Неточные совпадения
Иные нужны мне картины:
Люблю песчаный косогор,
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи
Да пруд под сенью ив густых,
Раздолье уток молодых;
Теперь мила мне балалайка
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака.
Мой идеал теперь —
хозяйка,
Мои желания —
покой,
Да щей горшок, да сам большой.
— А не дать ли нам
хозяйке покой? — высказался Тоцкий, посматривая на Ивана Федоровича.
С Глафирой Петровной новая
хозяйка тоже не поладила; она бы ее оставила в
покое, но старику Коробьину захотелось запустить руки в дела зятя: управлять имением такого близкого родственника, говорил он, не стыдно даже генералу.
Пройдя через две небольшие комнаты,
хозяйка отворила потихоньку дверь в светлый и даже с некоторой роскошью убранный
покой. На высокой кровати, с ситцевым пологом, сидел, облокотясь одной рукой на столик, поставленный у самого изголовья, бледный и худой, как тень, Рославлев. Подле него старик, с седою бородою, читал с большим вниманием толстую книгу в черном кожаном переплете. В ту самую минуту, как Зарецкой показался в дверях, старик произнес вполголоса: «Житие преподобного отца нашего…»
— И дочерей посмотри. Ты, чай, помнишь, у меня были дочери. Они тоже
хозяйки… ловкие. А я стар становлюсь, брат; отстранился. На
покой, знаешь…
Нередко выходил он в комнату, где молодежь справляла свое дело, подшучивал над товарищами Евграфа: «Нуте-ка, дескать, сыщите другую такую королеву», подсаживался к Маше, называл ее милой дочкой и, шутя, низко кланялся и просил, чтоб она, сделавшись
хозяйкою, не согнала его, старого хрыча, со двора долой, а
покоила б и берегла старость его да поскорей бы внучат народила ему.
Она давно перестала сердиться на дочь за ее язык и обхождение. Ссориться ей не хотелось. Пожалуй, сбежит… Лучше на
покое дожить, без скандала. Марфа Николаевна только в этом делала поблажку. В доме
хозяйкой была она. Деньги лежали у нее. Всю недвижимость муж ей оставил в пожизненное владение, а деньги прямо отдал. Люба это прекрасно знала.
И
хозяйке и всем домашним сначала слышалось, что у них над самыми их головами по чердаку кто-то ходит — сначала тихо, как еж, а потом словно начал сердиться: что-то такое переставлял, что-то швырял и вообще страшно возился и не давал
покою.