Неточные совпадения
Сей
последний должен всегда видеть пред собой пронзительный градоначальнический
взор и оттого трепетать беспрерывно.
Наконец мы расстались; я долго следил за нею
взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд,
последний подарок — на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит…
А замки, башни, леса, розовые, палевые, коричневые, сквозят от
последних лучей быстро исчезающего солнца, как освещенный храм… Вы недвижны, безмолвны, млеете перед радужными следами солнца: оно жарким прощальным лучом раздражает нервы глаз, но вы погружены в тумане поэтической думы; вы не отводите
взора; вам не хочется выйти из этого мления, из неги покоя.
«Теперь проводи — ко, брат, меня до лестницы», сказал Кирсанов, опять обратясь к Nicolas, и, продолжая по-прежнему обнимать Nicolas, вышел в переднюю и сошел с лестницы, издали напутствуемый умиленными
взорами голиафов, и на
последней ступеньке отпустил горло Nicolas, отпихнул самого Nicolas и пошел в лавку покупать фуражку вместо той, которая осталась добычею Nicolas.
Он обрадовался мне чрезвычайно, обнял меня своими исхудалыми руками, долго поглядел мне в глаза каким-то не то испытующим, не то умоляющим
взором и, взяв с меня слово, что я исполню его
последнюю просьбу, велел своему старому камердинеру привести Асю.
Дядя смотрит на матушку в упор таким загадочным
взором, что ей кажется, что вот-вот он с нее снимет
последнюю рубашку. В уме ее мелькает предсказание отца, что Гришка не только стариков капитал слопает, но всю семью разорит. Припомнивши эту угрозу, она опускает глаза и старается не смотреть на дядю.
Вскоре официанты губернатора начали накрывать на сцене довольно парадный ужин. Из числа публики остались и вздумали войти на сцену прокурор и упрямый судья. Увидав
последнего, губернатор сейчас же окрысился и с мгновенно освирепевшим
взором закричал на него...
Желание это было исполнено, и он, узнав, что сын доживает
последние минуты своей сравнительно молодой жизни, поднял глаза к потолку, как бы желая
взором проникнуть сквозь все материальные преграды туда, где угасала эта дорогая для него жизнь.
Елена украдкой лукаво покачала головой, хозяин не счел нужным их представить друг другу, и Инсаров ушел, в
последний раз обменявшись
взором с Еленой.
Эта картина не
последняя. Не вся перспектива исчерпана; вслед за описанными выше проносятся новые картины наготы и бедности, проносятся с быстротою молнии, до тех пор, пока отуманенный
взор окончательно не отказывается различать в этой мрачной, зияющей бездне будущего!
Он старается замять всякий разговор, он даже избегает всех
взоров… И только, быть может, через сутки, уже на
последних станциях к Петербургу, он разгуляется настолько, чтоб открыть свое действительное положение и поведать печальную историю своей отставки. Тогда с души его спадет бремя, его тяготившее, и из уст его впервые вырвется ропот. Этот ропот начнет новую эпоху его жизни, он наполнит все его будущее и проведет в его существовании черту, которая резко отделит его прошедшее от настоящего и грядущего.
Оставалась, стало быть, четвертая и
последняя категория «злых», категория людей «политически неблагонадежных». Но едва мы приступили к определению признаков этой категории, как с нами вдруг ни с того ни с сего приключился озноб. Озноб этот еще более усилился, когда мы встретились с прикованными к нам
взорами наших консерваторов. Эти
взоры дышали злорадством и иронией и сопровождались улыбками самого загадочного свойства…
Она не трогалась с места, обиженная тоном
последних слов. Помолчавши несколько, она опять подняла
взор свой на Бельтова и тихим, умоляющим голосом сказала ему...
Как свежо, светло было отроческое лицо это, — шея раскрыта, воротник от рубашки лежал на плечах, и какая-то невыразимая черта задумчивости пробегала по устам и
взору, — той неопределенной задумчивости, которая предупреждает будущую мощную мысль; «как много выйдет из этого юноши», — сказал бы каждый теоретик, так говорил мсье Жозеф, — а из него вышел праздный турист, который, как за
последний якорь, схватился за место по дворянским выборам в NN.
Боярин приподнялся, лицо его покрылось живым румянцем, его жадные
взоры, устремленные на дверь хижины, горели нетерпением… Священник вошел, и чрез несколько минут на оживившемся лице примиренного с небесами изобразилось кроткое веселие и спокойствие праведника: господь допустил его произнести молитву: «Днесь, сыне божий, причастника мя приими!» Он соединился с своим искупителем; и когда глаза его закрылись навеки, Митя, почтив прах его
последним целованием, сказал тихим голосом...
Он принадлежит к той неумной, но жестокой породе людей, которая понимает только одну угрозу: смотри, Сенечка, как бы не пришли другие черпатели, да тебя самого не вычерпали! Но и тут его выручает туман, которым так всецело окутывается представление о"современности". Этот туман до того застилает перед его мысленным
взором будущее, что ему просто-напросто кажется, что
последнего совсем никогда не будет. А следовательно, не будет места и для осуществления угроз.
