Неточные совпадения
Ну кто же, скажите, из всех
подсудимых, даже из самого посконного мужичья, не
знает, что его, например, сначала начнут посторонними вопросами усыплять (по счастливому выражению вашему), а потом вдруг и огорошат в самое темя, обухом-то-с, хе! хе! хе! в самое-то темя, по счастливому уподоблению вашему! хе! хе! так вы это в самом деле подумали, что я квартирой-то вас хотел… хе! хе!
Он уж владел опять собой, был весел; но ей мало было этого. Она видела, что она оправдана; но ей, как
подсудимой, хотелось
знать приговор. А он взял шляпу.
Наконец председатель кончил свою речь и, грациозным движением головы подняв вопросный лист, передал его подошедшему к нему старшине. Присяжные встали, радуясь тому, что можно уйти, и, не
зная, что делать с своими руками, точно стыдясь чего-то, один за другим пошли в совещательную комнату. Только что затворилась за ними дверь, жандарм подошел к этой двери и, выхватив саблю из ножен и положив ее на плечо, стал у двери. Судьи поднялись и ушли.
Подсудимых тоже вывели.
— Да, да с первыми пароходами из Нижнего,
знаю, — сказал Вольф с своей снисходительной улыбкой, всегда всё знавший вперед, что только начинали ему говорить. — Как фамилия
подсудимой?
— Я бы желал
знать теперь, в чем состояло это знакомство
подсудимой с Картинкиным. Часто ли они видались между собой?
— Я бы желал
знать, сколько времени пробыла
подсудимая в номере купца Смелькова.
— Нехлюдов,
знаете, который еще в Красноперском уезде, в земстве, разные странные заявления делал. И представьте, он присяжный, и в числе
подсудимых оказалась женщина или девушка, приговоренная в каторгу, которая, как он говорит, была им обманута, и он теперь хочет жениться на ней.
Я
знаю подсудимого: дикая, деревянная бессердечность, взведенная на него обвинением, несовместна с его характером.
В то же время бросает взгляд на ту же особу и старик, отец
подсудимого, — совпадение удивительное и роковое, ибо оба сердца зажглись вдруг, в одно время, хотя прежде и тот и другой
знали же и встречали эту особу, — и зажглись эти оба сердца самою безудержною, самою карамазовскою страстью.
Итак, единственно только этот разорванный клочок бумаги с надписью, даже по признанию самого обвинителя, и послужил к обвинению
подсудимого в грабеже, „иначе-де не
узнал бы никто, что был грабеж, а может быть, что были и деньги“.
Давеча я был даже несколько удивлен: высокоталантливый обвинитель, заговорив об этом пакете, вдруг сам — слышите, господа, сам — заявил про него в своей речи, именно в том месте, где он указывает на нелепость предположения, что убил Смердяков: „Не было бы этого пакета, не останься он на полу как улика, унеси его грабитель с собою, то никто бы и не
узнал в целом мире, что был пакет, а в нем деньги, и что, стало быть, деньги были ограблены
подсудимым“.
Мало того: Смердяков же и открыл следствию, что о пакете с деньгами и о знаках сообщил
подсудимому он сам и что без него тот и не
узнал бы ничего.
Ему стали предлагать вопросы. Он отвечал совсем как-то нехотя, как-то усиленно кратко, с каким-то даже отвращением, все более и более нараставшим, хотя, впрочем, отвечал все-таки толково. На многое отговорился незнанием. Про счеты отца с Дмитрием Федоровичем ничего не
знал. «И не занимался этим», — произнес он. Об угрозах убить отца слышал от
подсудимого. Про деньги в пакете слышал от Смердякова…
Итак, он признался, почему же, опять повторю это, в предсмертной записке не объявил нам всей правды,
зная, что завтра же для безвинного
подсудимого страшный суд?
— А вы и не
знали! — подмигнул ему Митя, насмешливо и злобно улыбнувшись. — А что, коль не скажу? От кого тогда
узнать?
Знали ведь о знаках-то покойник, я да Смердяков, вот и все, да еще небо
знало, да оно ведь вам не скажет. А фактик-то любопытный, черт
знает что на нем можно соорудить, ха-ха! Утешьтесь, господа, открою, глупости у вас на уме. Не
знаете вы, с кем имеете дело! Вы имеете дело с таким
подсудимым, который сам на себя показывает, во вред себе показывает! Да-с, ибо я рыцарь чести, а вы — нет!
Он мне сам рассказывал о своем душевном состоянии в последние дни своего пребывания в доме своего барина, — пояснил Ипполит Кириллович, — но свидетельствуют о том же и другие: сам
подсудимый, брат его и даже слуга Григорий, то есть все те, которые должны были
знать его весьма близко.
„Ведь унеси он этот пакет с собою, то никто бы и не
узнал в целом мире, что был и существовал пакет, а в нем деньги, и что, стало быть, деньги были ограблены
подсудимым“.
