянно оборотившись, увидел Чуба об руку с кумом, уже далеко от избы.
Между тем торжествующая супруга,
поставив на пол каганец, развязала мешок и заглянула в него. Но, верно, старые глаза ее, которые так хорошо увидели мешок, на этот раз обманулись.
Ошибочно
ставить знак равенства
между телом и материей.
— Вот ты про машину толкуешь, а лучше
поставить другую мельницу, — заговорил Михей Зотыч, не глядя на сына, точно говорил так,
между прочим.
— А
между тем обидно, Тарас Семеныч.
Поставьте себя на мое место. Ведь еврей такой же человек. Среди евреев есть и дураки и хорошие люди. Одним словом, предрассудок. А что верно, так это то, что мы люди рабочие и из ничего создаем капиталы. Опять-таки: никто не мешает работать другим. А если вы не хотите брать богатства, которое лежит вот тут, под носом… Упорно не хотите. И средства есть и энергия, а только не хотите.
Между тем, они
ставили вопросы о христианской общественности.
Необходимо установить различие
между русской творческой религиозной мыслью, которая по-новому
ставит проблему антропологическую и космологическую, и официальным монашески-аскетическим православием, для которого авторитет «Добротолюбия» стоит выше авторитета Евангелия.
Нельзя
ставить знак равенства
между «бытием» и «есть» суждения.
В дальнейшем своем развитии Лосский
поставил себе целью преодолеть преграды
между монадами, которых не могла преодолеть лейбницевская школа.
Ставят непременным условием, чтобы поселенец был хозяином,
между ссыльными же чаще, чем в какой-либо другой среде, встречаются люди, которые по натуре неспособны быть хозяевами и чувствуют себя на своем месте, когда служат в работниках.
Не то чтобы он разыгрывал какую-нибудь роль
между нами или поражал какими-нибудь особенными странностями, как это было в иных; но иногда неуместными шутками, неловкими колкостями сам
ставил себя в затруднительное положение, не умея потом из него выйти.
В Петербурге навещал меня, больного, Константин Данзас. Много говорил я о Пушкине с его секундантом. Он,
между прочим, рассказал мне, что раз как-то, во время последней его болезни, приехала У. К. Глинка, сестра Кюхельбекера; но тогда
ставили ему пиявки. Пушкин просил поблагодарить ее за участие, извинился, что не может принять. Вскоре потом со вздохом проговорил: «Как жаль, что нет теперь здесь ни Пущина, ни Малиновского!»
— Теперь по границе владения
ставят столбы и, вместо которого-нибудь из них, берут и уставляют астролябию, и начинают смотреть вот в щелку этого подвижного диаметра, поворачивая его до тех пор, пока волосок его не совпадает с ближайшим столбом; точно так же поворачивают другой диаметр к другому ближайшему столбу и какое пространство
между ими — смотри вот: 160 градусов, и записывают это, — это значит величина этого угла, — понял?
Между нами уже давно было условлено, чтоб она
ставила свечку на окно, если ей очень и непременно надо меня видеть, так что если мне случалось проходить близко (а это случалось почти каждый вечер), то я все-таки, по необыкновенному свету в окне, мог догадаться, что меня ждут и что я ей нужен.
Вы, как Исав, готовы за горшок чечевицы продать все так называемые основы ваши! вы говорите о святости вашего суда, а сами
между тем на каждом шагу делаете из него или львиный ров, или сиренскую прелесть! вы указываете на брак, как на основу вашего гнилого общества, а сами прелюбодействуете! вы распинаетесь за собственность, а сами крадете! вы со слезами на глазах разглагольствуете о любви к отечеству, а сами сапоги с бумажными подметками ратникам
ставите!
Тыбурций быстрым движением повернул меня и
поставил на ноги; при этом я чуть не упал, так как у меня закружилась голова, но он поддержал меня рукой и затем, сев на деревянный обрубок,
поставил меня
между колен.
Между ними ходили разводящие и
ставили часовых; производилась смена караулов; унтер-офицеры проверяли посты и испытывали познания своих солдат, стараясь то хитростью выманить у часового его винтовку, то заставить его сойти с места, то всучить ему на сохранение какую-нибудь вещь, большею частью собственную фуражку.
Я отпустил ее и
между тем поспешно отворил дверь в соседнюю комнату, из которой вышла другая женщина, высокая, бледная, но очень еще красивая. Я
поставил ее в угол комнаты, так чтобы Кузьмовна не могла ее с первого раза заметить. В то же самое время я перенес с окна чернильницу и все нужные по делу бумаги.