Прощальным
взоромОбъемлет он в
последний раз
Пустой аул с его забором,
Поля, где пленный стадо пас,
Стремнины, где влачил оковы,
Ручей, где в полдень отдыхал,
Когда в горах черкес суровый
Свободы песню запевал.
Друг твоего отца отрыл старинную тяжбу о землях и выиграл ее и отнял у него всё имение; я видал отца твоего перед кончиной; его седая голова неподвижная, сухая, подобная белому камню, остановила на мне пронзительный
взор, где горела
последняя искра жизни и ненависти… и мне она осталась в наследство; а его проклятие живо, живо и каждый год пускает новые отрасли, и каждый год всё более окружает своею тенью семейство злодея… я не знаю, каким образом всё это сделалось… но кто, ты думаешь, кто этот нежный друг? — как, небо!.. в продолжении 17-ти лет ни один язык не шепнул ей: этот хлеб куплен ценою крови — твоей — его крови! и без меня, существа бедного, у которого вместо души есть одно только ненасытимое чувство мщения, без уродливого нищего, это невинное сердце билось бы для него одною благодарностью.
— Стой, — сказал он, устремив мрачный
взор на подъехавшего казака; не знаю, что больше подействовало на
последнего, голос или
взор? но казак остановился и хотел ухватиться за саблю.
И он сделал шаг, чтоб выйти, кидая на нее
взор, свинцовый, отчаянный
взор, один из тех, перед которыми, кажется, стены должны бы были рушиться; горькое негодованье дышало в
последних словах Юрия; она не могла вынести долее, вскочила и рыдая упала к е<го> ногам.
И он слегка
Коснулся жаркими устами
Ее трепещущим губам;
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам.
Могучий
взор смотрел ей в очи!
Он жег ее. Во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал,
Неотразимый, как кинжал.
Увы! злой дух торжествовал!
Смертельный яд его лобзанья
Мгновенно в грудь ее проник.
Мучительный, ужасный крик
Ночное возмутил молчанье.
В нем было всё: любовь, страданье,
Упрек с
последнею мольбой
И безнадежное прощанье —
Прощанье с жизнью молодой.
В семье Гудала плач и стоны,
Толпится на дворе народ:
Чей конь примчался запаленный
И пал на камни у ворот?
Кто этот всадник бездыханный?
Хранили след тревоги бранной
Морщины смуглого чела.
В крови оружие и платье;
В
последнем бешеном пожатье
Рука на гриве замерла.
Недолго жениха младого,
Невеста,
взор твой ожидал:
Сдержал он княжеское слово,
На брачный пир он прискакал…
Увы! но никогда уж снова
Не сядет на коня лихого!..
Но я чувствую, что мне осталось уже немного дней. Рана моя закрылась, но грудь разрушается другой болезнью: я знаю, что у меня чахотка. И третья, еще более страшная болезнь помогает ей. Я ни на минуту не забываю Надежду Николаевну и Бессонова; страшные подробности
последнего дня вечно стоят перед моим душевным
взором, и какой-то голос, не переставая, нашептывает мне на ухо о том, что я убил человека.
Но
последняя сцена была
Возмутительней первой для
взора...
Когда железные ступени престанут звучать под ногами моими, когда
взор твой в час решительный напрасно будет искать меня на Вадимовом месте, когда в глубокую ночь погаснет лампада в моем высоком тереме и не будет уже для тебя знаком, что Марфа при свете ее мыслит о благе Новаграда, тогда, тогда скажи: «Все погибло!..» Теперь, друзья сограждане! воздадим
последнюю честь вождю Мирославу и витязю Михаилу!
Напрасно с высоты башен
взор их искал вдали дружественных легионов русских, в надежде что вы захотите в
последний раз и в
последней ограде русской вольности еще сразиться с неверными!
Так смотрит суровый победитель, который уже решил в сердце своем предать все разрушению и смерти и в
последний раз обводит
взором чужой и богатый город, еще живой и шумный, но уже призрачный под холодною рукою смерти.
Он начинает свое
последнее восхождение по ступеням террасы. С каждым шагом его растет ярость толпы. С каждым шагом Дочь Зодчего сверху приветствует его
взорами.
К исходу торжественный клонится лад,
И к небу незрящие
взорыВозвёл он, и, духом могучим объят,
Он песнь завершил — под перстами звучат
Последние струн переборы.
Значит, Я меняю кожу? Ах, все это прежняя ненужная болтовня! Все дело в том, что Я не избежал
взоров Марии и, кажется, готовлюсь замуравить
последнюю дверь, которую Я так берег. Но Мне стыдно! Клянусь вечным спасением, Мне стыдно, как девушке перед венцом, Я почти краснею. Краснеющий Сатана… нет, тише, тише: его здесь нет! Тише!..
Лишь только он успел договорить
последнее слово, как все офицеры, сколько их было в избе, снова впились в лицо Игоря жадными, любопытными глазами. Даже самый молодой из них, по всей вероятности, только что выпущенный в полк, безусый юноша-гусар, бросил писать бумагу и, покусывая карандаш, смотрел на Игоря горящим тем же любопытством
взором.
