Неточные совпадения
Рассчитывая, что Авдотья Романовна, в
сущности, ведь нищая (ах, извините, я не то хотел… но ведь не все ли равно, если выражается то же
понятие?), одним словом, живет трудами рук своих, что у ней на содержании и мать и вы (ах, черт, опять морщитесь…), я и решился предложить ей все мои деньги (тысяч до тридцати я мог и тогда осуществить) с тем, чтоб она бежала со мной хоть сюда, в Петербург.
Но вот, за год или за полтора перед тем, как дочь его познакомилась с Верой Павловною, явилось слишком ясное доказательство, что его коммерция мало чем отличалась от откупов по
сущности дела, хоть и много отличалась по его
понятию.
По нынешним
понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею
сущностью. «Как, — загремел Троекуров, вскочив с постели босой, — высылать к ему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! — да что он в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его… Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!»
А через час выбежал оттуда, охваченный новым чувством облегчения, свободы, счастья! Как случилось, что я выдержал и притом выдержал «отлично» по предмету, о котором, в
сущности, не имел
понятия, — теперь уже не помню. Знаю только, что, выдержав, как сумасшедший, забежал домой, к матери, радостно обнял ее и, швырнув ненужные книги, побежал за город.
«Вечное, самовозрождающееся творение из недр отвлеченного
понятия, не имеющего в себе никакой
сущности».
Он видит, что зло существует, и желает, чтобы его не было; но для этого прежде всего надо ему отстать от самодурства, расстаться с своими
понятиями о
сущности прав своих над умом и волею дочери; а это уже выше его сил, это недоступно даже его
понятию… и вот он сваливает вину на других: то Арина Федотовна с заразой пришла, то просто — лукавый попутал.
Это мне баба сказала, почти этими же словами, и такую глубокую, такую тонкую и истинно религиозную мысль, такую мысль, в которой вся
сущность христианства разом выразилась, то есть всё
понятие о боге как о нашем родном отце и о радости бога на человека, как отца на свое родное дитя, — главнейшая мысль Христова!
Лиц почти не существовало; их заменяло отвлеченное
понятие, которое, в
сущности, даже не давало пищи для ума.
Честное слово, я до тех пор не имел
понятия о том, что можно сделать из простых, простонародных инструментов; согласие звуков, сыгранность, а главное, дух, характер
понятия и передачи самой
сущности мотива были просто удивительные.
Их привычки,
понятия, мнения, обыкновения стали как будто тоже моими, по крайней мере по форме, по закону, хотя я и не разделял их в
сущности.
Развитие творческих сил народа с целью столь беспрепятственного взыскания податей и сборов, которое исключало бы самое
понятие о «недоимке»; изыскание новых источников производительности, в видах воспособления государственному казначейству, и, наконец, упразднение военных экзекуций, как средства, не всегда достигающего цели и притом сопряженного с издержками для казны, — вот вся
сущность чухломской конституции.
Но это, в
сущности, ничего не значит: застарелые
понятия не мешают рыбаку молиться в такое время и просить бога послать утешение и помощь мореходам, плавающим в море, и пешеходам-странникам, идущим по дорогам.
Бегушев промолчал, но в
сущности такое ее намерение ему не понравилось. По его
понятиям, женщине не стараться скрывать подобных отношений не следовало, потому что это показывало в ней некоторое отсутствие стыдливости.
Как видим, круг деятельности творческих сил поэта очень мало стесняется нашими
понятиями о
сущности искусства.
Но мы уже заметили, что в этой фразе важно слово «образ», — оно говорит о том, что искусство выражает идею не отвлеченными
понятиями, а живым индивидуальным фактом; говоря: «искусство есть воспроизведение природы в жизни», мы говорим то же самое: в природе и жизни нет ничего отвлеченно существующего; в «их все конкретно; воспроизведение должно по мере возможности сохранять
сущность воспроизводимого; потому создание искусства должно стремиться к тому, чтобы в нем было как можно менее отвлеченного, чтобы в нем все было, по мере возможности, выражено конкретно, в живых картинах, в индивидуальных образах.
