Неточные совпадения
Дьякон углубленно настраивал гитару. Настроив, он встал и
понес ее в угол, Клим увидал пред
собой великана, с широкой, плоской грудью, обезьяньими лапами и костлявым лицом Христа ради юродивого, из темных ям
на этом лице отвлеченно смотрели огромные, водянистые глаза.
— Пишу другой: мальчика заставили пасти гусей, а когда он полюбил птиц, его сделали помощником конюха. Он полюбил лошадей, но его взяли во флот. Он море полюбил, но сломал
себе ногу, и пришлось ему служить лесным сторожем. Хотел жениться — по любви —
на хорошей девице, а женился из жалости
на замученной вдове с двумя детьми. Полюбил и ее, она ему родила ребенка; он его
понес крестить в село и дорогой заморозил…
Оказалось, что первым проснулся Дерсу; его разбудили собаки. Они все время прыгали то
на одну, то
на другую сторону костра. Спасаясь от тигра, Альпа бросилась прямо
на голову Дерсу. Спросонья он толкнул ее и в это время увидел совсем близко от
себя тигра. Страшный зверь схватил тазовскую собаку и медленно, не торопясь, точно понимая, что ему никто помешать не может,
понес ее в лес. Испуганная толчком, Альпа бросилась через огонь и попала ко мне
на грудь. В это время я услышал крик Дерсу.
Тут ясно было видно, что тигр долго сидел
на одном месте. Под ним подтаял снег. Собаку он положил перед
собой и слушал, нет ли сзади погони. Потом он
понес ее дальше.
— Бабочка молодая, — говорили кругом, — а муж какой-то шалый да ротозей. Смотрит по верхам, а что под носом делается, не видит. Чем бы первое время после свадьбы посидеть дома да в кругу близких повеселить молодую жену, а он в Москву ее повез, со студентами стал сводить. Городят студенты промеж
себя чепуху, а она сидит, глазами хлопает. Домой воротился, и дома опять чепуху
понес. «Святая» да «чистая» — только и слов, а ей
на эти слова плюнуть да растереть. Ну, натурально, молодка взбеленилась.
— И бодро взвалил
себе на плеча мешки, которых не
понесли бы два дюжих человека.
— Поговорим, папа, серьезно… Я смотрю
на брак как
на дело довольно скучное, а для мужчины и совсем тошное. Ведь брак для мужчины — это лишение всех особенных прав, и твои принцы постоянно бунтуют, отравляют жизнь и
себе и жене. Для чего мне муж-герой? Мне нужен тот нормальный средний человек, который терпеливо
понесет свое семейное иго. У
себя дома ведь нет ни героев, ни гениев, ни особенных людей, и в этом, по-моему, секрет того крошечного, угловатого эгоизма, который мы называем семейным счастьем.
Поселились они с матерью во флигеле, в саду, там и родился ты, как раз в полдень — отец обедать идет, а ты ему встречу. То-то радовался он, то-то бесновался, а уж мать — замаял просто, дурачок, будто и невесть какое трудное дело ребенка родить! Посадил меня
на плечо
себе и
понес через весь двор к дедушке докладывать ему, что еще внук явился, — дедушко даже смеяться стал: «Экой, говорит, леший ты, Максим!»
R, оскалив белые, негрские зубы, брызнул мне в лицо какое-то слово, нырнул вниз, пропал. А я поднял
на руки I, крепко прижал ее к
себе и
понес.
Наконец Бенгальский, который тем временем успел переодеться в обыкновенное платье, пробился через толпу к гейше. Он взял дрожащую японку к
себе на руки, закрыл ее своим громадным телом и руками, насколько мог, и быстро
понес, ловко раздвигая толпу локтями и ногами. В толпе кричали...
— Просто, как есть. По улице мостовой шла девица за водой — довольно с меня. Вот я нынче старческие мемуары в наших исторических журналах почитываю. Факты — так
себе, ничего, а чуть только старичок начнет выводы выводить — хоть святых вон
понеси. Глупо, недомысленно, по-детски. Поэтому я и думаю, что нам, вероятно,
на этом поприще не судьба.
— Я? Я знаю! — уверенно сказал Щуров, качнув головой, и глаза его потемнели. — Я сам тоже предстану пред господом… не налегке…
Понесу с
собой ношу тяжелую пред святое лицо его… Я сам тоже тешил дьявола… только я в милость господню верую, а Яшка не верит ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай… Яшка в бога не верит… это я знаю! И за то, что не верит, —
на земле еще будет наказан!
