Неточные совпадения
В христологии его главное место занимает учение о кенозисе, о самоуничижении Христа и
подчинении его
законам человеческого существования.
Но тем-то и отличается христианское исповедание от языческого, что оно требует от человека не известных внешних отрицательных действий, а ставит его в иное, чем прежде, отношение к людям, из которого могут вытекать самые разнообразные, не могущие быть вперед определенными поступки, и потому христианин не может обещаться не только исполнять чью-либо другую волю, не зная, в чем будут состоять требования этой воли, не может повиноваться изменяющимся
законам человеческим, но не может и обещаться что-либо определенное делать в известное время или от чего-либо в известное время воздержаться, потому что он не может знать, чего и в какое время потребует от него тот христианский
закон любви,
подчинение которому составляет смысл его жизни.
Стоит человеку понять, что цель его жизни есть исполнение
закона бога, для того чтоб этот
закон, заменив для него все другие
законы и подчинив его себе, этим самым
подчинением лишил бы в его глазах все человеческие
законы их обязательности и стеснительности.
— Не оттого мы страждем, что господь не внимает молитвам нашим, но оттого лишь, что мы не внимаем заветам его и не мира с богом ищем, не
подчинения воле его, а всё оспариваем
законы божий и пытаемся бороться против его…
— Для него жизнь — борьба за расширение знаний, борьба за
подчинение таинственных энергий природы человеческой воле, все люди должны быть равносильно вооружены для этой борьбы, в конце которой нас ожидает свобода и торжество разума — самой могучей из всех сил и единственной силы мира, сознательно действующей. А для нее жизнь была мучительным приношением человека в жертву неведомому,
подчинением разума той воле,
законы и цели которой знает только священник.
У Канта это означает
подчинение личности нравственно-разумному
закону.
Есть в известном совокуплении вещества
подчинение высшему
закону организма, — мы признаем в этом совокуплении вещества жизнь; нет, не начиналось или кончилось это
подчинение, — и нет уже того, что отделяет это вещество от всего остального вещества, в котором действуют одни
законы механические, химические, физические, — и мы не признаем в нем жизни животного.
Обычное заблуждение о жизни состоит в том, что
подчинение нашего животного тела своему
закону, совершаемое не нами, но только видимое нами, принимается за жизнь человеческую, тогда как этот
закон нашего животного тела, с которым связано наше разумное сознание, исполняется в нашем животном теле так же бессознательно для нас, как он исполняется в дереве, в кристалле, в небесном теле.
— Ничего не знаю этого, — говорит разумное сознание, знаю только то, что моя жизнь и жизнь мира, представлявшиеся мне прежде злой бессмыслицей, представляются мне теперь одним разумным целым, живущим и стремящимся к одному и тому же благу, чрез
подчинение одному и тому же
закону разума, который я знаю в себе.
Сколько бы ни изучал человек жизнь видимую, осязаемую, наблюдаемую им в себе и других, жизнь, совершающуюся без его усилий, — жизнь эта всегда останется для него тайной; он никогда из этих наблюдений не поймет эту несознаваемую им жизнь и наблюдениями над этой таинственной, всегда скрывающейся от него в бесконечность пространства и времени, жизнью никак не осветит свою истинную жизнь, открытую ему в его сознании и состоящую в
подчинении его совершенно особенной от всех и самой известной ему животной личности совершенно особенному и самому известному ему
закону разума, для достижения своего совершенно особенного и самого известного ему блага.
Как скоро нет этого
подчинения личности
закону разума, как скоро в человеке действует один
закон личности, подчиняющий себе вещество, составляющее его, мы не знаем и не видим человеческой жизни ни в других, ни в себе, как не видим жизни животной в веществе, подчиняющемся только своим
законам.
Разумная жизнь есть. Она одна есть. Промежутки времени одной минуты или 50000 лет безразличны для нее, потому что для нее нет времени. Жизнь человека истинная — та, из которой он составляет себе понятие о всякой другой жизни, — есть стремление к благу, достигаемому
подчинением своей личности
закону разума. Ни разум, ни степень
подчинения ему не определяются ни пространством, ни временем. Истинная жизнь человеческая происходит вне пространства и времени.
Для человека, понимающего жизнь как
подчинение своей личности
закону разума, боль не только не есть зло, но есть необходимое условие, как его животной, так и разумной жизни. Не будь боли, животная личность не имела бы указания отступлений от своего
закона; не испытывай страданий разумное сознание, человек не познал бы истины, не знал бы своего
закона.
