Неточные совпадения
Получив их,
принцесса немедленно оставила Неаполь.
Но хитрую
принцессу перехитрили. Христенек сообщил графу Орлову о сделанном ему приеме и
получил от своего начальника новые наставления. До Орлова дошли верные известия о характере самозванки. «Свойство она имеет отважное, — доносил он императрице, — и своею смелостию много хвалится». Этим-то самым свойством характера
принцессы и задумал граф Орлов увлечь ее в расставленные сети. Он не ошибся в расчете.
Тем же путем
принцесса получила и ответ, написанный Орловым по-немецки: «Ах! в каком мы несчастий, — писал он, — но не надо отчаиваться, будем терпеливы: всемогущий Бог не оставит нас.
На другой день после этого Орлов
получил от сэра Дика письмо самозванки на имя Гамильтона и тотчас же послал в Рим своего генеральс-адъютанта Христенека, чтоб он постарался втереться к
принцессе Елизавете в доверенность и привезти ее в Пизу.
Радзивилы первые из невладетельных фамилий
получили княжеское достоинство Римской империи, если не считать Чарторыйских (
получили княжеское Римской империи достоинство в 1433 г.), имевших это достоинство по праву происхождения от Гедимина.], но и по владетельным правам [Во время пребывания князя Карла Радзивила в Рагузе, младший брат его, князь Иероним, сватался к родственнице князя Лимбурга,
принцессе Гогенлоэ-Бартенштейн, причем предполагался промен Лимбургских и Бартенштейнских владений на маетности Радзивилов в Литве.
Января 27 Христенек писал
принцессе, что,
получив от графа Орлова письмо, о котором нужно переговорить с «ее светлостью», он просит назначить ему день и час приема.
Весьма вероятно, что Орлов еще прежде
получил от кого-нибудь сведения о
принцессе, об ее страстной натуре, об ее влюбчивом характере и сильной склонности к чувственным наслаждениям.
Князь Лимбург, не
получив ответа на свое послание, полагал, что возлюбленная его находится в Рагузе, и написал к ней туда (20 декабря) новое письмо, адресуя его, как и прежнее: «Ея высочеству
принцессе Елизавете».
Принцесса написала свой «манифестик» 18 августа (7 по старому стилю). С письмом к Орлову он был отправлен из Рагузы сначала в Венецию, оттуда при удобном случае в Ливорно, из Ливорно в Пизу. Таким образом ранее двадцатых чисел сентября, по старому стилю, Орлов не мог
получить письма «великой княжны Елизаветы». Что же он сделал? Тотчас же (сентября 27) отправил и письмо и «манифестик» к императрице.
Находясь в самых критических обстоятельствах,
принцесса обращалась с просьбой о займе шести или семи тысяч червонцев то к графу Ланьяско, то к маркизу д'Античи, то к кардиналу Альбани, но отовсюду
получала отказы, хотя и вежливые.
Принцесса Августа была здесь пострижена и
получила монашеское имя Досифеи.
На другой день, 9 января,
принцесса через аббата Рокотани
получила ответ кардинала. Он писал, что его чрезвычайно занимает все высказанное ею как о Польше, так и о римско-католическом исповедании. «Провидение будет руководить вашими благими намерениями, и если правда на вашей стороне, вы достигнете своей цели», — прибавил к этому кардинал.
Хотя Орлов и не имел полномочия производить подчиненных в штаб-офицерские чины, но в угоду
принцессе превысил свою власть, и Христенек из рук
принцессы получил полковничий патент.
Через несколько дней по прибытии
принцессы в Пизу Орлов
получил от него письмо, в котором сэр Джон извещал графа о каком-то столкновении, возникшем будто бы в Ливорно между английскими и русскими чиновниками.
Получив от
принцессы письмо с приложенным «манифестиком», он мог подумать, что это новый подсыл к нему, направленный врагами его фамилии, что «его хотят пробовать, до чего верность его простирается к особе ея величества», как он выразился в донесении своем к императрице.
Гельбиг, живший в Петербурге в составе саксонской миссии при нашем дворе и хорошо знавший придворные тайны, говорит, что привезенная Грейгом
принцесса, находясь в Петропавловской крепости, родила графу Орлову сына, которого крестили генерал-прокурор князь Вяземский и жена коменданта крепости Андрея Григорьевича Чернышева и который
получил фамилию Чесменского.
А на другой день оного известия
получил я из Неаполя письмо от английского министра Гамильтона, что там одна женщина была, которая просила у него паспорта для проезда в Рим, что он для услуги ее и сделал, а из Рима
получил он от нее письмо, где она себя
принцессой называет.
Получив денежные средства,
принцесса стала вести в Риме жизнь роскошную, хотя обширных знакомств и избегала.
О камермедхен
принцессы тайная экспедиция того же 13 января 1776 года постановила: «умственная слабость Франциски фон-Мешеде не допускает никакого подозрения в ее сообщничестве с умершею, посему отвезти ее за границу, и так как она не
получала никакого жалованья от обманщицы, находится в бедности, а между тем дворянского происхождения, то отдать ей старые вещи покойницы и полтораста рублей на дорогу». Тотчас же она была отвезена в Ригу, откуда отправлена в Пруссию, ее отечество.
Гамильтон,
получив это письмо, под которым было подписано: «
принцесса Елизавета», тут только увидел, кому оказал услугу выдачей паспорта в Рим.
Горнштейн был крайне удивлен,
получив чрез несколько дней два письма: одно от князя с просьбой передать присланное письмо «ее императорскому высочеству
принцессе Елизавете Всероссийской», а другое от нее, с «просьбой доставить приложенное письмо к ее супругу».
— Ну, а ты,
принцесса Горийская (меня так прозвали институтки), тоже, поди, двенадцать
получила? — неожиданно обратился ко мне министр.