Новое строится не так легко, как разрушается старое, и защищать не так легко, как нападать; потому очень может быть, что мнение о
сущности прекрасного, кажущееся мне справедливым, не для всех покажется удовлетворительным; но если эстетические
понятия, выводимые из господствующих ныне воззрений на отношения человеческой мысли к живой действительности, еще остались в моем изложении неполны, односторонни или шатки, то это, я надеюсь, недостатки не самых
понятий, а только моего изложения.
Это введение
понятия о судьбе в науку посредством эстетического воззрения на
сущность трагического было сделано с чрезвычайным глубокомыслием, свидетельствующим о великой силе умов, трудившихся над примирением чуждых науке воззрений на жизнь с
понятиями науки; но эта глубокомысленная попытка служит решительным доказательством того, что подобные стремления никогда не могут быть успешны: наука может только объяснить происхождение фантастических мнений полудикого человека, но не примирить их с истиною.
Окончив разбор
понятий о
сущности прекрасного и возвышенного, должно теперь перейти к разбору господствующих взглядов на различные способы осуществления идеи прекрасного.
Определяя прекрасное как полное проявление идеи в отдельном существе, мы необходимо придем к выводу: «прекрасное в действительности только призрак, влагаемый в нее нашею фантазиею»; из этого будет следовать, что «собственно говоря, прекрасное создается нашею фантазиею, а в действительности (или, [по Гегелю]: в природе) истинно прекрасного нет»; из того, что в природе нет истинно прекрасного, будет следовать, что «искусство имеет своим источником стремление человека восполнить недостатки прекрасного в объективной действительности» и что «прекрасное, создаваемое искусством, выше прекрасного в объективной действительности», — все эти мысли составляют
сущность [гегелевской эстетики и являются в ней] не случайно, а по строгому логическому развитию основного
понятия о прекрасном.
Русский, говоря по-французски, в каждом звуке изобличает, что для органов его неуловима полная чистота французского выговора, беспрестанно изобличает свое иностранное происхождение в выборе слов, в построении фразы, во всем складе речи, — и мы прощаем ему все эти недостатки, мы даже не замечаем их, и объявляем, что он превосходно, несравненно говорит по-французски, наконец, мы объявляем, что «этот русский говорит по-французски лучше самих французов», хотя в
сущности мы и не думаем сравнивать его с настоящими французами, сравнивая его только с другими русскими, также усиливающимися говорить по-французски, — он действительно говорит несравненно лучше их, но несравненно хуже французов, — это подразумевается каждым, имеющим
понятие о деле; но многих гиперболическая фраза может вводить в заблуждение.
Здесь-то, кажется, сильнее всего выказывается важность основных
понятий, анализ которых занял так много страниц в этом очерке: отступление от господствующего взгляда на
сущность того, что служит главнейшим содержанием искусства, необходимо ведет к изменению
понятий и о самой
сущности искусства.
Оно через это избавится от несообразного смешения с
понятиями науки, в
сущности ему противоречащими, и выкажет всю свою неосновательность, которая прячется при новейших переделках его на наши нравы.
6) Трагическое не имеет существенной связи с идеею судьбы или необходимости. В действительной жизни трагическое большею частью случайно, не вытекает из
сущности предшествующих моментов. Форма необходимости, в которую облекается оно искусством, — следствие обыкновенного принципа произведений искусства: «развязка должна вытекать из завязки», или неуместное подчинение поэта
понятиям о судьбе.
Самый беглый взгляд на трактат о возвышенном в новейших эстетиках убеждает нас, что это определение возвышенного лежит в
сущности [гегелевских]
понятий о нем.
