Неточные совпадения
Через полчаса он сидел во тьме своей комнаты, глядя в зеркало, в полосу света, свет
падал на стекло, проходя в щель неприкрытой двери, и показывал половину человека в ночном белье, он тоже сидел
на диване, согнувшись, держал за шнурок
ботинок и раскачивал его, точно решал — куда швырнуть?
Было около полуночи, когда Клим пришел домой. У двери в комнату брата стояли его
ботинки, а сам Дмитрий, должно быть, уже
спал; он не откликнулся
на стук в дверь, хотя в комнате его горел огонь, скважина замка пропускала в сумрак коридора желтенькую ленту света. Климу хотелось есть. Он осторожно заглянул в столовую, там шагали Марина и Кутузов, плечо в плечо друг с другом; Марина ходила, скрестив руки
на груди, опустя голову, Кутузов, размахивая папиросой у своего лица, говорил вполголоса...
Тетушки ждали Нехлюдова, просили его заехать, но он телеграфировал, что не может, потому что должен быть в Петербурге к сроку. Когда Катюша узнала это, она решила пойти
на станцию, чтобы увидать его. Поезд проходил ночью, в 2 часа. Катюша уложила
спать барышень и, подговорив с собою девочку, кухаркину дочь Машку, надела старые
ботинки, накрылась платком, подобралась и побежала
на станцию.
Утро субботы началось для Ипполита Сергеевича маленькой неприятностью: одеваясь, он свалил со столика
на пол лампу, она разлетелась вдребезги, и несколько капель керосина из разбитого резервуара
попало ему в одну из
ботинок, ещё не надетых им
на ноги.
Ботинки, конечно, вычистили, но Ипполиту Сергеевичу стало казаться, что от чая, хлеба, масла и даже от красиво причёсанных волос сестры струится в воздухе противный маслянистый запах.
Внука подскочила к кровати и поцеловала старуху в лоб. Свет настолько
падал на молодую девушку, что выставлял ее маленькую изящную фигуру в сером платье, с косынкой
на шее. Талия перетянута у ней кожаным кушаком. Каблуки
ботинок производят легкий стук. Она подняла голову, обернулась и спросила Фифину...
Они завтракали
на целый день, отправляясь осматривать Грановитую палату, царь-пушку, соборы, по дороге синодальную типографию, отслушать молебен у Иверской, поесть пирожков у Филиппова
на Тверской и до обеда
попасть в Голофтеевскую галерею, где родственница должна непременно купить себе подвязки и пару
ботинок и надеть их до театра.
Он меня провел в шубке и в теплых
ботинках, направо, через маленький коридорчик.
Попали мы в небольшую комнатку, род кабинета. В камине горел каменный уголь,
на столе лампа, мебель расставлена так, точно сейчас тут сидели люди.