Неточные совпадения
Борис успел пересказать бабушке и «Освобожденный Иерусалим», и Оссиана, и даже из Гомера, и из лекций кое-что, рисовал
портреты с нее, с
детей, с Василисы; опять играл на фортепиано.
Как грустно становится, когда воображу, что
портрет твой наконец будет висеть безвестным в чьем-нибудь кабинете, или, может, какой-нибудь
ребенок, играя им, разобьет стекло и сотрет черты».
Пушкин просит живописца написать
портрет К. П. Бакуниной, сестры нашего товарища. Эти стихи — выражение не одного только его страдавшего тогда сердечка!.. [Посвящено Е. П. Бакуниной (1815), обращено к А. Д. Илличевскому, недурно рисовавшему. В изд. АН СССР 1-я строка так: «
Дитя Харит и вображенья». Страдало также сердечко Пущина. Об этом — в первоначальной редакции пушкинского «19 октября», 1825: «Как мы впервой все трое полюбили».]
Начнем с последнего нашего свидания, которое вечно будет в памяти моей. Вы увидите из нескольких слов, сколько можно быть счастливым и в самом горе. Ах, сколько я вам благодарен, что Annette, что все малютки со мной. [Имеются в виду
портреты родных — сестер, их
детей и т. д.] Они меня тешили в моей золотой тюрьме, ибо новый комендант на чудо отделал наши казематы. Однако я благодарю бога, что из них выбрался, хотя с цепями должен парадировать по всей России.
Бестужев пишет
портреты, берет за них с купцов от 100 до 300. Кажется, можно бы подешевле брать за свободное искусство. Бечаснов учит
детей Анкудинова. М. Каз. воспитывает какую-то девицу за 1000 р. в год. Вот главные черты — прочее все по-старому.
Он рыдал как
дитя, как женщина. Рыдания теснили грудь его, как будто хотели ее разорвать. Грозный старик в одну минуту стал слабее
ребенка. О, теперь уж он не мог проклинать; он уже не стыдился никого из нас и, в судорожном порыве любви, опять покрывал, при нас, бесчисленными поцелуями
портрет, который за минуту назад топтал ногами. Казалось, вся нежность, вся любовь его к дочери, так долго в нем сдержанная, стремилась теперь вырваться наружу с неудержимою силою и силою порыва разбивала все существо его.
Над постелью, в рамках из сосновых шишек, — две фотографии: кабинетный
портрет молодой женщины с кудрявым
ребёнком на коленях, — обе фигуры расплылись и подобны отражению в текучей воде.
Дни два ему нездоровилось, на третий казалось лучше; едва переставляя ноги, он отправился в учебную залу; там он упал в обморок, его перенесли домой, пустили ему кровь, он пришел в себя, был в полной памяти, простился с
детьми, которые молча стояли, испуганные и растерянные, около его кровати, звал их гулять и прыгать на его могилу, потом спросил
портрет Вольдемара, долго с любовью смотрел на него и сказал племяннику: «Какой бы человек мог из него выйти… да, видно, старик дядя лучше знал…
Мы сели в небольшой, по старине меблированной гостиной, выходящей на улицу теми окнами, из которых на двух стояли чубуки, а на третьем красный петух в генеральской каске и козел в черной шляпе, а против них на стене
портрет царя Алексея Михайловича с развернутым указом, что «учали на Москву приходить такие-сякие
дети немцы и их, таких-сяких
детей, немцев, на воеводства бы не сажать, а писать по черной сотне».
— Кого? Журавку? Это наш друг, — отозвалась Анна Михайловна. — Я его кума,
детей его крестила. У нас даже есть
портреты его работы.
Выпустив из присутственной комнаты последних лиц, за которыми наступала очередь разобрать дело старушки, он помедлил некоторое время и сидел молча, с целью восстановить в себе все свои духовные силы и призвать спокойную ясность своему рассудку, и затем велел ввести мать и
детей, которые стали в ряд перед зерцалом закона,
портретом царя и освещенным лампадою ликом небесного судии, под которым внизу помещался судия земной.
Он чуть не прибил мать мою, разогнал
детей, переломал кисти и мольберт, схватил со стены
портрет ростовщика, потребовал ножа и велел разложить огонь в камине, намереваясь изрезать его в куски и сжечь.
— Хорошо. Нарисуй с меня
портрет. Я, может быть, скоро умру,
детей у меня нет; но я не хочу умереть совершенно, я хочу жить. Можешь ли ты нарисовать такой
портрет, чтобы был совершенно как живой?
С этим он сам и все, сколько здесь было взрослых и
детей, бар и холопей, все мы сразу перекрестились. И тому было время. Не успели мы опустить наши руки, как широко растворились двери и вошел, с палочкой в руке, дядя. Его сопровождали две его любимые борзые собаки и камердинер Жюстин. Последний нес за ним на серебряной тарелке его белый фуляр и круглую табакерку с
портретом Павла Первого.
Господин Кругликов встал, вошел в свою каморку, снял со стены какой-то
портрет в вычурной рамке, сделанной с очевидно нарочитым старанием каким-нибудь искусным поселенцем, и принес его к нам. На
портрете, значительно уже выцветшем от времени, я увидел группу: красивая молодая женщина, мужчина с резкими, характерными чертами лица, с умным взглядом серых глаз, в очках, и двое
детей.
На бревенчатых стенах Егор Тимофеевич развесил картинки, которые привез с собою, и большой фотографический
портрет сына, умершего еще
ребенком от дифтерита, и тогда комната приняла совсем уютный, даже праздничный вид.
Но было мне страшней всего на свете,
Чтоб из больших случайно кто-нибудь
Заговорить не вздумал о
портретеИль, хоть слегка, при мне упомянуть.
От мысли той (смешны бывают
дети!)
Уж я краснел, моя сжималась грудь,
И казни б я подвергся уголовной,
Чтоб не открыть любви моей греховной.
— Глупости! — вскипела я, — только глупые
дети способны верить в подобные выдумки. Ну, хочешь, я докажу тебе, что ничего подобного не происходит? Завтра же, в полночь, пойду в зал, и никакой император не сойдет в моем присутствии с
портрета, уверяю тебя…
Маленький, худенький, желчного вида человечек с козлиной бородкой ждал их уже в зале, просторной, почти пустой комнате с деревянными скамейками вдоль стен, с
портретом Государя Императора на стене и с целым рядом поясных фотографий учредителей и попечителей приюта. В одном углу залы стоит большой образ с теплющейся перед ним лампадой, изображение Христа Спасителя, благословляющего
детей. В другом небольшое пианино.
— Так ходили при наших прадедах! — пояснил Юрий Денисович
детям, указывая им на
портреты.
И она чистосердечно рассказала
детям по дороге к лесному домику, как она невзлюбила их сначала; и потом со смехом поведала им, как ей пришла веселая мысль потешиться над ними; как она тайком пробралась в старый дом и поставила стул за
портрет китайца, чтобы еще раз вдоволь посмеяться над Бобкой.
Взгляд на ее
портрет в тот же день снова шевельнул в его сердце прежние чувства, и несмотря на его исповедь перед женой, если бы Тамара не сделалась Татьяной, лежащей в гробу, он бы снова пошел на ее зов, позабыв и жену, и больного
ребенка, и снова, как раб, пресмыкался бы у ее ног, ожидая, как подачки, мгновенного наслаждения.