После него в комиссии остались одни враги
подсудимых под председательством простенького старичка, князя С. М. Голицына, который через девять месяцев так же мало
знал дело, как девять месяцев прежде его начала. Он хранил важно молчание, редко вступал в разговор и при окончании допроса всякий раз спрашивал...
— Вы-то как
знаете, Галактион Михеич, а я не согласен, что касаемо
подсудимой скамьи. Уж вы меня извините, а я не согласен. Так и Прасковье Ивановне скажу. Конечно, вы во-время из дела ушли, и вам все равно… да-с. Что касаемо опять
подсудимой скамьи, так от сумы да от тюрьмы не отказывайся. Это вы правильно. А Прасковья Ивановна говорит…
— Я сам
знаю, что преступлений и прежде было очень много, и таких же ужасных; я еще недавно в острогах был, и с некоторыми преступниками и
подсудимыми мне удалось познакомиться.
Б. Что же касается, в частности, до находящегося на скамье
подсудимых больного пискаря, то хотя он и утверждает, что ничего не
знал и не
знает об этой истории, потому-де, что был болен и, по совету врачей, лежал в иле, но запирательству его едва ли можно дать веру, ибо вековой опыт доказывает, что больные злоумышленники очень часто бывают вреднее, нежели самые здоровые.
Помню, все были заняты одним особенным обстоятельством: из арестантских разговоров я
узнал, что в тот же вечер приведут к нам одного
подсудимого, которого в эту минуту наказывают шпицрутенами.
Знал он о горожанах поразительно много, — и действительно, если бы каждая незаконная проделка могла быть уличена с достаточной для преданья суду ясностью, то город имел бы случай увидеть на скамье
подсудимых таких лиц, которые пользовались общим уважением.
— Я
знаю, что это нелегко, Ирина, я то же самое говорю тебе в моем письме… Я понимаю твое положение. Но если ты веришь в значение твоей любви для меня, если слова мои тебя убедили, ты должна также понять, что я чувствую теперь при виде твоих слез. Я пришел сюда как
подсудимый и жду: что мне объявят? Смерть или жизнь? Твой ответ все решит. Только не гляди на меня такими глазами… Они напоминают мне прежние, московские глаза.
Издатель-редактор"Помой"находился в положении того вора, которого, несмотря на несомненные улики, присяжные оправдали и которому судья сказал:"
Подсудимый! вы свободны: но
знайте, что вы все-таки вор и что присяжные не всегда будут расположены оправдывать вас.
Графиня сидела на одном из задних кресел в отдалении от зрителей и не отрывала глаз от
подсудимого. С черной шляпы ее спускался темный вуаль. Она, по-видимому, хотела сохранить инкогнито. И только тогда, когда она, выслушав речь прокурора, проговорила вслух: «Как это глупо!» — Илька
узнала ее по ее мелодическому голосу.
— А вы, господин свидетель, — задал, с разрешения председательствующего, барону Розену вопрос
подсудимый Арефьев, — сами хорошо
знаете русский язык?
Корнилия Потаповича, или дядю Алфимыча,
знали и крупные купцы, и блестящие франты. Для первых это знание было роковым, оно было всегда началом конца торговых оборотов. Вторых дядя Алфимыч, запутывая в тенета, если не спасали их богатые и сановные родственники, нередко доводил до скамьи
подсудимых.
Если бы предстоящий перед вами
подсудимый действительно был маркиз де Траверсе, он, конечно, с самого начала следствия поспешил бы указать таких лиц, которые
знали его до проживания по именем Савина, то есть лиц, знавших его не во Франции, а в России, где он родился и жил почти до тридцатилетнего возраста.
Маленькая зала Т-ского окружного суда не могла вместить всех желавших присутствовать на выдающемся процессе, хотя интерес его много уменьшился, когда
узнали, что
подсудимая отказалась иметь защитника.
— Поверьте, не из любопытства, молодой человек, — отвечал господин Гильо, — следственный судья во Франции, привлекая кого бы то ни было к какому-либо делу, должен ознакомиться с личностью
подсудимого и его нравственными и имущественными качествами. Будь вы француз, я все это бы
узнал через полицию, но так как вы иностранец, то обо всем этом я сделаю запрос в вашем отечестве.
— Ничуть не обратился в бегство, — захрипел в ответ Левицкий, — я поехал в гостиницу закусить и послать лакея
узнать, чем кончилось дело. Когда же он возвратился и сказал мне, что
подсудимую оправдали, я дал ему рубль на водку, чтобы он не подумал, что я этим недоволен.
На совещании, как я после
узнал, один Стасюлевич стоял за применение той глупой статьи, которую я приводил, то есть за оправдание
подсудимого вследствие признания его невменяемым.
На другой день вечером Пьер
узнал, что все эти содержащиеся (и вероятно он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой-то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо-превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которою обыкновенно обращаются с
подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.