Неточные совпадения
Андрей Семенович, у которого никогда почти не бывало денег, ходил по комнате и делал сам себе вид, что
смотрит на все эти
пачки равнодушно и даже с пренебрежением.
В дешевом ресторане Кутузов прошел в угол, — наполненный сизой мутью, заказал водки, мяса и, прищурясь,
посмотрел на людей, сидевших под низким, закопченным потолком необширной комнаты; трое, в однообразных позах, наклонясь над столиками, сосредоточенно ели, четвертый уже насытился и, действуя зубочисткой, пустыми глазами
смотрел на женщину, сидевшую у окна; женщина читала письмо,
на столе пред нею стоял кофейник, лежала
пачка книг в ремнях.
Он почти задохся; он многое, многое хотел сказать, но выскочили одни странные восклицания. Пан неподвижно
смотрел на него,
на пачку его кредиток,
смотрел на Грушеньку и был в видимом недоумении.
— Сумасшедший! — завопил он и, быстро вскочив с места, откачнулся назад, так что стукнулся спиной об стену и как будто прилип к стене, весь вытянувшись в нитку. Он в безумном ужасе
смотрел на Смердякова. Тот, нимало не смутившись его испугом, все еще копался в чулке, как будто все силясь пальцами что-то в нем ухватить и вытащить. Наконец ухватил и стал тащить. Иван Федорович видел, что это были какие-то бумаги или какая-то
пачка бумаг. Смердяков вытащил ее и положил
на стол.
Он вынул из кармана довольно толстую
пачку денег, тысячи полторы серебром, и положил
на стол. Мавра с удовольствием
на нее
посмотрела и похвалила Алешу. Наташа сильно торопила его.
Шатов с
пачкой в руке,
на отлете, как взял, так и просидел целую минуту без ответа,
смотря в землю.
В доказательство Пепко достал из кармана целую
пачку вырезок из газет, в которых описывались всевозможные турецкие зверства над беззащитными. По свойственному Пепке деспотизму он заставил меня выслушать весь этот материал, рассортированный с величайшей аккуратностью: зверства над мужчинами, зверства над женщинами, зверства над детьми и зверства вообще. В нужных местах Пепко делал трагические паузы и вызывающе
смотрел на меня, точно я только что приготовился к совершению какого-нибудь турецкого зверства.
— Ну, братец, чтоб ты не говорил, что у тебя скотины нет оттого, что корму нет, а корму нет оттого, что скотины нет, вот тебе
на корову, — сказал Нехлюдов, краснея и доставая из кармана шаровар скомканную
пачку ассигнаций и разбирая ее: — купи себе
на мое счастье корову, а корм бери с гумна — я прикажу.
Смотри же, чтоб к будущему воскресенью у тебя была корова: я зайду.
Косо улыбнувшись, Коротков прогремел замком, в двадцать рейсов перетащил к себе в комнату все бутылки, стоящие в углу коридора, зажег лампу и, как был, в кепке и пальто, повалился
на кровать. Как зачарованный, около получаса он
смотрел на портрет Кромвеля, растворяющийся в густых сумерках, потом вскочил и внезапно впал в какой-то припадок буйного характера. Сорвав кепку, он швырнул ее в угол, одним взмахом сбросил
на пол
пачки со спичками и начал топтать их ногами.
— Вот что, Natalie, — сказал я, не глядя
на нее. — Позвольте мне взять все эти бумаги и тетрадки к себе наверх. Я там
посмотрю, ознакомлюсь и завтра скажу вам свое мнение. Нет ли у вас еще каких бумаг? — спросил я, складывая тетради и листки в
пачки.
Он кликнул старуху, которая, приподнявшись
на локоть, зорко
смотрела на него с печки, казалось, раздумывая, что бы ему нужно было у хозяйского замка; она молча сбросила ему
пачку спичек.
Было Благовещение. Андрей Иванович лежал
на кровати,
смотрел в потолок и думал о Ляхове. За перегородкою пьяные ломовые извозчики ругались и пели песни. Александра Михайловна сидела под окном у стола; перед нею лежала распущенная
пачка коричневых бланков, края их были смазаны клеем. Александра Михайловна брала четырехгранную деревяшку, быстро сгибала и оклеивала
на ней бланк и бросала готовую
пачку в корзину; по другую сторону стола сидела Зина и тоже клеила.
Пока вписывали ему сумму и переводили деньги из одной кассы в другую, Палтусов, облокотившись о дубовый выступ кассы,
смотрел на то, как считали
пачки ассигнаций в стороне, за небольшим желтым столом, усеянным листками розовых и белых бланок.
Горничная убежала. Тася поднялась по нескольким ступенькам
на площадку с двумя окнами. Направо стеклянная дверь вела в переднюю, налево — лестница во второй этаж. По лестницам шел ковер. Пахло куреньем. Все
смотрело чисто; не похоже было
на номера.
На стене, около окна, висела
пачка листков с карандашом. Тася прочла:"Leider, zu Hause nicht getroffen" [«К сожалению, не застал дома» (нем.).] — и две больших буквы. В стеклянную дверь видна была передняя с лампой, зеркалом и новой вешалкой.