Неточные совпадения
— Так, как… Ума
последнего решилась старуха. Уж я это смекал… Так, своим умом дошел… Ах,
пес! Ловко обошел мамыньку… Заграбастал деньги. Пусть насосется хорошенько… Поди, много денег-то у старого черта?
«Нет, брат, к тебе-то уж я не пойду! — думал Кишкин, припоминая свой
последний неудачный поход. — Разве толкнуться к Ермошке?.. Этому надо все рассказать, а Ермошка все переплеснет Кожину — опять нехорошо. Надо так сделать, чтобы и шито и крыто. Пожалуй, у Петра Васильича можно было бы перехватить на первый раз, да уж больно завистлив
пес: над чужим счастьем задавится… Еще уцепится как клещ, и не отвяжешься от него…»
— Вот тебе, новому золотопромышленнику, старому нищему! — ругался Петр Васильич, давая Мыльникову
последнего пинка. — Давайте я его удавлю,
пса…
Так кружится на затерянном следу
пес, обнюхивая
последний отпечаток ноги.
Собрались поговорить о Гнедом: больше месяца после собрания в землянке прошло, и всё не пил солдат, а в
последнее воскресенье хватил горькой слезы и устроил скандал: пошёл по улице, как бездомный храбрый
пёс, изругал Скорнякова, Астахова, и отвезли его в волость под арест.
— Это так точно, — с довольной улыбкой подтвердил Чапурин. — Сам тех мыслей держусь. Складчи́на
последнее дело… Нет того лучше, как всякий Тит за себя стоит… А эти нонешни акции, да компании, да еще
пес их знает какие там немецкие штуки — всем им одна цена: наплевать.
— Ну, слышь ты теперь, — отвечал наш герой, приподымаясь с постели, собрав
последние силы, и вконец озлясь на сочувствователей, — шут кто? Ты шут,
пес шут, шутовской человек, а шутки делать по твоему, сударь, приказу не буду; слышь, мальчишка, не твой, сударь, слуга!
— Уж как мне противен был этот тюлень, — продолжал свое Смолокуров. — Говорить даже про него не люблю, а вот поди ж ты тут — пустился на него… Орошин, дуй его горой, соблазнил… Смутил,
пес… И вот теперь по его милости совсем я завязался. Не поверишь, Зиновий Алексеич, как не рад я тюленьему промыслу, пропадай он совсем!.. Убытки одни… Рыба — дело иное: к Успеньеву дню расторгуемся, надо думать, а с тюленем до самой
последней поры придется руки сложивши сидеть. И то половины с рук не сойдет.
— Милая!.. Гоните меня!.. Почивайте!.. Верьте, — слезы не позволили ему сразу выговорить. — Верьте… Василий Теркин до
последнего издыхания ваш, ваш… как верный
пес!..