Подвергнув критике коренное
понятие, мы должны подвергнуть ей и вытекающие из него воззрения, должны исследовать
сущность возвышенного и комического и их отношения к прекрасному.
Итак, должно сказать, что новое
понятие о
сущности прекрасного, будучи выводом из таких общих воззрений на отношения действительного мира к воображаемому, которые совершенно различны от господствовавших прежде в науке, приводя к эстетической системе, также существенно различающейся от систем, господствовавших в последнее время, и само существенно различно от прежних
понятий о
сущности прекрасного.
В
сущности эти два определения совершенно различны, как существенно различными найдены были нами и два определения прекрасного, представляемые господствующею системою; в самом деле, перевес идеи над формою производит не собственно
понятие возвышенного, а
понятие «туманного, неопределенного» и
понятие «безобразного» (das Hässliche) [как это прекрасно развивается у одного из новейших эстетиков, Фишера, в трактате о возвышенном и во введении к трактату о комическом]; между тем как формула «возвышенное есть то, что пробуждает в нас (или, [выражаясь терминами гегелевской школы], — что проявляет в себе) идею бесконечного» остается определением собственно возвышенного.
Таким образом, принимаемое нами
понятие возвышенного точно так же относится к обыкновенному определению его, как наше
понятие о
сущности прекрасного к прежнему взгляду, — в обоих случаях возводится на степень общего и существенного начала то, что прежде считалось частным и второстепенным признаком, было закрываемо от внимания другими
понятиями, которые мы отбрасываем как побочные.
Просмотрев лучше курсы эстетики, легко убедиться, что в нашем кратком обзоре подведены под принимаемое нами
понятие возвышенного или великого все его главные видоизменения. Остается показать, как принимаемое нами воззрение на
сущность возвышенного относится к подобным мыслям, высказанным в известных ныне курсах эстетики.
Сущность понятий, излагаемых автором, ручается за то, что он желал бы, если б мог, привести в своем сочинении многочисленные факты, из которых выведены его мнения.
По нашему
понятию о
сущности искусства, стремление к произведению прекрасного в смысле грациозного, изящного, красивого не есть еще искусство; для искусства, как увидим, нужно более; потому произведений архитектуры ни в каком случае мы не решимся назвать произведениями искусства.
Эта охота, которая может быть производима только в открытых полях или степях, без сомнения, многим вовсе неизвестна, а кто и слыхал о ней, тот также не имеет настоящего
понятия о
сущности дела, если оно не было сообщено ему участником в охоте или по крайней мере самовидцем.
Во-первых, оно освобождает человека от множества представлений, перед которыми он отступил бы в ужасе, если бы имел отчетливое
понятие о их внутренней
сущности; во-вторых, оно дозволяет содержать аппетит в постоянно достаточной степени возбужденности.
Он не был в
сущности злой человек, но принадлежал к числу тех сластолюбивых стариков, для которых женщины — все и которые, тонко и вечно толкуя о красоте женской, имеют в то же время об них самое грубое и материальное
понятие.
Истинная метода одна: это собственно процесс ее органической пластики; форма, система — предопределены в самой
сущности ее
понятия и развиваются по мере стечения условий и возможностей осуществления их.
К этому есть еще у г. Достоевского идеал какой-то девушки, который ему никак не удается представить: Варенька Доброселова в «Бедных людях», Настенька в «Селе Степанчикове», Наташа в «Униженных и оскорбленных» — все это очень умные и добрые девицы, очень похожие на автора по своим
понятиям и по манере говорить, но, в
сущности, очень бесцветные.
Идеи для мира явлений имеют не только художественно-эротическую и религиозно-мистическую достоверность, но и логическую значимость, как общие родовые
понятия (κοινόν, το εν επί πολλών, εν είδος εκαστον περί τα πολλά), причем эти
понятия не суть только родовые имена, но выражают самые
сущности предметов (οϋσίαι) [О смысловом значении «идей» и «эйдосов» у Платона см.: Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии.
