Наконец появились предрассветные сумерки. Туман сделался серовато-синим и хмурым. Деревья, кусты и трава на земле
покрылись каплями росы. Угрюмый лес дремал. Река казалась неподвижной и сонной. Тогда я залез в свой комарник и крепко заснул.
Неточные совпадения
Привалов пошел в уборную, где царила мертвая тишина. Катерина Ивановна лежала на кровати, устроенной на скорую руку из старых декораций; лицо
покрылось матовой бледностью, грудь поднималась судорожно, с предсмертными хрипами. Шутовской наряд был обрызган
каплями крови. Какая-то добрая рука прикрыла ноги ее синей собольей шубкой. Около изголовья молча стоял Иван Яковлич, бледный как мертвец; у него по лицу катились крупные слезы.
Ромашов покраснел и почувствовал, как его лоб сразу
покрылся частыми
каплями пота.
А через два дня он, поддерживаемый ею и Тиуновым, уже шёл по улицам города за гробом Хряпова. Город был окутан влажным облаком осеннего тумана, на кончиках голых ветвей деревьев росли, дрожали и тяжело падали на потную землю крупные
капли воды. Платье
покрывалось сыростью, точно капельками ртути. Похороны были немноголюдны, всего человек десять шагало за гробом шутливого ростовщика, которому при жизни его со страхом кланялся весь город. Гроб — тяжёлую дубовую колоду — несли наёмные люди.
Завидев такое лицо, она вся
покрывалась краской, на носу у нее крупными
каплями проступал пот, и она начинала привскакивать и приседать, чтоб ее непременно заметили.
Освещённый огнём костра, Шакро извивался змеёй, прыгал на одной ноге, выбивал дробь обеими, и его блестящее в огне тело
покрывалось крупными
каплями пота, они казались красными, как кровь.
Ноге не спится, и, пользуясь минутой, он «ренегат» с Камафутдиновым «словесность». У татарина от умственного напряжения виски и конец носа
покрылись мелкими
каплями пота. Время от времени он вытаскивает из кармана грязную ветошку и сильно трет ею свои зараженные трахомой, воспаленные, распухшие, гноящиеся глаза.
Письмо было, видимо, настолько интересно, что Осип Федорович читал его с особенным вниманием. Его щеки то
покрывались смертельною бледностью, то вспыхивали ярким румянцем,
капли холодного пота выступили на лбу и наконец глаза его наполнились слезами.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль,
капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало
покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такою мучительною болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.