Неточные совпадения
Воспламенившись, Катерина Ивановна немедленно распространилась о всех подробностях будущего прекрасного и спокойного житья-бытья в Т…; об учителях гимназии, которых она пригласит для уроков в свой пансион; об одном почтенном
старичке, французе Манго, который учил по-французски еще самое Катерину Ивановну в институте и который еще и теперь доживает свой век в Т… и, наверно,
пойдет к ней
за самую сходную плату.
Не зная, что делать с собою, Клим иногда
шел во флигель, к писателю. Там явились какие-то новые люди: носатая фельдшерица Изаксон; маленький
старичок, с глазами, спрятанными
за темные очки, то и дело потирал пухлые руки, восклицая...
Про
старичка, какого-нибудь Кузьму Петровича, скажут, что у него было душ двадцать, что холера избавила его от большей части из них, что землю он отдает внаем
за двести рублей, которые
посылает сыну, а сам «живет в людях».
Отыскали покладистых
старичков, те под пьяную руку подмахнули
за все общество уставную грамоту, и дело
пошло гулять по всем мытарствам. Мастеровые и крестьяне всеми способами старались доказать неправильность составленной уставной грамоты и то, что общество совсем не уполномачивало подписывать ее каких-то сомнительных
старичков. Так дело и тянулось из года в год. Мужики нанимали адвокатов,
посылали ходоков, спорили и шумели с мировым посредником, но из этого решительно ничего не выходило.
Когда пароход остановился против красивого города, среди реки, тесно загроможденной судами, ощетинившейся сотнями острых мачт, к борту его подплыла большая лодка со множеством людей, подцепилась багром к спущенному трапу, и один
за другим люди из лодки стали подниматься на палубу. Впереди всех быстро
шел небольшой сухонький
старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелеными глазками.
— Жалею; но, в сущности, всё это, собственно говоря, пустяки и пустяками бы кончилось, как и всегда; я уверен. Прошлым летом, — обратился он опять к
старичку, — графиня К. тоже, говорят,
пошла в какой-то католический монастырь
за границей; наши как-то не выдерживают, если раз поддадутся этим… пронырам… особенно
за границей.
В тумане из-под горы сначала показался низенький
старичок с длинною палкой в руке. Он
шел без шапки, легко переваливаясь на своих кривых ногах. Полы поношенного кафтана для удобства были заткнуты
за опояску. Косматая седая борода и целая шапка седых волос на голове придавали ему дикий вид, а добрые серые глаза ласково улыбались.
Думаю я: это непременно ее душа
за мной следует, верно она меня манит и путь мне кажет. И
пошел. Весь день я
шел сам не знаю куда и невмоготу устал, и вдруг нагоняют меня люди,
старичок со старушкою на телеге парою, и говорят...
— Синьора, я не ходил, я
послал Луизу, — раздался хриплый голос
за дверью, — и в комнату, ковыляя на кривых ножках, вошел маленький
старичок в лиловом фраке с черными пуговицами, высоком белом галстухе, нанковых коротких панталонах и синих шерстяных чулках.
Зарывая носки сапог в снег, он медленно ушел
за угол церкви, а я, глядя вслед ему, уныло, испуганно думал: действительно пошутил
старичок или подослан был хозяином проверить меня?
Идти в магазин было боязно.
Впереди
шел старичок ростом с небольшого восьмилетнего мальчика;
за ним старушка немного побольше.
Не прошло пяти минут, как вдруг двери вполовину отворились и небольшого роста
старичок, в котором по заглаженным назад волосам а длинной косе нетрудно было узнать приходского дьячка, махнул рукою Милославскому, и когда Алексей хотел
идти за своим господином, то шепнул ему, чтоб он остался в избе.
Мне сказали на площади, что ты
пошел вниз, под гору, я
за тобой следом; гляжу: сидишь смирнехонько подле какого-то
старичка; вдруг как будто б тебя чем обожгло, как вскочишь да ударишься бежать!
— Просто, как есть. По улице мостовой
шла девица
за водой — довольно с меня. Вот я нынче старческие мемуары в наших исторических журналах почитываю. Факты — так себе, ничего, а чуть только
старичок начнет выводы выводить — хоть святых вон понеси. Глупо, недомысленно, по-детски. Поэтому я и думаю, что нам, вероятно, на этом поприще не судьба.
