Неточные совпадения
Раскольников бросился вслед за мещанином и тотчас же увидел его идущего по
другой стороне улицы, прежним ровным и неспешным шагом, уткнув глаза в землю и как бы что-то обдумывая. Он скоро догнал его, но некоторое время шел сзади; наконец
поравнялся с ним и заглянул ему сбоку в лицо. Тот тотчас же заметил его, быстро оглядел, но опять опустил глаза, и так шли они
с минуту, один подле
другого и не говоря ни слова.
Самгин приостановился, пошел тише, у него вспотели виски. Он скоро убедился, что это — фонари, они стоят на панели у ворот или повешены на воротах. Фонарей было немного, светились они далеко
друг от
друга и точно для того, чтоб показать свою ненужность. Но, может быть, и для того, чтоб удобней было стрелять в человека, который
поравняется с фонарем.
Грузчики выпустили веревки из рук, несколько человек, по-звериному мягко, свалилось на палубу,
другие пошли на берег. Высокий, скуластый парень
с длинными волосами, подвязанными мочалом,
поравнялся с Климом, — непочтительно осмотрел его
с головы до ног и спросил...
Однажды, около полудня, шли по деревянным тротуарам на Выборгской стороне два господина; сзади их тихо ехала коляска. Один из них был Штольц,
другой — его приятель, литератор, полный,
с апатическим лицом, задумчивыми, как будто сонными глазами. Они
поравнялись с церковью; обедня кончилась, и народ повалил на улицу; впереди всех нищие. Коллекция их была большая и разнообразная.
Еще оставалось бы сказать что-нибудь о тех леди и мисс, которые,
поравнявшись с вами на улице, дарят улыбкой или выразительным взглядом, да о портсмутских дамах, продающих всякую всячину; но и те и
другие такие же, как у нас.
У
другой бабы, молодой женщины лет двадцати пяти, глаза были красны и влажны, и все лицо опухло от плача;
поравнявшись с нами, она перестала голосить и закрылась рукавом…
Поравнявшись с горой Кабаргой, мы повернули на восток к фанзе Хаудиен [Хоу-дяиз — второй (задний) постоялый двор.], расположенной на
другой стороне Уссури, около устья реки Ситухе [Ши-тоу-хе — каменистая речка.].
И действительно, через несколько секунд
с нашим тарантасом
поравнялся рослый мужик, имевший крайне озабоченный вид. Лицо у него было бледное, глаза мутные, волоса взъерошенные, губы сочились и что-то без умолку лепетали. В каждой руке у него было по подкове, которыми он звякал одна об
другую.
На
другое утро после этого разговора, покуда молодая мать металась в жару и бреду, Порфирий Владимирыч стоял перед окном в столовой, шевелил губами и крестил стекло.
С красного двора выезжала рогожная кибитка, увозившая Володьку. Вот она поднялась на горку,
поравнялась с церковью, повернула налево и скрылась в деревне. Иудушка сотворил последнее крестное знамение и вздохнул.
Выйдя из ворот, он видит: впереди, домов за десяток, на пустынной улице стоят две женщины, одна —
с вёдрами воды на плечах,
другая —
с узлом подмышкой;
поравнявшись с ними, он слышит их мирную беседу: баба
с вёдрами, изгибая шею, переводит коромысло
с плеча на плечо и, вздохнув, говорит...
В прекрасный зимний день ему вздумалось прокатиться в санях по Невскому; за Аничковым мостом его нагнали большие сани тройкой,
поравнялись с ним, хотели обогнать, — вы знаете сердце русского: поручик закричал кучеру: «Пошел!» — «Пошел!» — закричал львиным голосом высокий, статный мужчина, закутанный в медвежью шубу и сидевший в
других санях.
Кирша пробирался осторожно опушкою леса и, не встретив никого,
поравнялся наконец
с гумном Федьки Хомяка, которое, вероятно, принадлежало уже
другому крестьянину; он поворотил к часовне и пустился по тропинке, ведущей на пчельник Кудимыча. Проехав версты полторы, Кирша повстречался
с крестьянской девушкою.
