Неточные совпадения
Бежит лакей с салфеткою,
Хромает: «Кушать подано!»
Со всей своею свитою,
С детьми и приживалками,
С кормилкою и нянькою,
И с белыми собачками,
Пошел помещик завтракать,
Работы осмотрев.
С реки из
лодки грянула
Навстречу барам музыка,
Накрытый стол белеется
На самом берегу…
Дивятся наши странники.
Пристали к Власу: «Дедушка!
Что
за порядки чудные?
Что
за чудной старик...
Выдумывать было не легко, но он понимал, что именно
за это все в доме, исключая Настоящего Старика, любят его больше, чем брата Дмитрия. Даже доктор Сомов, когда
шли кататься в
лодках и Клим с братом обогнали его, — даже угрюмый доктор, лениво шагавший под руку с мамой, сказал ей...
— Потом, надев просторный сюртук или куртку какую-нибудь, обняв жену
за талью, углубиться с ней в бесконечную, темную аллею;
идти тихо, задумчиво, молча или думать вслух, мечтать, считать минуты счастья, как биение пульса; слушать, как сердце бьется и замирает; искать в природе сочувствия… и незаметно выйти к речке, к полю… Река чуть плещет; колосья волнуются от ветерка, жара… сесть в
лодку, жена правит, едва поднимает весло…
Что
за заливцы, уголки, приюты прохлады и лени, образуют узор берегов в проливе! Вон там
идет глубоко в холм ущелье, темное, как коридор, лесистое и такое узкое, что, кажется, ежеминутно грозит раздавить далеко запрятавшуюся туда деревеньку. Тут маленькая, обстановленная деревьями бухта, сонное затишье, где всегда темно и прохладно, где самый сильный ветер чуть-чуть рябит волны; там беспечно отдыхает вытащенная на берег
лодка, уткнувшись одним концом в воду, другим в песок.
Те ежегодно приезжают сюда на шестидесяти
лодках,
за данью и
за товарами, а ликейцы
посылают в Японию до шестнадцати.
«А там есть какая-нибудь юрта, на том берегу, чтоб можно было переждать?» — спросил я. «Однако нет, — сказал он, — кусты есть… Да почто вам юрта?» — «Куда же чемоданы сложить, пока лошадей приведут?» — «А на берегу: что им доспеется? А не то так в
лодке останутся: не азойно будет» (то есть: «Не тяжело»). Я задумался: провести ночь на пустом берегу вовсе не занимательно;
посылать ночью в город
за лошадьми взад и вперед восемь верст — когда будешь под кровлей? Я поверил свои сомнения старику.
Их маленькие
лодки отделились от больших и
пошли, не знаю зачем,
за нашими катерами.
Между прочим, я встретил целый ряд носильщиков: каждый нес по два больших ящика с чаем. Я следил
за ними. Они
шли от реки: там с
лодок брали ящики и несли в купеческие домы, оставляя
за собой дорожку чая, как у нас, таская кули, оставляют дорожку муки. Местный колорит! В амбарах ящики эти упаковываются окончательно, герметически, и
идут на американские клипперы или английские суда.
Я, если хороша погода,
иду на ют и любуюсь окрестностями, смотрю в трубу на холмы, разглядываю деревни, хижины, движущиеся фигуры людей, вглядываюсь внутрь хижин, через широкие двери и окна, без рам и стекол, рассматриваю проезжающие
лодки с группами японцев; потом сажусь
за работу и работаю до обеда.
Один малаец взобрался на палубу и остался ночевать у нас, другие два ночевали в
лодке, которая прицепилась
за фрегат и
шла за нами.
Посидев немного, мы
пошли к капитанской гичке.
За нами потянулась толпа индийцев, полагая, что мы наймем у них
лодку. Обманувшись в ожидании, они всячески старались услужить: один зажег фитиль посветить, когда мы садились, другой подал руку и т. п. Мы дали им несколько центов (медных монет), полученных в сдачу в отеле, и отправились.
«А вы куда изволите: однако в город?» — спросил он. «Да, в Якутск. Есть ли перевозчики и
лодки?» — «Как не быть! Куда девается? Вот перевозчики!» — сказал он, указывая на толпу якутов, которые стояли поодаль. «А
лодки?» — спросил я, обращаясь к ним. «Якуты не слышат по-русски», — перебил смотритель и спросил их по-якутски. Те зашевелились, некоторые
пошли к берегу, и я
за ними. У пристани стояли четыре
лодки. От юрты до Якутска считается девять верст: пять водой и четыре берегом.
