Неточные совпадения
Книжки, какие у меня были, я все очень скоро перечитал. От скуки — хотя это сначала казалось мне неприятным — я сделал
попытку познакомиться с местной интеллигенцией в лице ксендза, жившего за пятнадцать верст, находившегося при нем «пана органиста», местного урядника и конторщика соседнего имения из отставных унтер-офицеров, но ничего из этого не вышло.
Так, со времен Бориса Годунова у нас постоянно увеличивалось число иностранных
офицеров при войске; при Михаиле Феодо-ровиче наняты были иноземные полки и сделана
попытка устройства русских полков по иноземному образцу; при Алексее Михайловиче число иноземцев особенно увеличилось: в одном 1661 году, по разысканиям г. Устрялова (том I, стр. 181), выехало в Россию до 400 человек.
Зимою в одной из квартир были арестованы однорукий
офицер Смирнов и солдат Муратов, георгиевские кавалеры, участники Ахал-Текинской экспедиции Скобелева; арестовали их — а также Зобнина, Овсянкина, Григорьева, Крылова и еще кого-то — за
попытку устроить тайную типографию, для чего Муратов и Смирнов, днем, в воскресенье, пришли воровать шрифты в типографию Ключникова на бойкой улице города.
Фельдфебель попытался было устроить перевод Никиты Иванова в нестроевую роту, но там и без того было много людей. Отдать его в денщики тоже не удалось, потому что у всех
офицеров денщики уже были. Тогда на Никиту навалили черную работу, оставив все
попытки сделать из него солдата. Так он прожил год, до тех пор, пока в роту не был назначен новый субалтерн-офицер, прапорщик Стебельков. Никиту отдали к нему «постоянным вестовым», то есть попросту денщиком.
Вообще беспорядка было много. Солдаты стояли в бездействии под ружьем, покуривали трубочки и перекидывались остротами. Саперы наводили мост, а китайцы-кули исполняли черную работу при наводке моста.
Офицеры, видимо, волновались желанием скорее прогнать анамитов. Один из охотников — французский капитан — пробовал вброд перейти проток, но эта
попытка чуть не стоила ему жизни.
Не могу не поделиться с читателями рассказом одного из моих попутчиков-офицеров о судьбе японского капитана Хирозе, погибшего при второй
попытке заградить рейд Порт-Артура брандерами.
Все
попытки ходатайствовать о прощении или хотя бы об улучшении положения, о производстве в
офицеры, не достигали цели.