Неточные совпадения
— Угнетающее впечатление оставил у меня крестьянский бунт. Это уж большевизм эсеров. Подняли несколько
десятков тысяч мужиков, чтоб
поставить их на колени. А наши демагоги, боюсь, рабочих на колени
поставят. Мы вот спорим, а тут какой-то тюремный поп действует. Плохо, брат…
— Два
десятка… — задумчиво говорила она, — ужели она их все положит? — И,
поставив в шкаф банку, побежала в кухню. А Обломов ушел к себе и стал читать книгу…
Утром стали сниматься с якоря,
поставили грот-марсель, и в это время фрегат потащило несколько
десятков сажен вперед.
— Да чего нам делать-то? Известная наша музыка, Миколя; Данила даже двух арфисток вверх ногами
поставил: одну за одну ногу схватил, другую за другую да обеих, как куриц, со всем потрохом и поднял… Ох-хо-хо!.. А публика даже уж точно решилась: давай Данилу на руках качать. Ну, еще акварию раздавили!.. Вот только тятеньки твоего нет, некогда ему, а то мы и с молебном бы ярмарке отслужили. А тятеньке везет, на третий
десяток перевалило.
Огромный двухсветный зал.
Десяток круглых столов, по десяти и двенадцати игроков сидят за каждым, окруженные кольцом стоящих, которые
ставят против банка со стороны. Публика самая разнообразная. За «рублевыми» столами — шумливая публика, споры.
Только теперь запольские хлебники, скупавшие
десятками тысяч, поняли ту печальную истину, что рынок от них ушел и что цену хлеба даже теперь уже
ставят доверенные Стабровского.
— Зачем мне а да b, — говорила она, — ежели я могу вместо а
поставить 1, вместо b — 2? 1 + 2 — я понимаю, а а + b, — воля ваша, даже не вижу надобности понимать. Вот сегодня Леночке прислали
десяток яблоков — ведь мы же не говорим, что она получила с яблоков?
— Да; судите сами: огурцы сорок копеек
десяток, поросенок два рубля, а кушанье все кондитерское — и не наешься досыта. Как не похудеть! Не беспокойтесь, матушка, мы его
поставим здесь на ноги, вылечим. Вы велите-ка заготовить побольше настойки березовой; я дам рецепт; мне от Прокофья Астафьича достался; да утром и вечером и давайте по рюмке или по две, и перед обедом хорошо; можно со святой водой… у вас есть?
На каждый из этих пунктов он
ставит еще
десятки вопросов, ответы на которые дает потом из сочинений известных богословов, а главное предоставляет самому читателю сделать вывод из изложения всей книги.
Потом
ставили понемногу, но как только Архальский усилит куш, а за ним и я, или открываются четыре
десятки, или у банкомета оказывается туз, и он забирает весь выигрыш.
Васса. А вдруг — жалею? А? Эх ты… Когда муженек мой все пароходы, пристани, дома, все хозяйство — в одну ночь проиграл в карты, — я обрадовалась! Да, верь не верь, — обрадовалась. Он,
поставив на карту последний перстень, — воротил весь проигрыш, да еще с лишком… А потом, ты знаешь, начал он безобразно кутить, и вот я полтора
десятка лет везу этот воз, огромное хозяйство наше, детей ради, — везу. Какую силу истратила я! А дети… вся моя надежда, и оправдание мое — внук.
В верхней Гостомле, куда была выдана замуж Настя,
поставили на выгоне сельскую расправу. Был на трех заседаниях в расправе. На одном из этих заседаний молоденькую бабочку секли за непочтение к мужу и за прочие грешки. Бабочка просила, чтоб ее мужиками не секли: «Стыдно, — говорит, — мне перед мужиками; велите бабам меня наказать». Старшина, и добросовестные, и народ присутствовавший долго над этим смеялись. «Иди-ка, иди. Засыпьте ей два
десятка, да ловких!» — заказывал старшина ребятам.
Он
ставил эту женщину рядом с собою, и тотчас же возникала пред ним жизнь удивительно лёгкая, уютная, красивая внешне, приятно тихая внутренне, без необходимости ежедневно видеть
десятки нерадивых к делу людей; всегда чем-то недовольные, они то кричали, жаловались, то лгали, стараясь обмануть, их назойливая лесть раздражала так же, как плохо скрытая, но всё растущая враждебность.
— Как не выразят? Вздор! Если и не выразят всего, так что ж за беда? Вопрос
поставят… Постой, постой! — горячился Семен, видя, что я хочу его перебить. — Ты скажешь, что вопрос уже поставлен? Верно! Но этого мало. Нужно задавать его каждый день, каждый час, каждое мгновенье. Нужно, чтобы он не давал людям покоя. И если я думаю, что мне удастся хоть
десятку людей задать этот вопрос картиной, я должен написать эту картину. Я давно думал об этом, да вот эти все сбивали.
Старуха целую осень заметно слабела, а этот день с нею повторился параличный припадок; послали за доктором, который
поставил ей около
десятка горчичников и обещался ночью еще раз заехать.
Донат. От ума и дерзок, Аксинья Яковлевна. Он там, Егорий Васильич, дезертиров подобрал человек
десяток,
поставил на работу, ничего — работают. А то они воровством баловались.
Ты вот гляди, мне седьмой
десяток, а я день-денской пасу, да еще ночное стерегу за двугривенный и спать не сплю, и не зябну; сын мой умней меня, а
поставь его заместо меня, так он завтра же прибавки запросит или лечиться пойдет.
Суковатку
ставят в сугроб комлем кверху и на рогульки развешивают валенки.], у каждой
десятка по два рогулин, и на каждой рогулине по валенку висит.
— Сейчас, Иван Иванович, вопрос не о мерзостях, которые проделывает исторический ход вещей. Вопрос о том, — что можете вы дать вашим кустарям? В лучшем случае вам удастся
поставить на ноги два-три
десятка бедняков, и ничего больше. Это будет очень хорошим, добрым делом. Но какое же это может иметь серьезное общественное значение?
Сюсин берет кролика и со смехом
ставит его против пасти удава. Но не успевает кролик окаменеть от ужаса, как его хватают
десятки рук. Слышны восклицания публики по адресу общества покровительства животным. Галдят, машут руками, стучат. Сюсин со смехом убегает в свою каморку.
— Ого… — проговорил Неелов, принимаясь изящно и, непринужденно метать карты. —
Десятка — туз, осмерка — валет, тройка — семерка, дама… бита… Ну, вам огорчаться этим, Данила Иванович, нечего. Никакой даме против вас долго не устоять…
Ставьте еще.
Должно было случиться нечто необычайное, чтобы всегда корректный и строгий прежде всего, и кажется только исключительно, к самому себе, Герасим Сергеевич забыл оставить трубку в кабинете, аккуратно
поставив ее на стоявшую там подставку с
десятками этих орудий услады досуга наших предков.
И несмотря на то, что Анатоль проживал
десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя
поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля.