Неточные совпадения
Хотя б уж ты в окружности
росла,
Густою тению ветвей моих
покрытой,
От непогод бы я быть мог тебе защитой...
В нижнем течении река разбивается на протоки попарно, образуя острова,
покрытые лесом. В верховьях ее
растут лиственницы, ель и пихта, в среднем течении встречается кедр, а внизу по долине
растут хорошие смешанные леса, состоящие из ясеня, ильма, тополя, осокоря, ольхи, черемухи, сирени, бересклета, липы и тонкоствольного тальника.
Большая терраса вела из дому в сад, перед террасой красовалась продолговатая клумба,
покрытая розами; на каждом конце клумбы
росли две акации, еще в молодости переплетенные в виде винта покойным хозяином.
По всем признакам видно было, что горы кончаются. Они отодвинулись куда-то в сторону, и на место их выступили широкие и пологие увалы,
покрытые кустарниковой порослью. Дуб и липа дровяного характера с отмерзшими вершинами
растут здесь кое-где группами и в одиночку. Около самой реки — частые насаждения ивы, ольхи и черемухи. Наша тропа стала принимать влево, в горы, и увела нас от реки километра на четыре.
После обыкновенного трехнедельного сиденья вылупляются перепелята,
покрытые серым пухом с пеньками в крыльях, из которых, в несколько дней,
вырастают перышки, отчего перепелята еще в пуху начинают понемногу перепархивать и называются поршками.
Особенно был красив и живописен наш берег,
покрытый молодой травой и луговыми цветами, то есть часть берега, не заселенная и потому ничем не загаженная; по берегу
росло десятка два дубов необыкновенной вышины и толщины.
В некоторых местах,
покрытых кустарником, особенно по берегу Чолока,
росли некрупные лавровые деревья, и когда солдаты в начале войны проходили этими местами, то набили свои сумки лавровым листом.
Было тихое летнее утро. Солнце уже довольно высоко стояло на чистом небе; но поля еще блестели
росой, из недавно проснувшихся долин веяло душистой свежестью, и в лесу, еще сыром и не шумном, весело распевали ранние птички. На вершине пологого холма, сверху донизу
покрытого только что зацветшею рожью, виднелась небольшая деревенька. К этой деревеньке, по узкой проселочной дорожке, шла молодая женщина, в белом кисейном платье, круглой соломенной шляпе и с зонтиком в руке. Казачок издали следовал за ней.
День был жаркий, серебряные облака тяжелели ежечасно; и синие,
покрытые туманом, уже показывались на дальнем небосклоне; на берегу реки была развалившаяся баня, врытая в гору и обсаженная высокими кустами кудрявой рябины; около нее валялись груды кирпичей, между коими
вырастала высокая трава и желтые цветы на длинных стебельках.
Посреди села находился небольшой пруд, вечно
покрытый гусиным пухом, с грязными, изрытыми берегами; во ста шагах от пруда, на другой стороне дороги, высился господский деревянный дом, давно пустой и печально подавшийся набок; за домом тянулся заброшенный сад; в саду
росли старые, бесплодные яблони, высокие березы, усеянные вороньими гнездами; на конце главной аллеи, в маленьком домишке (бывшей господской бане) жил дряхлый дворецкий и, покрёхтывая да покашливая, каждое утро, по старой привычке, тащился через сад в барские покои, хотя в них нечего было стеречь, кроме дюжины белых кресел, обитых полинялым штофом, двух пузатых комодов на кривых ножках, с медными ручками, четырех дырявых картин и одного черного арапа из алебастра с отбитым носом.
И ушли от порога пять Неразумных дев, издеваясь над Мудрыми девами и всячески понося их. Одна же из них осталась у порога. Она упала к ногам Мудрых дев,
покрытым холодной утренней
росой, и целовала ноги Мудрых дев, и плакала горько, и говорила...
Примерно через полчаса сплошной лес кончился, и я вышел на пригорок. Впереди передо мной расстилался широкий и пологий скат,
покрытый редколесьем, состоящим из березы, ели, осины и лиственицы. Тут
росли кустарники и высокие травы, среди которых было много зонтичных. Справа была какая-то поляна, быть может гарь, а слева стеной стоял зачарованный и молчаливый лес.
Вся кровь бросилась мне в лицо… Как? они смеют издеваться над именем, прогремевшим от Алазани до самого аула Гуниба! Над именем,
покрытым боевою славой! Геройским именем, отличенным самим русским царем!.. О, это было слишком!.. Точно крылья
выросли за моей спиною и придали мне силу. Я гордо выпрямилась.
При тусклом свете огарка и красной лампадки картины представляли из себя одну сплошную полосу,
покрытую черными кляксами; когда же изразцовая печка, желая петь в один голос с погодой, с воем вдыхала в себя воздух, а поленья, точно очнувшись, вспыхивали ярким пламенем и сердито ворчали, тогда на бревенчатых стенах начинали прыгать румяные пятна, и можно было видеть, как над головой спавшего мужчины
вырастали то старец Серафим, то шах Наср-Эддин, то жирный коричневый младенец, таращивший глаза и шептавший что-то на ухо девице с необыкновенно тупым и равнодушным лицом…
В саду уже было почти светло и группы деревьев с ярко-зеленной листвой,
покрытой каплями
росы, блестели, освещенные каким-то чудным блеском перламутрового неба. Кругом была невозмутимая тишина. Даже со стороны города не достигало ни малейшего звука. Ни один листок не шелохнулся и ни одной зыби не появлялось на местами зеркальной поверхности запущенных прудов.
Слуга проезжающего был весь
покрытый морщинами, тоже желтый старичок, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не
росли у него.
Подобно известному со времен Амазиса художнику Феодору, Зенон был и архитектор, и плавильщик, и лепщик, и ваятель, и во всем он был мастер, и знаток, и любитель всякого изящества, о чем и не мудрено было заключить по его жилищу, перед которым теперь стояла Нефора, вдыхая оттуда прохладную свежесть и аромат, разливавшийся из красивых, яркою поливой
покрытых тазов, в которых
рос золотистый мускус и напоял всю атмосферу своим запахом.