Наконец стало светать. Вспыхнувшую было на востоке зарю тотчас опять заволокло тучами. Теперь уже все было видно: тропу, кусты, камни, берег залива, чью-то опрокинутую вверх дном
лодку. Под нею спал китаец. Я разбудил его и попросил подвезти нас к миноносцу. На судах еще кое-где горели огни. У трапа меня встретил вахтенный начальник. Я извинился
за беспокойство, затем
пошел к себе в каюту, разделся и лег в постель.
Следующие 3 дня провели
за починкой обуви. Прежде всего я позаботился доставить продовольствие Н.А. Пальчевскому, который собирал растения в окрестностях бухты Терней. На наше счастье, в устье Тютихе мы застали большую парусную
лодку, которая
шла на север. Дерсу уговорил хозяина ее, маньчжура Хэй Бат-су [Хэй-ба-тоу — черный лодочник.], зайти в бухту Терней и передать Н.А. Пальчевскому письма и 2 ящика с грузом.
Но надо отличать зверопромышленника от промышленника. Насколько первый в большинстве случаев отличается порядочностью, настолько надо опасаться встречи со вторым. Промышленник
идет в тайгу не для охоты, а вообще «на промысел». Кроме ружья, он имеет при себе саперную лопату и сумочку с кислотами. Он ищет золото, но при случае не прочь поохотиться
за «косачами» (китайцами) и
за «лебедями» (корейцами), не прочь угнать чужую
лодку, убить корову и продать мясо ее
за оленину.
Подгоняемая шестами,
лодка наша хорошо
шла по течению. Через 5 км мы достигли железнодорожного моста и остановились на отдых. Дерсу рассказал, что в этих местах он бывал еще мальчиком с отцом, они приходили сюда на охоту
за козами. Про железную дорогу он слышал от китайцев, но никогда ее раньше не видел.
Когда пароход остановился против красивого города, среди реки, тесно загроможденной судами, ощетинившейся сотнями острых мачт, к борту его подплыла большая
лодка со множеством людей, подцепилась багром к спущенному трапу, и один
за другим люди из
лодки стали подниматься на палубу. Впереди всех быстро
шел небольшой сухонький старичок, в черном длинном одеянии, с рыжей, как золото, бородкой, с птичьим носом и зелеными глазками.
Мне случилось однажды, сидя в камыше на
лодке с удочкой, услышать свист, похожий на отрывистый свист или крик погоныша, только не чистый, а сиповатый; вскоре
за тем выплыла из осоки болотная курица, и я подумал, что этот сиповатый крик принадлежит ей; потом, чрез несколько лет, я услышал точно такой же сиповатый свист в камыше отдельного озерка; я
послал туда собаку, наверное ожидая болотной курицы, но собака выгнала мне погоныша, которого я и убил.
Копинка взялся управлять парусом, я сел на его место
за весла, а Намука остался на руле. С парусом наша
лодка пошла быстрее: Ветер дул ровный, но он заметно усиливался. Море изменило свой лик до неузнаваемости. Полчаса назад оно было совершенно спокойно-гладкое, а теперь взбунтовалось и шумно выражало свой гнев.
Красивое это озеро Октыл в ясную погоду. Вода прозрачная, с зеленоватым оттенком. Видно, как по дну рыба ходит. С запада озеро обступили синею стеной высокие горы, а на восток
шел низкий степной берег, затянутый камышами. Над лодкой-шитиком все время с криком носились белые чайки-красноножки. Нюрочка была в восторге, и Парасковья Ивановна все время держала ее
за руку, точно боялась, что она от радости выскочит в воду. На озере их обогнало несколько лодок-душегубок с богомольцами.
Надо сразу! Первое дело, не давать раздумываться. А в
лодку сели, атамана выбрали, поклялись стоять всяк
за свою станицу и слушаться атамана, — дело
пойдет. Ни один станичник еще своему слову не изменял.
Для наших берданок это не было страшно. В
лодках суматоха, гребцы выбывают из строя, их сменяют другие, но все-таки
лодки улепетывают. С ближайшего корабля спускают им на помощь две шлюпки, из них пересаживаются в первые новые гребцы; наши дальнобойные берданки догоняют их пулями… Англичанин, уплывший первым, давно уже, надо полагать, у всех на мушках сидел. Через несколько минут все четыре
лодки поднимаются на корабль. Наши берданки продолжают
посылать пулю
за пулей.
Он приказал ему следовать
за собой и
пошел к
лодкам.
— Смотри же, ни полсловечка; смекай да послушивай, а лишнего не болтай… Узнаю, худо будет!.. Эге-ге! — промолвил он, делая несколько шагов к ближнему углу избы, из-за которого сверкнули вдруг первые лучи солнца. — Вот уж и солнышко! Что ж они, в самом деле, долго проклажаются? Ступай, буди их. А я
пойду покуда до берега: на
лодки погляжу… Что ж ты стала? — спросил Глеб, видя, что жена не трогалась с места и переминалась с ноги на ногу.
