Неточные совпадения
Граф замолчал. Таким образом узнал я конец повести, коей
начало некогда так поразило меня. С героем оной уже я не встречался. Сказывают, что Сильвио, во время возмущения Александра Ипсиланти, предводительствовал отрядом этеристов и был убит в сражении
под Скулянами.
— Сейчас, maman! — отвечала она и, задумчиво склонив голову немного на сторону, робко
начала перебирать клавиши. Пальцы у ней дрожали. Она, видимо, страдала от угрызений совести и от сомнения, брошенного в нее словом: «Берегитесь!» Когда приехал
граф, она была молчалива, скучна; в манерах ее было что-то принужденное. Она
под предлогом головной боли рано ушла в свою комнату. И ей в этот вечер казалось горько жить на свете.
Начал службу свою
под начальством фельдмаршала
графа Миниха; в 1736 году находился при взятии Перекопа и Бахчисарая.
Когда все вошли в залу, то Мильшинский был еще там и, при проходе мимо него Тюменева, почтительно ему поклонился, а тот ему на его поклон едва склонил голову: очень уж Мильшинский был ничтожен по своему служебному положению перед Тюменевым! На дачу согласились идти пешком. Тюменев пошел
под руку с Меровой, а
граф Хвостиков с Бегушевым.
Граф шел с наклоненной головой и очень печальный. Бегушеву казалось неделикатным
начать его расспрашивать о причине ареста, но тот, впрочем, сам заговорил об этом.
Граф(сильно рассердясь). О, в таком случае я поговорю с господином Вуландом серьезно. Я не люблю, чтобы
под мои действия вели подкопы!.. Шуберскому сказать, чтобы он сейчас же подал в отставку, а вас я прошу
начать судебное преследование против него за клевету на вас, потому что я желаю, чтобы вы публично и совершенно были оправданы в общественном мнении.
Довольно долго после этого разговора оба офицера молчали. Корнет, видимо находившийся
под влиянием
графа, молча пил чай, изредка поглядывая на красивую, отуманившуюся наружность Турбина, пристально глядевшего в окно, и не решался
начать разговора.
И действительно, Ильина карты бились чаще других. Он нервически раздирал
под столом проигравшую карту и дрожащими руками выбирал другую. Турбин встал с дивана и попросил грека пустить его сесть подле банкомета. Грек пересел на другое место, а
граф, сев на его стул, не спуская глаз, пристально
начал смотреть на руки Лухнова.
Известно, что в «Войне и мире»
под именем
графа Николая Ильича Ростова выведен отец Толстого,
граф Николай Ильич Толстой. В
начале романа мы знакомимся с Ростовым как раз в то время, когда Николаю около шестнадцати лет и он только собирается вступить на военную службу. В гостиной сидят «большие» и чопорно разговаривают. Вдруг с бурною волною смеха и веселья врывается молодежь — Наташа и Соня, Борис и Николай. Мила и трогательна их детская, чистая влюбленность друг в друга.
Во время кратковременного пребывания Ивана Осиповича в Петербурге его сын,
под именем
графа Свянторжецкого, раза два встречался с ним во дворце, но удачно избегал представления, хотя до сих пор не может забыть взгляд, полный презрительного сожаления, которым однажды обвел его этот заслуженный, почитаемый всеми,
начиная с императрицы и кончая последним солдатом, генерал.
И, действительно,
начало мирного сна несчастного
графа почти совпало с
началом пользования жизнью им, Осипом Федоровичем.
Под последним он разумел обладание любимой женщиной.
— Вас,
граф, вероятно, немало удивило мое неожиданное посещение после стольких лет разлуки? —
начала Наталья Федоровна после некоторого молчания
под вопросительным, но далеко не суровым взглядом Алексея Андреевича.
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые села Грузина, «находило» — она то убегала в лес даже в суровую осень и пропадала там по целым дням, пока, по распоряжению
графа, посланные его не находили ее сидящей
под деревом в каком-то оцепенении и не доставляли домой, то забиралась в собор и по целым суткам молилась до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в состоянии были вернуть ее в дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили из церкви на руках, то вдруг, выпросив у
графа бутылку вина, пила и поила вином дворовых девушек, заставляла их петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их разгаре, а затем
начинала неистово хохотать и хохотала до истерического припадка.
На пароходе
под митрополичьим флагом ими теперь тоже не занимались, потому что свежее впечатление, охватившее всех вчера в
начале плавания, теперь уже притупело после ночи, не совсем удобно проведенной в коневецких помещениях; да и притом, в конце перехода к Валааму, с большою серьезностью надо было обдумать, что там надо посмотреть и что приспособить на случай предвиденной
графом Протасовым возможности посещения острова государем.