На другой день Нехлюдов
поехал к адвокату и сообщил ему дело Меньшовых, прося взять на себя защиту. Адвокат выслушал и сказал, что посмотрит дело, и если всё так, как говорит Нехлюдов, что весьма вероятно, то он без всякого вознаграждения возьмется за защиту. Нехлюдов между прочим рассказал адвокату о содержимых 130 человеках по недоразумению и спросил, от кого это зависит, кто виноват. Адвокат помолчал, очевидно желая ответить точно.
Неточные совпадения
Адвокат сказал кучеру куда
ехать, и добрые лошади скоро подвезли Нехлюдова
к дому, занимаемому бароном. Барон был дома. В первой комнате был молодой чиновник в вицмундире, с чрезвычайно длинной шеей и выпуклым кадыком и необыкновенно легкой походкой, и две дамы.
Нехлюдов, вспомнив, что говорил Масленников про
адвоката, ничего не ответил и, простившись,
поехал к Масленникову.
Через две недели дело могло слушаться в Сенате, и
к этому времени Нехлюдов намеревался
поехать в Петербург и в случае неудачи в Сенате подать прошение на Высочайшее имя, как советовал составивший прошение
адвокат.
Несмотря на неудачу в тюрьме, Нехлюдов всё в том же бодром, возбужденно-деятельном настроении
поехал в канцелярию губернатора узнать, не получена ли там бумага о помиловании Масловой. Бумаги не было, и потому Нехлюдов, вернувшись в гостиницу, поспешил тотчас же, не откладывая, написать об этом Селенину и
адвокату. Окончив письма, он взглянул на часы; было уже время
ехать на обед
к генералу.
— Хлопотал я! — сказал старик и махнул рукой. — Как Анисима осудили, я
к тому барину, что его защищал. «Ничего, говорит, теперь нельзя, поздно». И сам Анисим так говорит: поздно. А всё ж я, как вышел из суда, одного
адвоката договорил; задаток ему дал… Погожу еще недельку, а там опять
поеду. Что бог даст.
По совещанию с своими домашними Луганский согласился, захватив документы,
ехать вместе с Милашевичем
к адвокату. Общими усилиями привели в возможный порядок его туалет, и торжествующий Антон Михайлович повез открытого им наследника миллионного состояния
к своему патрону.