— Нет, я зарок
на себя положил! Погуляю два дни и зашабашу. Остатошные деньги все домой
понесу…
И сунул пальцы руки в рот
себе, качаясь, почти падая. Присев, я взял его
на спину
себе и
понес, а он, упираясь подбородком в череп мой, ворчал...
Он не ошибся… Багор зацепил Марью Павловну зарукав ее платья. Кучер ее тотчас подхватил, вытащил из воды… в два сильных толчка лодка очутилась у берега… Ипатов, Иван Ильич, Владимир Сергеич — все, бросились к Марье Павловне, подняли ее,
понесли на руках домой, тотчас раздели ее, начали ее откачивать, согревать… Но все их усилия, их старания остались тщетными… Марья Павловна не пришла в
себя… Жизнь уже ее покинула.
— А умеешь, то и ладно! — молвил он и в одно мгновение вскинул меня
на одно плечо, а брата —
на другое, велел нам взяться друг с другом руками за его затылком, а сам покрыл нас своею свиткою, прижал к
себе наши колена и
понес нас, скоро и широко шагая по грязи, которая быстро растворялась и чавкала под его твердо ступавшими ногами, обутыми в большие лапти.
Знаете, он не говорит о
себе сам, но тётя Лучицкая, — она ведь одного полка с ним, — рассказывала, что под Горным Дубняком у его лошади разбили пулей ноздрю и она
понесла его прямо
на турок.
Ты отгадал. Знавал ли прежде
Ты дона Алвареца, у него
Воспитывался юноша Фернандо…
Он еретик! он верит Лютеру,
И чтит его!.. сегодня он убил
Дочь Алвареца в доме у меня.
Я спас ее от хищников, но, боже!
Не мог спасти от острого кинжала!
Его сыскать нам надо и вести
На казнь преступника двойного!
Он труп несчастной девушки
Понес с
собой!.. да! я его найду,
Я по следам его пойду кровавым,
И жизнию заплотит он…
Матрена. Ну, матушка, мудреное ли это колдовство: человек умный, богатый да лукавый! В те поры, как с злодейкой-то моей это приключилось, он приходит ко мне. «Матрена, говорит, у тебя баба без мужа
понесла; мотри, чтобы она над
собой али над ребенком чего не сделала, — ты за то отвечать будешь». Я так, мать, и ахнула, ничего того не думаючи и не ведаючи; а она, псовка, и входит
на эти слова. Я было накинулась
на нее, а он
на меня затопал. «Не трожь, говорит, ее; сам барин про то знает и простил ее».
Я пошел. Мне всегда этот человек был противен, но в настоящую минуту просто показался страшен. Он посадил меня к
себе на пролетку, и пожарная пара
понесла нас марш-марш.
Опять многоголосое жужжание и резкий истерический выкрик. Около стен Васиного дома стало просторнее, и еще несколько уважаемых граждан поднялись по ступенькам. Дверь
на крыльце открылась, — сотни голов вытянулись, заглядывая
на лестницу, по которой «почетные» поднялись
на верхний этаж. Водворилась торжественная тишина… Точно депутация
понесла с
собой судьбы города
на милость и немилость…
— Родная!.. — чуть слышно шептала Настя у ног матери. — Не
на то ты растила меня, не
на то меня холила!.. Потеряла я
себя!.. Нет чести девичьей!..
Понесла я, мамынька…
Так, например, окончив чтение Библии, тетя не задала
себе труда повторять это, как делают многие одолевшие названную книгу, а она отложила ее в сторону раз и навсегда и «
понесла фантазии» вроде того, что «хороших времен еще не было» или что «лучшая жизнь
на земле будет впереди нас, а не та, которая осталась позади нас»…
— Я нахожу, что напоминание ваше едва ли уместно, — покраснев от негодования, сдержанно проговорил Устинов. — Были другие, которые были виноваты гораздо более Шишкина, но Шишкин не захотел выдать товарищей и
на самом
себе понес все наказание. Я нахожу, что это черта весьма благородная.
К родителю была бы почтительна, любовь бы имела к вам нелицемерную, повиновалась бы вам по бозе во всем, старость бы вашу, когда ее достигнете, чтила, немощь бы вашу и всякую скорбь от всея души
понесла б
на себе.
