Неточные совпадения
— Потом узнаете что. Знайте только, что
я уже его недостоин, потому что опоздал. Едем, а вы
попомните мое слово. Попробуем выход лакейский… И разве
я не знаю, что
я сознательно, с полной волей, еду и действую как лакей!
— Нет, ничего
мне не нужно, голубчик… Да и какая необходимость у старухи: богу на свечку — и только. Спасибо на добром слове да на том, что не забыл
меня. А ты сам-то
попомни лучше мое-то слово…
—
Попомни, — говорит, — как
я к тебе в другой раз приходил. Слышишь,
попомни это!
— Не отдаст он тебе, жила собачья. Вот
попомни мое слово… Как он
меня срамил-то восетта, мамынька: «Ты, — грит, — с уздой-то за чужим золотом не ходи…» Ведь это что же такое? Ястребов вон сидит в остроге, так и
меня в пристяжки к нему запречь можно эк-то.
— Да, родной мой, благодаря святым его трудам. И вот как удивительно все на свете делается! Как
я его, глупенькая, боялась — другой бы обиделся, а он даже не
попомнил! Весь капитал прямо из рук в руки
мне передал! Только и сказал:"Машенька! теперь
я вижу по всем поступкам твоим, что ты в состоянии из моего капитала сделать полезное употребление!"
Попомни-ка хорошенько, дурак этакой,
меня ли еще видел?» — «А может, говорит, и не вас»…
—
Я тебе одолжение делаю — и ты
меня одолжи, — говорит Порфирий Владимирыч, — это уж не за проценты, а так, в одолжение! Бог за всех, а мы друг по дружке! Ты десятинку-то шутя скосишь, а
я тебя напредки
попомню!
я, брат, ведь прост! Ты
мне на рублик послужишь, а
я…
— Ведь
я охотой за брата пошел, — рассказывал Авдеев. — У него ребята сам-пят! А
меня только женили. Матушка просить стала. Думаю: что
мне! Авось
попомнят мое добро. Сходил к барину. Барин у нас хороший, говорит: «Молодец! Ступай». Так и пошел за брата.
У Ариши еще стояли в ушах страшные слова Гордея Евстратыча: «Ты у
меня, змея,
попомни Кокина… слышишь?» Это того Кокина, который зарезал родную внучку.
— Великолепно: гордо, спокойно, осанисто, и когда эти шавки Янсутский и Офонькин начнут его щипать, он только им возражает: «
Попомните бога, господа, так ли это было? Не вы ли
мне это советовали, не вы ли
меня на то и на другое науськивали!» — словом, как истинный русский человек!
— Поп, молчи!.. Тебе говорю, молчи!
Я свою вину получше тебя знаю, а ты кто таков есть сам-то?.. Попомни-ка, как говяжьею костью попадью свою уходил, когда еще белым попом был? Думаешь, не знаем? Все знаем… Теперь монахов бьешь нещадно, крестьянишек своих монастырских изволочил на работе, а
я за тебя расхлебывай кашу…
«Уж постой, игуменушко, перетерплю
я у тебя все, да и ты
меня попомнишь! — думал про себя воевода, низко кланяясь проходившим в ворота богомольцам. — Дай только ослобониться».
—
Я дурак?.. Дурак да про себя, а на Гарусова
я имею извет.
Попомнит он у
меня единоумершего хрестьянина Трофима из Черного Яру, вот как
попомнит!..
Любовь Гордеевна. Какая гордость, Митенька! До гордости ли теперь! Ты, Митенька, не сердись на
меня, не
попомни моих прежних слов: это только девичья глупость была одна,
я винюсь перед тобой! Не шутки с тобой шутить, а приласкать бы
мне тебя, бедного, надо было. (Прилегает к нему на грудь.) А ну как тятенька да не захочет нашего счастия, что тогда?
Вера Филипповна. Хорошо,
я попомню, навещу. Прощайте.
Николаев. Вот
попомни ты мое слово, что будет у вас нынче же какая-нибудь неприятность… Ну, что ты толкуешь! А нынче к блинам? То же самое: ждали до трех — не приехал же; опять кислые блины ели.
Попомни мое слово. Уж
я думаю, брат (отводит в сторону), ты насчет приданого что-нибудь не обидел ли его? Ты скажи
мне всю правду. Дал ты что? или нет еще?
— Только
попомни, тятя, мое слово, — решительно и твердо проговорила Настя. — Коли вздумаешь
меня силой замуж отдать,
я над собой что-нибудь сделаю.
За великую досаду стало это Морковкину. «Уж как ты там себя ни вывертывай, — говорил он сам про себя, — а доеду
я тебя, Трифон Михайлович,
попомню овин да жалобы!» А сударушке иное расписывал...
— Да вам бы, почтеннейший Дмитрий Петрович, ей-Богу, не грешно было по-дружески со
мной обойтись, — мягко и вкрадчиво заговорил Смолокуров. — Хоть
попомнили бы, как мы с вами в прошлом году дружелюбно жили здесь, у Макарья. Опять же ввек не забуду
я вашей милости, как вы
меня от больших убытков избавили, — помните, показали в Рыбном трактире письмо из Петербурга. Завсегда помню выше благодеяние и во всякое время желаю заслужить…
— А не просила разве она вас, умираючи, чтоб и
меня не оставили вы своим советом да заботами?.. Попомните-ка? Не говорила разве того вам покойница?
— На первый раз пока довольно. А приметила ль ты, какой он робкий был перед тобой, — молвила Аграфена Петровна. — Тебе словечка о том не промолвил, а
мне на этом самом месте говорил, что ежель ты его оттолкнешь, так он на себя руки наложит.
Попомни это, Дунюшка… Ежели он над собой в самом деле что-нибудь сделает, это всю твою жизнь будет камнем лежать на душе твоей… А любит тебя, сама видишь, что любит. Однако ж пойдем.
— Харрабаджа! [Харрабаджа — воинственный, восторженный крик у горцев.] — безумно крикнул Абрек, и его воинственный крик далеко раскатился зловещим эхо по горным теснинам. — Харрабаджа! Велик Аллах и Магомет, пророк его… Будь благословен на мудром решении, ага-Бекир!.. Теперь
я насыщусь вполне моим мщением!.. Князь горийский
попомнит, как он оскорбил вольного сына гор. Князь горийский — завтра же найдет в саду труп своей дочери! Харрабаджа!
— Страшно, — прокричал он в бешенстве, — теперь страшно? А не страшно было выдавать Абрека?..
Я говорил —
попомню, и пришел час!..
Я долго не могла забыть стройную фигуру разбойника-горца, стоящую на подоконнике, его дикий взгляд и короткую, полную злобной ненависти фразу: «Еще свидимся — тогда
попомните душмана Абрека!» К кому относилась эта угроза — ко
мне ли, за то, что
я выдала его, или к моему отцу, оскорбившему вольного сына гор ударом нагайки, —
я не знаю. Но его взгляд скользнул по нас обоих, и невольно опустились мои глаза, встретив его сверкающие бешеным огнем зрачки, а сердце мое болезненно сжалось предчувствием и страхом.
— Вы
меня попомните, будете
меня знать… — бормотал Мардарьев, когда Савин тащил его по приемной и передней.
— Так
попомни ж ты
меня, Татьяна Веденеевна!
— Рана штыком,
я остался во фронте.
Попомните, ваше превосходительство.