Много замечал Илья, но всё было нехорошее, скучное и толкало его в сторону от людей. Иногда впечатления, скопляясь в нём, вызывали настойчивое желание поговорить с кем-нибудь. Но говорить с дядей не хотелось: после смерти Еремея между Ильёй и дядей выросло что-то невидимое, но плотное и мешало мальчику
подходить к горбуну так свободно и близко, как раньше. А Яков ничего не мог объяснить ему, живя тоже в стороне ото всего, но на свой особый лад.
Неточные совпадения
К столу
подошли возбуждённые люди, сзади всех
горбун, ехидно улыбаясь и потирая бугроватый лоб.
Горбун подошёл к нему и таинственно заговорил...
Он лёг спать не у себя в каморке, а в трактире, под столом, на котором Терентий мыл посуду.
Горбун уложил племянничка, а сам начал вытирать столы. На стойке горела лампа, освещая бока пузатых чайников и бутылки в шкафу. В трактире было темно, в окна стучал мелкий дождь, толкался ветер… Терентий, похожий на огромного ежа, двигал столами и вздыхал. Когда он
подходил близко
к лампе, от него на пол ложилась густая тень, — Илье казалось, что это ползёт душа дедушки Еремея и шипит на дядю...
Когда он лёг на постель, — явился Терентий. С той поры, как
горбун решил идти замаливать свой грех, глаза его сияли светло и блаженно, точно он уже предвкушал радость освобождения от греха. Тихо, с улыбкой на губах, он
подошёл к постели племянника и, пощипывая бородёнку, заговорил ласковым голосом...
Ушел Пахомыч и не заметили. А
к ночи, как все дело обнаружилось, и
горбун с Аннушкой
подошли. Втроем и сбежали. Где пешком, где на подводах, до Москвы добрались, но оттуда в Питер махнули.
Горбун шел твердой походкой, как бы хорошо зная цель своего пути. Наконец, они стали
подходить к пруду, через который перекинут известный кулибинский механический мост.