При
последних словах начальницы Нина вздрогнула всем телом. Ее мысленному
взору, как она мне потом рассказывала, живо представились голодные ребятишки выгнанного со службы Гаврилыча, просящие хлеба, и сам сторож, больной и подавленный горем.
Все гости столпились вокруг
последнего. В полку знали Демона — лошадь Врельского, — и действительно никто еще не отваживался проскакать на нем. Все поэтому боялись, что затея моего папы может окончиться печально. Молодая баронесса подняла на отца умоляющие глазки и тихо просила его изменить его решение. Только
взоры дедушки Магомета да юных Израила и Бэллы разгорались все ярче и ярче в ожидании отчаянно-смелого поступка отца.
Потухающий ум
последней, прощальной искрой светился в том
взоре.
Последней, впрочем, in spe, то есть в будущем, так как пока еще она была тем благоухающим распускающимся цветком, который обещает при своем полном расцвете образовать вокруг себя одуряющую атмосферу аромата и сочетанием нежных красок ласкать
взоры людей, одним словом, стать изящнейшим цветком мироздания — женщиной.
Он, несмотря на довольно долгое пребывание в доме князя, несмотря на сделанную с его семейством дальнюю дорогу, еще ни разу не видал княжны Евпраксии. По обычаям того времени, женщин и девушек знатных родов ревниво охраняли от
взоров посторонних мужчин, и они появлялись лишь, как мы видели, во время установленных тем же обычаем некоторых обрядов приема гостей, для оказания
последним вящего почета.
Последняя скрыла ее, по возможности, от
взора посторонних, но несчастная девушка умерла в родах, и на руках Хомутовой осталась смуглянка-девочка, которую Дарья Алексеевна и объявила подкидышем.
Обе девушки снова замолчали. Таня занялась расстегиванием платья княжны, а
последняя устремила куда-то вдаль мечтательный
взор. О чем думала она? О прошлом или настоящем?
Княжна Людмила предалась мечтам о будущем, мечтам, полным светло-розовых оттенков, подобным лучезарной летней заре. В будущем Тани проносились перед ее духовным
взором темные тучи предстоящего, оскорбляя ее за
последнее время до болезненности чуткое самолюбие. Полный мир и какое-то неопределенное чувство сладкой истомы царили в душе княжны Людмилы. Завистливой злобой и жаждой отмщения было переполнено сердце Татьяны Берестовой.
Все будет шито да крыто, лишь бы служили нам верою и правдою, — сказал старик, смотря на своего послушника испытующим
взором, которого всю силу умел
последний неколебимо выдержать и отразить правдоподобием совершенной невинности и преданности.
Работы по очистке аллеи вокруг беседки начались. Вскоре явился снова Терентьич и привел слесаря с инструментом.
Последний шел за управителем, испуганный и бледный. Его трясло как в лихорадке. При виде этого бледного как смерть человека князь невольно вздрогнул и как-то инстинктивно с умоляющим
взором обернулся к отцу Николаю.
Перед его духовным
взором то и дело восставали не только те люди, которые были к нему близки, но даже и те, с которыми ему приходилось входить в те или другие продолжительные отношения. К числу
последних припомнился графу и Петр Валерьянович Хвостов.
Иные со страхом смотрят на повозку, где, кажется, умирает их
последняя надежда; другие, подняв к небу
взоры, молятся.
Лучшие желания
Последнего Новика исполнились: он умер в глубокой старости на площадке, устремив свой умирающий
взор на Коломенское, им столько любимое. Его похоронили на общем кладбище Симонова монастыря. Ныне не сыскать там его могилы: новые мертвецы сдавили прах своих предшественников.
Пахомыч не отвечал. Видно было, как по его челу бродили не радостные мысли. Рассказ горбуна воскресил в его памяти далекое тяжелое прошлое, которое он силился забыть и за
последнее время стал почти преуспевать в этом. Теперь картины этого прошлого одна за другой, вереницей пронеслись перед его духовным
взором. Он сидел неподвижно на лавке, с глазами, устремленными в пространство.
Остались только на ступенях сцены три друга, в прежнем положении на коленах, опустив печально голову, и посреди сцены Волынской, прежний Волынской, во всем величии и красоте благородного негодования, выросший, казалось, на несколько вершков, отрясая свои кудри, как гневный лев свою гриву, подняв нахмуренное чело и пламенные
взоры к небу —
последней защите отечеству против ее притеснителя.
И кто с сей жизнию без горя расставался?
Кто прах свой по себе забвенью предавал?
Кто в час
последний свой сим миром не пленялся
И
взора томного назад не обращал?
Тот наш, кто первый в бой летит
На гибель супостата,
Кто слабость падшего щадит
И грозно мстит за брата;
Он
взором жизнь даёт полкам;
Он махом мощной длани
Их мчит во сретенье врагам,
В средину шумной брани;
Ему веселье битвы глас,
Спокоен под громами:
Он свой
последний видит час
Бесстрашными очами.
Ах! нежная душа, природу покидая,
Надеется друзьям оставить пламень свой;
И
взоры тусклые, навеки угасая,
Еще стремятся к ним с
последнею слезой...