Старушка вышла
за ворота, отыскала глазами Гришку, который приколачивал что-то подле
лодок, и
пошла к нему.
Утро, еще не совсем проснулось море, в небе не отцвели розовые краски восхода, но уже прошли остров Горгону — поросший лесом, суровый одинокий камень, с круглой серой башней на вершине и толпою белых домиков у заснувшей воды. Несколько маленьких
лодок стремительно проскользнули мимо бортов парохода, — это люди с острова
идут за сардинами. В памяти остается мерный плеск длинных весел и тонкие фигуры рыбаков, — они гребут стоя и качаются, точно кланяясь солнцу.
Леонид. Покататься бы на
лодке; я бы тебя перевез на островок. Там так хорошо, на островке. Ну, что ж,
пойдем. (Берет ее
за руку).
Тюлин тащится к своему шалашу по колени в воде, лениво шлепая босыми ногами по зеленой потопшей траве; он весь мокрый, широкие штаны липнут к его ногам, мешая
идти; сзади, на чалке, тащится
за Тюлиным давешняя старая
лодка, которую, согласно предсказанию знатока-перевозчика, унесло-таки течением.
Ачмианов тоже скоро простился с компанией и
пошел вслед
за Надеждой Федоровной, чтобы пригласить ее покататься на
лодке. Он подошел к ее дому и посмотрел через палисадник: окна были открыты настежь, огня не было.
— Зарылся в соломе по уши около амбара; мы
идем, ан, глядь, две ноги торчат из соломы… вот мы его оттуда
за ноги… уж тащили… тащили… словно
лодку с отмели…
И вот мы с Шакро стали по её бортам и, держась
за спасательные веревки, осторожно
пошли куда-то, ведя
за собой
лодку.
Недалеко от берега было, течение слабое, я плыву совсем спокойно, но вдруг, словно
за ноги меня дёрнуло или в студёную струю попал, обернулся назад:
идёт наша
лодка вверх дном, а Лариона — нет. Нет его нигде!
Лодка ровно
шла против течения, тихо двигались берега, вокруг было упоительно хорошо: светло, тихо, душисто. Полканов смотрел в лицо Вареньки, обращённое к широкогрудому гребцу, а он, мерно разбивая вёслами гладь реки, говорил о своих литературных вкусах, довольный тем, что его охотно слушает учёный барин. В глазах Маши, следивших
за ним из-под опущенных ресниц, светились любовь и гордость.
Лодка шла так быстро, точно боялась, что кто-то неприятный остановит ее. Подпрыгивая по лестнице, вбежала в свою комнату, заперла дверь па ключ, схватилась
за спинку кровати и глубоко вздохнула.
Я
пошла за ним; к реке подошли, а до своих было далеко плыть; смотрим:
лодка и знакомый в ней гребец сидит, словно поджидает кого.
Воротился он на промысел через пять дней один, в
лодке под парусом, — его
послали за харчами.
Пошли мы в обход, по частому ельнику. Я уж уморился, да и труднее стало ехать. То на куст можжевеловый наедешь, зацепишь, то промеж ног елочка подвернется, то лыжа свернется без привычки, то на пень, то на колоду наедешь под снегом. Стал я уж уставать. Снял я шубу, и пот с меня так и льет. А Демьян как на
лодке плывет. Точно сами под ним лыжи ходят. Ни зацепит нигде, ни свернется. И мою шубу еще себе
за плечи перекинул и всё меня понукает.
С ним сбежало еще десятеро слепых. Те слепые, у которых мало денег было в заборе, не
пошли за Сидоркой, остались. Он крикнул им из
лодки...
Возвращаясь, Никифор побывал у Чубалова, там все
шло хорошо, оттоле проехал в Вихорево, рассказал Дуне все по порядку обо всем, что ни делал он в низовых местах, и выложил кучу денег, вырученных
за продажу
лодок, снастей и бечевы.
— Ну и
пошлю, — сказал Меркулов. — А работу бросать у меня не смей, не то я сейчас же в город
за расправой. Эй,
лодку!..
За это время
лодки разделились. Мы перешли к правому берегу, а женщина свернула в одну из проток. К сумеркам мы достигли устья реки Люундани, по соседству с которой, немного выше, стояли две юрты. Дальше мы не
пошли и тотчас стали устраивать бивак.
Оба охотника тотчас
пошли за берестой, а я остался около
лодки.
Я снова сел
за весла.
Лодка пошла быстрее. Наташа лихорадочно оживилась; она вдруг охватила обеими руками Веру и, хохоча, стала душить ее поцелуями. Вера крикнула,
лодка накренилась и чуть не зачерпнула воды. Все сердито напали на Наташу; она, смеясь, села на корму и взялась
за руль.