Сначала один горнист, где-то далеко, затрубил чуть слышно, меж гулом выстрелов: та-та-та-та, та-ти та-та, та-ти, та-та, та-ти-тата, та, та, та, а потом, все ближе и ближе, на разные голоса и
другие горнисты заиграли наступление… Выстрелы сделались еще чаще… Среди нас громыхала артиллерия, и, как на ученье, в ногу, шли колонны… Когда они
поравнялись с нами, раздалась команда: «Пальба батальонами»… Присоединились мы кучками к надвинувшимся войскам…
— Я не узнал тебя!.. Так это был ты, мой
друг? Как я рада!.. Теперь ты не можешь ни в чем упрекать меня… Неправда ли, мы
поравнялись с тобою?.. Ты также, покрытый кровью, лежал у ног моих — помнишь, когда я шла от венца
с моим мужем?..
Поравнявшись с подъездом двухэтажного дома, наш караван остановился, и тотчас же рядом со мной выросла фигура мужика. Он был в большом полушубке,
с головой, закутанной в башлык. Из-под башлыка торчал конец носа, заиндевевшие брови и белые усы. В одной руке у него была большая дубина, в
другой трещотка, из чего мы заключили, что это ночной караульщик.
Третий… Сколько их еще осталось? Во всяком случае, немного… Я очень ослабел и, кажется, даже не смогу отодвинуться от трупа. Скоро мы
поравняемся с ним и не будем неприятны
друг другу.
Тут завидела Таня, что идет к ней навстречу
с другого конца деревни высокая, статная женщина, далеко еще не старая, в темно-синем крашенинном сарафане
с оловянными пуговками, в ситцевых рукавах,
с пестрым бумажным платком на голове и лычным пестером [Пестер, иначе пещур, — заплечная котомка из лыка, иногда прутьев.] за плечами. Бодрым ходом подвигается она к Тане.
Поравнявшись, окинула девушку пытливым, но добрым и ласковым взором и
с приветной улыбкой ей молвила...
— А обоз. То-то любезная езда! — продолжал он, когда мы
поравнялись с огромными, покрытыми рогожами возами, шедшими
друг за
другом на колесах. — Гляди, ни одного человека не видать — все спят. Сама умная лошадь знает: не собьешь ее
с дороги никак. Мы тоже езжали
с рядою, — прибавил он, — так знаем.
Поплелась было за
другими воспитанницами и Любочка. Но,
поравнявшись с опушкой леса, мимо которого тянулась дорога к берегу, молодая девушка вынырнула из толпы подруг и, никем не замеченная, юркнула за первое попавшееся дерево.
Немного погодя показываются две фигуры в белых офицерских кителях: одна большая и толстая,
другая поменьше и тоньше… Они лениво, нога за ногу, плетутся вдоль забора и громко разговаривают о чем-то.
Поравнявшись с аптекой, обе фигуры начинают идти еще тише и глядят на окна.
Еще раз прошелся он по ней из одного угла до
другого. К нему наискось от амвона медленно двигалась старушка, скорее барыня, чем простого звания, в шляпе и мантилье,
с желтым лицом, собранным в комочек. Шла она, — точно впала в благочестивую думу или собиралась класть земные поклоны, — к нему боком, и как только
поравнялась — беззвучно и ловко повернулась всем лицом и, не меняя ущемленной дворянской мины, проговорила сдержанно и вполголоса...
— Где это вы пропадаете? — крикнул он,
поравнявшись с ней. — Отчего вы не в больнице? Температура не записана, везде беспорядок, фельдшер пьян, вы спите до двенадцати часов!.. Извольте искать себе
другое место! Здесь вы больше не служите!
— Густав! — сказал Паткуль, когда они могли беседовать спокойнее. — Представляю тебе моего
друга. Не смотри на бедную его одежду: под нею скрывается возвышенная душа,
с которой я не смею своей
поравняться; она не знает мести. Еще прибавлю: он русский!