Неточные совпадения
Гувернантка имела особенно строгий вид. Сережа пронзительно, как это часто бывало
с ним, вскрикнул: «А, мама!» и остановился в нерешительности: итти ли к
матери здороваться и бросить цветы, или доделать венок и
с цветами итти.
— Милости просим, Николай Андреич! — ядовито
поздоровалась с ним Татьяна Марковна, а
мать смотрела на него иронически.
— Здравствуй… — ответила
мать, как бы тотчас же потерявшись оттого, что я
с ней
поздоровался.
— В ноги, в ноги, басурман! — строго закричала на него старуха. — Позабыл порядок-то, как
с родною
матерью здороваться…
Как только я совсем оправился и начал было расспрашивать и рассказывать, моя
мать торопливо встала и ушла к дедушке,
с которым она еще не успела
поздороваться: испуганная моей дурнотой, она не заходила в его комнату.
На улице
с нею
здоровались слободские знакомые, она молча кланялась, пробираясь сквозь угрюмую толпу. В коридорах суда и в зале ее встретили родственники подсудимых и тоже что-то говорили пониженными голосами. Слова казались ей ненужными, она не понимала их. Все люди были охвачены одним и тем же скорбным чувством — это передавалось
матери и еще более угнетало ее.
Увидев жену,
мать и детей, бегущих навстречу, Петр не показал особой радости или нетерпения; очутившись между ними, он начал
с того, что сбросил наземь мешок, висевший за плечами, положил на него шапку, и потом уже начал
здороваться с женою и
матерью; черты его и при этом остались так же спокойны, как будто он расстался
с домашними всего накануне.
Утром она поспешно оделась, сошла вниз и,
поздоровавшись с своею
матерью, улучила время и ушла одна в сад…
Настя как стояла, так и онемела.
Поздоровался Гришка
с отцом,
с матерью,
поздоровался и
с женою; а она ему ни слова.
Иван Михайлович. Что ты,
с ума сошел? Что новое выдумываешь! Как
здоровался, так и
здоровайся, разве, ты думаешь, в этом образованье? Поди поцелуй руку у
матери.
Неловкое молчание. Священник идет к стороне и, раскрывая книгу, читает. Входят Люба
с Лизанькой. Люба, 20-летняя красивая, энергичная девушка, дочь Марьи Ивановны, Лизанька, постарше ее, дочь Александры Ивановны. Обе
с корзинами, повязанные платками, идут за грибами.
Здороваются — одна
с теткой и дядей, Лизанька
с отцом и
матерью — и со священником.
Одна за другой приходили старшие обительские
матери здороваться с игуменьей: пришла казначея, степенная, умная
мать Таифа, пришла уставщица, строгая, сумрачная
мать Аркадия, пришли большого образа соборные старицы:
мать Никанора,
мать Филарета,
мать Евсталия.
Когда Марко Данилыч распивал лянсин
с матерями, бойко вошел развеселый Петр Степаныч.
Здороваясь с хозяином, взглянул на стариц… «Батюшки светы!
Мать Таисея! Вот встреча-то! И Таифа тут же. Ну, — думает себе Петр Степаныч, — как они про свадьбу-то разнюхали да про все Марку Данилычу рассказали!.. Пропадай тогда моя головушка долой!» И веселый вид его смутился. «Не прогнал бы, не запретил бы дочери знаться со мной», — думал он про себя.
Лишь только,
поздоровавшись с моим отцом, он усаживался
с ногами, по восточному обычаю, на пестрой тахте, я вскакивала к нему на колени и, смеясь, рылась в карманах его бешмета, [Бешмет — род кафтана, обшитого галуном.] где всегда находились для меня разные вкусные лакомства, привезенные из аула. Чего тут только не было — и засахаренный миндаль, и кишмиш, и несколько приторные медовые лепешки, мастерски приготовленные хорошенькой Бэллой — младшей сестренкой моей
матери.
Из Одинцова поехал в Каменку. Там хозяйничал мамин брат, дядя Саша, а в отдельном флигеле жила бывшая владелица имения, „баба-Настя“ — сестра бабушки, моя крестная
мать, добрая и простая старушка
с умными глазами. Тут-то уж, конечно, можно и нужно было расцеловаться
с нею по-хорошему. Но я обжегся на молоке, губы еще были в пузырях. И я
поздоровался с нею — за руку! Пожал руку. Видел ее огорченные и удивленные глаза и понял, что опять сделал глупость.
Однажды вечером я проходил мимо избы Коломенцовых. На пороге, кутаясь в тулуп, сидела старуха —
мать Доньки, Мавра,
с желтым, мертвенно-сухим лицом и громадным животом. У нее цирроз печени и порок сердца, она уже второй год еле двигается и только в хорошие дни выползает на порог.
Поздоровались.