— Ну что ж? — перекрестясь, строго сказал буфетчик. — Царство небесное! Хороший был
старичок, между прочим…
Пойду… погляжу… Илья, ты побудь здесь, — понадобится что, прибеги
за мной, — слышишь? Яков, постой
за буфетом…
Фома, согнувшись, с руками, связанными
за спиной, молча
пошел к столу, не поднимая глаз ни на кого. Он стал ниже ростом и похудел. Растрепанные волосы падали ему на лоб и виски; разорванная и смятая грудь рубахи высунулась из-под жилета, и воротник закрывал ему губы. Он вертел головой, чтобы сдвинуть воротник под подбородок, и — не мог сделать этого. Тогда седенький
старичок подошел к нему, поправил что нужно, с улыбкой взглянул ему в глаза и сказал...
— Ну, что ж ты, батюшка, стал предо мною, глаза выпучил! — продолжала кричать на меня бабушка, — поклониться — поздороваться не умеешь, что ли? Аль загордился, не хочешь? Аль, может, не узнал? Слышишь, Потапыч, — обратилась она к седому
старичку, во фраке, в белом галстуке и с розовой лысиной, своему дворецкому, сопровождавшему ее в вояже, — слышишь, не узнает! Схоронили! Телеграмму
за телеграммою
посылали: умерла аль не умерла? Ведь я все знаю! А я, вот видишь, и живехонька.
Впереди
шел старичок ростом с небольшого, осьмилетнего мальчика,
за ним старушка, немного побольше.
— Вы меня застаете с моим неизменным приятелем, Владимир Сергеич, — заговорил словоохотливый
старичок, — с Иваном Ильичом, который, скажу мимоходом, совершенно очарован вашей обходительностью. (Иван Ильич молча глянул в угол.) Он был так добр, остался со мной в шашки играть, а мои все
пошли в сад гулять, но я сейчас
за ними
пошлю…
Им подали письмо от господина полковника, но как некому было прочесть, —
послали за дьячком-старичком, поступившим на место умершего пана Кнышевского…
Вдруг, например, «ни с того ни с сего» припомнилась ему забытая — и в высочайшей степени забытая им — фигура добренького одного
старичка чиновника, седенького и смешного, оскорбленного им когда-то, давным-давно, публично и безнаказанно и единственно из одного фанфаронства: из-за того только, чтоб не пропал даром один смешной и удачный каламбур, доставивший ему
славу и который потом повторяли.
Я скорее соскочил с дерева, сабельку на бечеве
за спину забросил, а сломал про всякий случай здоровую леторосль понадежнее, да
за ними, и скоро их настиг и вижу:
старичок впереди грядет, и как раз он точно такой же, как мне с первого взгляда показался: маленький и горбатенький; а бородка по сторонам клочочками, как мыльная пена белая, а
за ним мой Левонтий
идет, следом в след его ноги бодро попадает и на меня смотрит.
— Емеля-то дурачок как расходился! — крикнул громко Краснопёрый, взял
за руку
старичка генерала и
пошел по мосткам к выходу.
По Невскому
шел маленький, сморщенный
старичок с орденом на шее.
За ним вприпрыжку следовал маленький молодой человек с кокардой и лиловым носиком.
Старичок был нахмурен и сосредоточен, молодой человек озабоченно мигал глазками и, казалось, собирался плакать. Оба
шли к Евлампию Степановичу.
— Ты здесь посиди, — сказал
старичок, войдя с молодым человеком в приемную, — а я к нему
пойду. Из-за тебя беспокойства одни только. Болван… Стань и стой тут… Дрянь…
Старичок доктор попросил прибывших удалиться, так как малейшее волнение гибельно для труднобольной. Он распорядился
послать в больницу
за сиделкой, как
за новым лицом, не могущим возбудить в больной никаких воспоминаний. Шатов, с опущенной долу головой, последний вышел из комнаты своей умирающей невесты и, не простившись ни с кем, уехал домой.
Ополченцы и те, которые были в деревне, и те, котóрые работали на батарее, побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию.
За батальоном, шедшим по пыльной дороге,
шли в ризах священники, один
старичок в клобуке с причтом и певчими.
За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая
за армией.
За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон
шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.