Неточные совпадения
Но
поручик уже
почувствовал бранный задор, все пошло кругом в голове его; перед ним носится Суворов, он лезет на великое дело.
Князю Гальцину вдруг ужасно стыдно стало за
поручика Непшитшетского и еще больше за себя. Он
почувствовал, что краснеет — чтó редко с ним случалось — отвернулся от
поручика и, уже больше не расспрашивая раненых и не наблюдая за ними, пошел на перевязочный пункт.
Васин, который, как успел рассмотреть Володя, был маленький, с большими добрыми глазами, бакенбардист, рассказал, при общем сначала молчании, а потом хохоте, как, приехав в отпуск, сначала ему были ради, а потом отец стал его посылать на работу, а за женой лесничий
поручик дрожки присылал. Всё это чрезвычайно забавляло Володю. Он не только не
чувствовал ни малейшего страха или неудовольствия от тесноты и тяжелого запаха в блиндаже, но ему чрезвычайно легко и приятно было.
Всю дорогу
поручик старался выпытать у Аггея Никитича, что он дальше намерен предпринять; но тот отмалчивался, так как действительно
чувствовал, что с ним происходит что-то неладное в смысле физическом и еще более того в нравственном; он уже ясно предчувствовал, что все это глупое и оскорбительное для него событие прекратит его поэтическое существование, которым он так искренно наслаждался последнее время, и что затем для него настанет суровая и мрачная пора.
— Не подходи! — предупредил он
поручика,
чувствуя, что у него выкатываются глаза так, что им больно.
Глядя на умное и выразительное лицо Гаврилова, на его до сих пор еще величественный стан, конечно, каждый бы
почувствовал к нему невольное сердечное влечение; а между тем как странно и безвестно прошла вся жизнь этого человека: еще в чине
поручика гвардии, глубоко оскорбившись за то, что обойден был ротой, он вышел в отставку и поселился в Бакалайском уезде, и с тех пор про него постоянно шла такого рода молва, что он был примерный сын в отношении своей старушки-матери, женщины очень богатой, некогда бывшей статс-дамы, а потом безвестно проживавшей в своем Гаврилкове, и больше ничего об нем нельзя было сказать.
Поручик уже не помнил, что он в чужом доме, у незнакомой дамы, и не стеснял себя приличием. Он шагал по комнате, хмурился и нервно теребил жилетку. Оттого, что еврейка своим бесчестным поступком уронила себя в его глазах, он
чувствовал себя смелее и развязнее.
Идя в покои с карточкой, горничная могла прочесть: «Александр Григорьевич Сокольский». Через минуту она вернулась и сказала
поручику, что барышня принять его не может, так как
чувствует себя не совсем здоровой. Сокольский поглядел на потолок и вытянул нижнюю губу.
И что досаднее всего, — это держимордничество проявилось как-то так внезапно, почти само собою, даже как будто независимо от его воли, и теперь, словно сорвавшийся с корды дикий конь, пошло катать и скакать через пень в колоду, направо и налево, так что юный
поручик, даже и
чувствуя немножко в себе Держиморду, был уже не в силах сдержать себя и снова превратиться в блестящего, рассудительного адъютанта.
После столь энергического приступа к делу
поручику показалось, что он уже достаточно задал предварительного страху и что теперь мужики будут
чувствовать к его особе достодолжное уважение.
Надо было скрывать ее, а скрывать Малгоржан не умел и в то же время
чувствовал полное бессилие свое перед бравым
поручиком.
— Вы говорите о нас, о русском молодом поколении, — обратился он к
поручику. — Неужели вы думаете, что мы не понимаем, не
чувствуем сами все эти упреки, которые высказывают России? Но что же мы можем сделать? Ведь все это хорошие слова, мы и сами их хорошо умеем говорить, но вы скажите нам, чтó делать? Если тут нужно дело, укажите его!
На другой день утром
поручик,
чувствуя в голове свинец, а во рту жар и сухость, отправился к себе в канцелярию.