Св. Василий Великий развивает свои взгляды на этот вопрос в полемике с Евномием, утверждавшим полную познаваемость
сущности Божества в
понятиях или, как они обычно выражаются в этом споре, в именах Божиих, соответствующих этим
понятиям [По словам Сократа (Socrati hist, eccles. Lib., IV, стр.7, цит. у Виктора Несмелова.
Ибо божественная
сущность своею безмерностью превосходит всякую форму, постигаемую нашим умом; таким образом мы не можем постигнуть ее чрез познание того, что она есть, но имеем о ней лишь некоторое
понятие чрез познание того, что она не есть» (Est autem via remotions utendum, praecipue in consideratione divinae substantiae.
Религиозный имманентизм, к которому и сводится
сущность психологизма в религии, враждебно направляется против веры в трансцендентного Бога и тем самым уничтожает своеобразную природу религии, подвергая при этом ложному и насильственному истолкованию основные религиозные
понятия.
Вопрос о софийной природе
понятий [Учение Николая Мальбранша о видении вещей в Боге и о богопознании как
сущности познания вещей представляет большую аналогию к учению, здесь развиваемому (обстоятельный очерк учения Мальбранша на русском языке см. у Μ. Η. Ершова.
Для Евномия, как мы уже знаем, не представлялось сомнения в возможности адекватного, исчерпывающего познания божественной
сущности помощью
понятий («имен»), и главным таким
понятием являлась «нерожденность» [«Подобно малолетним и по-детски, попусту занимаясь невозможным, как бы в какой-нибудь детской ладони, заключают непостижимое естество Божие в немногих слогах слова: нерожденность, защищают эту глупость и думают, что Божество толико и таково, что может быть объято человеческим разумом одно наименование» (Творения иже во святых отца нашего св. Григория Нисского, т. VI. М., 1864, стр.299.
Ибо
понятиями, возникающими в результате применения категории дискурсивного мышления, в предположении пространственности и временности, здесь условно выражаются
сущности мира иного.
Истинную же
сущность религии образует не это и не какое-либо иное
понятие, а лишь непосредственное сознание Божества, как мы находим Божество одинаково и в нас самих и в мире.
Человек жалок и беспомощен, когда подходит к жизни с одним только умом, с кодексом его
понятий, суждений и умозаключений. Так был бы беспомощен скрипач, который вышел бы играть хотя бы и с самым прекрасным смычком, но без скрипки.
Сущность жизни познается каким-то особенным путем, внеразумным. Есть способность к этому познанию, — и ум, как смычок, извлечет из него полные, живые, могущественные мелодии.
Пантеизм в
сущности посюсторонен и порожден мыслью и
понятием.
Уж слишком хорошо понимает Фейербах, что «Христос есть прообраз, сущее
понятие человечества, совокупность всех нравственных и божественных совершенств, исключающее все отрицательное и несовершенное, чистый, небесный, безгрешный человек, человек рода, Адам Кадмен (Адам Кадмон) [Адам первоначальный, человек первоначальный — в мистической традиции иудаизма абсолютное, духовное явление человеческой
сущности до начала времен как первообраз для духовного мира, а также для человека (как эмпирической реальности).
— Это очень печально, то, что вы говорите, свидетельница, и я глубоко сочувствую вам; но поймите же, что нельзя так умалять
сущность христианства, сводя его к
понятию греха и добродетели, хождению в церковь и обрядам.
Сущность христианства в мистической близости с богом…
Таковы в
сущности должны быть женщины-матери, но, видно,
понятие о них в наше время позабыто даже более, нежели
понятие о лихих кавалеристах.
Мысль — изучить солдата во внешнем его быте до мельчайших подробностей обычаев и привычек и во внутренней его жизни до тайных изгибов его верований, чувств,
понятий, — есть в
сущности мысль простая для того, кто задался такой целью, как Суворов.