Я крепко обнял ее. Она вдруг истерично заплакала, и лицо ее приняло такое же бессмысленное, тупое выражение, какое я видел у нее в беседке, когда зажигал спички… Не спрашивая ее согласия, мешая ей говорить, я насильно потащил ее к
себе в гостиницу… Она была как в столбняке и не шла, но я взял ее под руку и почти
понес… Помню, когда мы поднимались вверх по лестнице, какая-то фигура с красным околышем удивленно поглядела
на меня и поклонилась Кисочке…»
Но вот схватил он за складки еще одну серую шинель, повернув ее лицом к месяцу, припал ухом к груди и, вскинув мертвеца
на спину, побежал с ним, куда считал безопаснее; но откуда ни возьмись повернул
на оставленное поле новый вражий отряд, и наскочили
на Сида уланы и замахнулись
на его ношу, но он вдруг ужом вывернулся и принял
на себя удар; упал с ног, а придя в
себя, истекая кровью, опять
понес барина.
«
Понесла нелегкая! — думал он, воображая
себе охотника, мокнущего
на дожде и спотыкающегося о пни. — Небось, со страху зубами щелкает!»
— И зачем
понес его черт в этот чиновничий город — там нашего брата как раз подтянут! — выразил вслух свое мнение Андрей Матвеевич Вурцель, продолжавший уже
на свой страх и счет содержать в Москве «Кабинет совещаний и справок» и причислявший
себя тоже к адвокатскому миру, прочитав известие об аресте Гиршфельда.
Сбежавший вниз Карнеев застал княжну Лиду в глубоком обмороке. Бережно взял он
на руки эту драгоценную для него ношу и быстро, мимо удивленных швейцара и лакея,
понес ее к
себе наверх. Она не приходила в
себя. Иван Павлович уложил ее
на диван. Одного из слуг послал за нашатырным спиртом в ученическую аптеку, а другого за бутылкой лучшего вина, всегда имевшегося в запасе в буфете столовой Константина Николаевича.
Конкордия Васильевна взяла
на руки свою дочь и
понесла ее к
себе в спальню.
Цибик с двумя листами бумаги был принесен, от него
понесло чайным ароматом. Левкоева стала махать
на себя руками, как бы желая подышать воздухом, который был им напитан. Андрей Иванович стаканом и ложкой бережно насыпал
на каждый лист по целой горе чаю и приказал слуге хорошенько завернуть и отдать барыне, когда она от него выйдет.
Находившиеся в княжеских хоромах также долго не могли прийти в
себя от неожиданного удара. Княжну Евпраксию замертво отнесли в опочивальню. Бледный, испуганный насмерть отец Михаил стоял в глубине горницы. Яков Потапович с помощью сенных девушек
понес бесчувственную невесту. Князь Василий и Никита в застывших позах стояли посреди комнаты и растерянно глядели друг
на друга.
Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и
на себе бы
понесла всю тяжесть его неудовольствия.
И повторив десятый раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galère? [но за каким чортом
понесло его
на эту галеру?] и он засмеялся сам над
собою.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание
на носилки, толчки во время движения и сондирование раны
на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами,
понесли в госпиталь.
На этом передвижении он чувствовал
себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Все это мне передал Кириак, и передал так превосходно, что я, узнав дух языка, постиг и весь дух этого бедного народа; и что всего мне было самому над
собою забавнее, что Кириак с меня самым незаметным образом всю мою напускную суровость сбил: между нами установились отношения самые приятные, легкие и такие шутливые, что я, держась сего шутливого тона, при конце своих уроков велел горшок каши сварить, положил
на него серебряный рубль денег да черного сукна
на рясу и
понес все это, как выученик, к Кириаку в келью.
С трепещущим сердцем он подошел к вязанке дров, развязал веревку, вытянул ее из-под дров и, оглядываясь
на дверь,
понес к
себе в камеру. В камере он влез
на табуретку и накинул веревку
на отдушник. Связав оба конца веревки, он перетянул узел и из двойной веревки сделал петлю. Петля была слишком низко. Он вновь перевязал веревку, опять сделал петлю, примерил
на шею и, беспокойно прислушиваясь и оглядываясь
на дверь, влез
на табуретку, всунул голову в петлю, оправил ее и, оттолкнув табуретку, повис…