Неточные совпадения
Должен
сказать, что последний случай редко встречается в практике, —
сказал адвокат и, мельком взглянув на Алексея Александровича, замолк, как продавец пистолетов, описавший выгоды того и другого оружия и ожидающий выбора своего
покупателя.
Ставши спиной к товарам и лицом к
покупателю, купец, с обнаженной головою и шляпой на отлете, еще раз приветствовал Чичикова. Потом надел шляпу и, приятно нагнувшись, обеими же руками упершись в стол,
сказал так...
— Дом продать — дело легкое, —
сказал он. — Дома в цене,
покупателей — немало. Революция спугнула помещиков, многие переселяются в Москву. Давай, выпьем. Заметил, какой студент сидит? Новое издание… Усовершенствован. В тюрьму за политику не сядет, а если сядет, так за что-нибудь другое. Эх, Клим Иваныч, не везет мне, — неожиданно заключил он отрывистую, сердитую свою речь.
Тем же ласковым тоном, каким она говорила с
покупателем, Марина
сказала Самгину...
Любила, чтоб к ней губернатор изредка заехал с визитом, чтобы приезжее из Петербурга важное или замечательное лицо непременно побывало у ней и вице-губернаторша подошла, а не она к ней, после обедни в церкви поздороваться, чтоб, когда едет по городу, ни один встречный не проехал и не прошел, не поклонясь ей, чтобы купцы засуетились и бросили прочих
покупателей, когда она явится в лавку, чтоб никогда никто не
сказал о ней дурного слова, чтобы дома все ее слушались, до того чтоб кучера никогда не курили трубки ночью, особенно на сеновале, и чтоб Тараска не напивался пьян, даже когда они могли бы делать это так, чтоб она не узнала.
«О лавках можно
сказать, что они только по наружному виду кажутся еще сносными, а помещения, закрытые от глаз
покупателя, ужасны.
—
Скажи, пожалуйста, на чем же ты хочешь кончить?
покупатели есть? — таинственно спросила она, причем даже по сторонам огляделась, как бы желая удостовериться, не подслушивает ли кто.
Но я плохо преуспевал в заманивании
покупателей и в торговле; эти угрюмые мужики, скупые на слова, старухи, похожие на крыс, всегда чем-то испуганные, поникшие, вызывали у меня жалость к ним, хотелось
сказать тихонько
покупателю настоящую цену иконы, не запрашивая лишнего двугривенного.
— Мужик — умный, —
сказал Никон, усмехаясь. — Забавно мы с ним беседуем иной раз: он мне — хорошая, говорит, у тебя душа, а человек ты никуда не годный! А я ему — хороший ты человек, а души у тебя вовсе нет, одни руки везде, пар шестнадцать! Смеётся он. Мужик надёжный, на пустяки себя не разобьёт и за малость не продаст ни себя, ни другого. Ежели бы он Христа продавал — ограбил бы
покупателей, прямо бы и сразу по миру пустил.
— Хиба це овес? —
сказал печально
покупатель. — Це не овес, а полова, курам на смих… Ни, пиду к Бондаренку!
Федор похлопал
покупателя по плечу и
сказал брату...
— Что ж, и барышню свою привез? — спросил старик и, не дожидаясь ответа,
сказал, обращаясь к
покупателю: — Сим извещаю вас, папаша, вступаю я в брак с девицей такой-то. Да. А того, чтоб у папаши попросить благословения и совета, нету в правилах. Теперь они своим умом. Когда я женился, мне больше сорока было, а я в ногах у отца валялся и совета просил. Нынче уже этого нету.
Покупатель снова поправил очки, отодвинулся от него и засвистал громче, искоса присматриваясь к старику. Потом, дёрнув головой кверху, он сразу стал прямее, вырос, погладил седые усы, не торопясь подошёл к своему товарищу, взял из его рук книгу, взглянул и бросил её на стол. Евсей следил за ним, ожидая чего-то беспощадного для себя. Но сутулый дотронулся до руки товарища и
сказал просто, спокойно...
Сегодня хозяин был особенно противен Евсею, весь день он наблюдал за ним с тоскливой злостью, и теперь, когда старик отошёл с рыжим в угол лавки, показывая там книги, мальчик вдруг шёпотом
сказал сутулому
покупателю...
— Как же! — любезно усмехаясь,
сказал старик. — К этому товару привыкаешь, любишь его, ведь не дрова, произведение ума. Когда видишь, что и
покупатель уважает книгу, — это приятно. Вообще-то наш
покупатель чудак, приходит и спрашивает — нет ли интересной книги какой-нибудь? Ему всё равно, он ищет забавы, игрушечку, но не пользу. А иной раз бывает — вдруг спросит запрещённых книг…
— Ты что-то часто говоришь об этом: портятся люди, портятся. Но ведь это дело не наше; это дело попов, учителей, ну — кого там? Лекарей разных, начальства. Это им наблюдать, чтобы народ не портился, это — их товар, а мы с тобой —
покупатели. Всё, брат, понемножку портится. Ты вот стареешь, и я тоже. Однако ведь ты не
скажешь девке: не живи, девка, старухой будешь!
