— Что у тебя, у дурака, мука во рту, что ли? Мямлит, ничего не поймешь. — Впрочем, прибавил, не дожидаясь повторения: —
Позови учителя, — и тотчас сел.
На другой день во время большой перемены меня
позвал учитель гимнастики, молодой поручик Денисов, и после разговоров привел меня в зал, где играли ученики, и заставил меня проделать приемы на турнике и на трапеции, и на параллельных брусьях; особенно поразило всех, что я поднимался на лестницу, притягиваясь на одной руке. Меня ощупывали, осматривали, и установилось за мной прозвище...
Неточные совпадения
«Мама, а я еще не сплю», — но вдруг Томилин, запнувшись за что-то, упал на колени, поднял руки, потряс ими, как бы угрожая, зарычал и охватил ноги матери. Она покачнулась, оттолкнула мохнатую голову и быстро пошла прочь, разрывая шарф.
Учитель, тяжело перевалясь с колен на корточки, встал, вцепился в свои жесткие волосы, приглаживая их, и шагнул вслед за мамой, размахивая рукою. Тут Клим испуганно
позвал...
— Да… да того… что это, бишь, я хотел сказать?.. Да! из приходского-то училища
учителя вели
позвать, только чтобы оделся он.
Калинович
позвал его в смотрительскую и целый час пудрил ему голову, очень основательно доказывая, что, если ученики общей массой дурят, стало быть,
учитель и глуп и бесхарактерен.
— А затем, что хочу с ним об
учителях поговорить. Надобно ему внушить, чтоб он понимал их настоящим манером, — отвечал Петр Михайлыч, желая несколько замаскировать в себе простое чувство гостеприимства, вследствие которого он всех и каждого готов был к себе
позвать обедать, бог знает зачем и для чего.
— Тот родом французишка какой-то!.. Сначала был
учителем, а теперь вот на эту должность пробрался… Больше всего покушать любит на чужой счет!.. Вы
позовите его в Московский и угостите обедцем, он навек вашим другом станет и хоть каждый день будет ходить к вам обедать.
А он назвал всех школьных
учителей; долго думал он, как быть, и наконец
позвал кухарку свою Пелагею (заметьте, что он ее никогда не называл Палагеей, а, как следует, Пелагеей; равно слова «четверток» и «пяток» он не заменял изнеженными «четверг» и «пятница»).
Когда
учитель, человек с лысой головой и отвислой нижней губой,
позвал: «Смолин, Африкан!» — рыжий мальчик, не торопясь, поднялся на ноги, подошел к
учителю, спокойно уставился в лицо ему и, выслушав задачу, стал тщательно выписывать мелом на доске большие круглые цифры.
Человечек как-то странно фыркнул и исчез. Ротмистр сел на нары рядом с
учителем, пощупал рукой его лоб, грудь и
позвал его...