Неточные совпадения
Старик обошел меховой
корпус и повернул к пудлинговому, самому большому из всех; в ближайшей
половине, выступавшей внутрь двора глаголем, ослепительным жаром горели пудлинговые печи, середину
корпуса занимал обжимочный молот, а в глубине с лязгом и змеиным шипеньем работала катальная машина.
Сравнительно с легкими драгунскими берданками, которые употреблялись в
корпусе, двенадцати с
половиною фунтовые пехотные винтовки были с непривычки тяжеловаты. Поднять за штык на вытянутой руке такую винтовку мог среди первокурсников один Жданов.
Сквозь настежь растворенные ворота вкатилась наша карета на двор; крошечный форейтор, едва достававший ногами до
половины лошадиного
корпуса, в последний раз с младенческим воплем подскочил на мягком седле, локти старика Алексеича одновременно оттопырились и приподнялись — послышалось легкое тпрукание, и мы остановились.
Вся площадь течением реки Пеньковки была разделена на две
половины: в одной, налево от меня, высились три громадных доменных печи и механическая фабрика, направо помещались три длинных
корпуса, занятых пудлинговыми печами, листокатальной, рельсокатальной и печью Сименса с громадной трубой.
И такое предположение о происхождении отчаянных тем более справедливо, что сами отчаянные изредка называли себя «закалами» или «закаленными» — термин, как свидетельствуют мемуары николаевских майоров, возникший в
корпусах именно в первой
половине прошлого столетия, в эпоху знаменитых суббот, когда героем считался тот, кто «назло начальству» без малейшего стона выдерживал сотни ударов.
В большие, так называемые Красные ворота N-ского мужского монастыря въехала коляска, заложенная в четверку сытых, красивых лошадей; иеромонахи и послушники, стоявшие толпой около дворянской
половины гостиного
корпуса, еще издали по кучеру и по лошадям узнали в даме, которая сидела в коляске, свою хорошую знакомую, княгиню Веру Гавриловну.
В
половине июня великий визирь, получив повеление нового султана начать наступательные действия, перешел Дунай и направил 25 000-й
корпус на Фокшаны, чтобы вытеснить австрийцев из Молдавии.
— Готов ли, брат Андрей? — спросил Перокин, продирая свой тучный
корпус сквозь открытую
половину двери и высовывая в залу огромную голову с выпуклыми, львиными глазами, — ге, ге! да ты еще нежишься, как старая баба.
Пржебышевский с своим
корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около
половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.