В чем бы ни состояло истинное благо человека, для него неизбежно отречение его от блага животной личности. Отречение от блага животной личности есть
закон жизни человеческой. Если он не совершается свободно, выражаясь в
подчинении разумному сознанию, то он совершается в каждом человеке насильно при плотской смерти его животного, когда он от тяжести страданий желает одного: избавиться от мучительного сознания погибающей личности и перейти в другой вид существования.
Вместо того, чтобы изучать тот
закон, которому, для достижения своего блага, должна быть подчинена животная личность человека, и, только познав этот
закон, на основании его изучать все остальные явления мира, ложное познание направляет свои усилия на изучение только блага и существования животной личности человека, без всякого отношения к главному предмету знания, —
подчинению этой животной личности человека
закону разума, для достижения блага истинной жизни.
Заблуждение, что видимый нами, на нашей животной личности совершающийся,
закон и есть
закон нашей жизни, есть старинное заблуждение, в которое всегда впадали и впадают люди. Заблуждение это, скрывая от людей главный предмет их познания,
подчинение животной личности разуму для достижения блага жизни, ставит на место его изучение существования людей, независимо от блага жизни.
«Отречение от личности невозможно», говорят обыкновенно эти люди, нарочно стараясь извратить вопрос и, вместо понятия
подчинения личности
закону разума, подставляя понятие отречения от нее.
Но
закон нашей жизни —
подчинение нашего животного тела разуму — есть тот
закон, который мы нигде не видим, не можем видеть, потому что он не совершился еще, но совершается нами в нашей жизни.
Жизнь понимается не так, как она сознается разумным сознанием — как невидимое, но несомненное
подчинение в каждое мгновение настоящего своего животного —
закону разума, освобождающее свойственное человеку благоволение ко всем людям и вытекающую из него деятельность любви, а только как плотское существование в продолжении известного промежутка времени, в определенных и устраиваемых нами, исключающих возможность благоволения ко всем людям, условиях.
В исполнении этого
закона, в
подчинении своего животного
закону разума, для достижения блага, и состоит наша жизнь.
И это продолжается до тех пор, пока он не признает наконец, что для того, чтобы спастись от ужаса перед увлекающим его движением погибельной жизни, ему надо понять, что его движение в плоскости — его пространственное и временное существование — не есть его жизнь, а что жизнь его только в движении в высоту, что только в
подчинении его личности
закону разума и заключается возможность блага и жизни.
Жизнь человеческую мы не можем понимать иначе, как
подчинение животной личности
закону разума.
Не понимая того, что благо и жизнь наша состоят в
подчинении своей животной личности
закону разума, и принимая благо и существование своей животной личности за всю нашу жизнь, и отказываясь от предназначенной нам работы жизни, мы лишаем себя истинного нашего блага и истинной нашей жизни и на место ее подставляем то видимое нам существование нашей животной деятельности, которое совершается независимо от нас и потому не может быть нашей жизнью.
Точно так же и подобных нам людей и самих себя мы тогда только признаем живыми, когда наша животная личность, кроме
подчинения своему
закону организма, подчинена еще высшему
закону разумного сознания.
Жизнь человек знает в себе как стремление к благу, достижимому
подчинением своей животной личности
закону разума.
Человек, в котором проснулось разумное сознание, но который вместе с тем понимает свою жизнь только как личную, находится в том же мучительном состоянии, в котором находилось бы животное, которое, признав своей жизнью движение вещества, не признавало бы своего
закона личности, а только видело бы свою жизнь в
подчинении себя
законам вещества, которые совершаются и без его усилия.
Чтобы понять жизнь человека, т. е. тот
закон, которому для блага человека должна быть подчинена его животная личность, люди рассматривают: или историческое существование, но не жизнь человека, или несознаваемое человеком, но только видимое ему
подчинение и животного, и растения, и вещества разным
законам, т. е. делают то же, что бы делали люди, изучающие положение неизвестных им предметов для того, чтобы найдти ту неизвестную цель, которой им нужно следовать.
Объективация есть приспособление духа к состоянию мира, конформизм, неудача творческого акта духа,
подчинение личного общему, человеческого нечеловеческому, вдохновения
закону.
Я так формулирую: объективация, создающая иллюзию объективного духа,
подчинение его
закону, есть закрытие бесконечности.
Путь к высшей, свободной, благодатной жизни лежит через
закон, через
подчинение хаоса объективной норме.
«Война есть наитруднейшее
подчинение свободы человека
законам Бога», говорил голос.