Неточные совпадения
Потом подъехали к реке,
поставили лошадей под березками и пошли
в купальню. Кучер Терентий, привязав к дереву отмахивающихся от оводов лошадей, лег, приминая траву,
в тени березы и курил тютюн, а из купальни доносился до него неумолкавший детский веселый визг.
«Я не Питер Шлемиль и не буду страдать, потеряв свою
тень. И я не потерял ее, а самовольно отказался от мучительной неизбежности влачить за собою
тень, которая становится все тяжелее. Я уже прожил половину срока жизни, имею право на отдых. Какой смысл
в этом непрерывном накоплении опыта? Я достаточно богат. Каков смысл жизни?.. Смешно
в моем возрасте
ставить “детские вопросы”».
И не только жалкое, а, пожалуй, даже смешное; костлявые, старые лошади
ставили ноги
в снег неуверенно, черные фигуры
в цилиндрах покачивались на белизне снега, тяжело по снегу влачились их
тени, на концах свечей дрожали ненужные бессильные язычки огней — и одинокий человек
в очках, с непокрытой головой и растрепанными жидкими волосами на ней.
Он хотел осыпать жаркими похвалами Марфеньку и
в заключение упомянуть вскользь и о Вере, благосклонно отозваться о ее красоте, о своем легком увлечении, и всех их
поставить на одну доску, выдвинув наперед других, а Веру оставив
в тени, на заднем плане.
Я с удовольствием наблюдал за ними обоими, прячась
в тени своего угла. Вдруг отворилась дверь и вошел якут с дымящеюся кастрюлей, которую
поставил перед стариком. Оказалось, что смотритель ждал не нашего ужина.
В то же мгновение Тимофей с торжественной радостью
поставил передо мной рябчика. Об угощении и помину не было.
Вот заскрипела телега; шагом пробирается мужик,
ставит заранее лошадь
в тень…
Соседи сделали для урода ящик — вроде гроба, набили его оческами шерсти и тряпьем, посадили уродца
в это мягкое, жаркое гнездо и
поставили ящик
в тени на дворе, тайно надеясь, что под солнцем, которое ежедневно делает чудеса, совершится и еще одно чудо.
Первый, у кого он спросил о таинственном значении открытки, был рыжий художник, иностранец — длинный и худой парень, который очень часто приходил к дому Чекко и, удобно
поставив мольберт, ложился спать около него, пряча голову
в квадратную
тень начатой картины.
Действительно,
в дверях показалась высокая бледная девушка, с черными волосами и большими серыми глазами; она была одета
в розовое ситцевое платье, а не
в сарафан, как Фатевна и Феша.
Поставив на стол железный поднос, на котором стоял графин с водкой и какая-то закуска, девушка, опустив глаза, неслышными шагами, как
тень, вышла из комнаты; Мухоедов послал ей воздушный поцелуй, но девушка не обратила никакого внимания на эту любезность и только хлопнула дверью.
Кузнецов
поставил лампу на столик и вышел на террасу. Две длинные, узкие
тени шагнули через ступени к цветочным клумбам, закачались и уперлись головами
в стволы лип.
Вошел
в калитку, растворил воротá и,
поставив рыженькую
в тени крытого двора, по скривившемуся крылечку без перил и без двух ступенек вошел
в тесную, грязную кельенку.
В одном из таких госпиталей,
в белой, чистой, просторной горнице лежит Милица. Ее осунувшееся за долгие мучительные дни болезни личико кажется неживым. Синие
тени легли под глазами… Кожа пожелтела и потрескалась от жара. Она по большей части находится
в забытьи. Мимо ее койки медленно, чуть слышно проходят сестрицы. Иногда задерживаются, смотрят
в лицо,
ставят термометр, измеряющий температуру, перебинтовывают рану, впрыскивают больной под кожу морфий…
Конца бы не было сильному, всесокрушающему потоку, льющемуся из уст нашего оратора, для которого слово «адрес» было то же, что поднятие затвора у спуска воды на мельнице, — если бы не поспешил Фриц заткнуть прорыв этот докладом, что
поставит карету и лошадей
в уголку долины,
в тени.
Густой, раскидистый липовый куст нависал с косогора над ключом. Вода
в ключе была холодная и прозрачная, темная от
тени. Юноши и девушки, смеясь, наполняли кувшины водою. Роняя сверкавшие под солнцем капли,
ставили кувшины себе на голову и вереницею поднимались по тропинке вверх.