— Позвольте вам, господин, доложить: и вас за эти самые слова похвалить нельзя. Потому я — садовник, и всякий, значит, берет это в рассуждение. Теперича вы, например, усадьбу свою продавать вздумали… хорошо! Приходит, значит,
покупатель и первым делом: садовник! кажи парники! Что я ему покажу? А почему,
скажет, в парниках у тебя ничего не растет? А?
Они побежали и через две минуты вошли в магазин. Их встретила черноглазая француженка в локонах, которая тотчас же, при первом взгляде на своих
покупателей, сделалась так же весела и счастлива, как они сами, даже счастливее, если можно
сказать. Вася готов был расцеловать мадам Леру от восторга.
— Как тебе
сказать?.. — молвил Марко Данилыч. — Бывает, и курица петухом поет, бывает, и свинья кашлит. Может, чудом каким и найдет
покупателей… Только навряд… Да у тебя векселя, что ли, на него есть?
— Больше бы веры Меркулов дал. Пишу я Володерову — остановил бы мою баржу с тюленем, как пойдет мимо Царицына, и весь бы товар хоть в воду покидал, ежель не явится
покупателя, а баржу бы в Астрахань обратил, —
сказал Смолокуров.
— А все-таки Меркулов-от настоящие цены открыл, и спасибо ему за то, — с усмешкой глядя в упор на Орошина,
сказал маленький, тщедушный старичок Лебякин, один из самых первых
покупателей. — Теперича, примерно
сказать, уж нельзя будет хоть вашей милости, Онисим Самойлыч, оченно-то высоко заламывать, потому что прямые цены уж известны.
— Ошиблись. В другой раз не будет этого, —
сказал Веденеев. — Если б знали мы, что на другой же день, как с вами мы покончили, явится другой
покупатель и все триста тысяч наличными на стол выложит, не так бы распорядились, не согласились бы отдать вам третью долю товара на векселя…
— Пока еще нет, —
сказал Меркулов. — Приходили вчера, им и цены и условия
сказали и товар показали весь без остатка. Да ведь это не настоящие
покупатели, — ищейки.
— Хоша я давеча над
покупателями маленько и подтрунил, а ведь надо правду
сказать, они наличными-то, пожалуй, раздобудутся. Нонче вон эти банки завелись, что под заклад товаров деньгами за малые проценты ссужают.
— У нас все наперед рассчитано, —
сказал Меркулов. — Сегодня отдадим печатать объявление о ценах и об наших условиях, наклеим на столбах, разошлем по рыбным
покупателям, в газете напечатаем.
— Незáдолго до нашего отъезда был он в Вольском, три дня у меня выгостил, —
сказал Доронин. — Ну, и кучился тогда, не подыщу ль ему на ярманке
покупателя, а ежель приищу, зáпродал бы товар-от… Теперь пишет, спрашивает, не нашел ли покупщика… А где мне сыскать?.. Мое дело по рыбной части слепое, а ты еще вот заверяешь, что тюлень-от и вовсе без продажи останется.
— Что головой-то мотаешь, — досадливо
сказал Патап Максимыч. — Разве не знаешь, что теперь он совсем не тот, каким прежде был?… Отвечаю за него, как за самого себя, — вот тебе и весь мой сказ. Не беспокойтесь, Авдотья Марковна, останетесь довольны. Он у вас был бы при доме, и на Унжу его можно бы было послать приискивать лесных
покупателей.
— Выищется
покупатель, продадим, хоть и убытка придется принять, не то отдадим внаймы — это уж нам Герасим Силыч устроит, —
сказал Патап Максимыч.
— Каждая по-своему распорядилась, — отвечал Патап Максимыч. — Сестрица моя любезная три дома в городу-то построила, ни одного не трогает, ни ломать, ни продавать не хочет. Ловкая старица. Много такого знает, чего никто не знает. Из Питера да из Москвы в месяц раза по два к ней письма приходят. Есть у нее что-нибудь на уме, коли не продает строенья. А
покупатели есть, выгодные цены дают, а она и слышать не хочет. Что-нибудь смекает. Она ведь лишнего шага не ступит, лишнего слова не
скажет. Хитрая!
— Так вы нашим
покупателем стали, Марко Данилыч, — подавая стакан лянсина, с веселой улыбкой
сказал Веденеев. — Да еще покупатель-от какой?.. Главный… Единственный даже!..
— На другой же день, —
сказал Веденеев. — Я его сведу с
покупателями. А мой бы совет не торопиться. Дольше повыдержит, больше барыша возьмет.
— А как же-с? Продавец — прирожденный барин, а
покупатель — вы, человек, сам себя сделавший, так
сказать, радетель за идею, настоящий патриот… И родом вы из крестьянского звания — вы изволили это мне сами сообщить, и не затем, чтобы этим кичиться… Эмблема-с… Там — неосмысленное и преступное хищение; здесь — охрана родного достояния! Эмблема!
— Очень мило! —
сказала она. — Но всё же я еще многого не понимаю. Например, в «Соборянах» Лескова есть один чудак-огородник, который сеет на долю всех:
покупателей, нищих и тех, кто захочет украсть. Разумно он поступает?
Тогда, видя, что эта дерзкая хозяйка может повредить их торговле, купцы
сказали покупателям...