Неточные совпадения
В его будущей супружеской жизни не только не могло быть, по его
убеждению, ничего
подобного, но даже все внешние формы, казалось ему, должны были быть во всем совершенно не похожи на жизнь других.
Припомните: разве история не была многократно свидетельницей мрачных и жестоких эпох, когда общество, гонимое паникой, перестает верить в освежающую силу знания и ищет спасения в невежестве? Когда мысль человеческая осуждается на бездействие, а действительное знание заменяется массою бесполезностей, которые отдают жизнь в жертву неосмысленности; когда идеалы меркнут, а на верования и
убеждения налагается безусловный запрет?.. Где ручательство, что
подобные эпохи не могут повториться и впредь?
Коля тотчас же возразил ей, что если б он не уважал в ней женщину и, сверх того, свои
убеждения, то немедленно доказал бы ей, что умеет ответить на
подобное оскорбление.
Я хоть и дал, где следует, объяснения, возвратясь из-за границы, и, право, не знаю, почему бы человек известных
убеждений не мог действовать в пользу искренних своих
убеждений… но мне никто еще тамне заказывал вашего характера, и никаких
подобных заказов оттудая еще не брал на себя.
Но даже
подобные выходки как-то уж не поражали нас. Конечно, инстинкт все еще подсказывал, что за такие речи следовало бы по-настоящему его поколотить (благо за это я ответственности не полагается), но внутреннего жара уж не было. Того «внутреннего жара», который заставляет человека простирать длани и сокрушать ближнему челюсти во имя дорогих
убеждений.
Я знаю, что система, допускающая пользование услугами заведомых прохвостов, в качестве сдерживающей силы относительно людей
убеждения, существует не со вчерашнего дня, но, по моему мнению, давность в
подобном деле есть прецедент, по малой мере, неуместный.
Преднамеренная повадливость свойственна тем практикантам, которые, как выразился об них Глумов, надеются пролить свою капельку в сосуд преуспеянья. По мнению Глумова,
подобная повадливость нередко граничит с вероломством и предательством и почти всегда оканчивается урезками в первоначальных
убеждениях и уступкой таких основных пунктов, отсутствие которых самую благонамеренную практику сводит к нулю. Или, говоря другими словами, полного вероломства нет, но полувероломство уж чувствуется.
Что может быть глупее, как сдернуть скатерть с вполне сервированного стола, и, тем не менее, для человека, занимающегося
подобными делами, это не просто глупость, а молодечество и даже, в некотором роде, рыцарский подвиг, в основе которого лежит
убеждение: другие мимо этого самого стола пробираются боком, а я подхожу и прямо сдергиваю с него скатерть!
Только этим путем может быть достигнуто
убеждение, что в самом обществе существует вкус к
подобным вопросам и что, следовательно, встречается настоятельная надобность и в судебной практике допустить некоторые полезные, соответствующие этому вкусу, изменения.
Многое породило в голове Антона Федотыча
подобное желание: во-первых, ему хотелось еще раз показать почтеннейшей публике свой новый фрак; во-вторых, поговорить с некоротко знающими его лицами и высказать им некоторые свои душевные
убеждения и, наконец, в-третьих, набежать где-нибудь на завтрак или на закуску с двумя сортами водки, с каким-нибудь канальским портвейном и накуриться табаку.
Через столетие после самого события один, без сомнения, из просвещеннейших людей тогдашней Руси — Нестор летописец — и тот еще не понимал необходимости внутреннего
убеждения в
подобных случаях.
Результатом
подобного «действования на сердце» бывает обыкновенно добродушие по привычке, при совершенной шаткости и бессилии
убеждений.
— Но в таком случае, если вы так расходитесь с этими господами в
убеждениях, то для чего же вам понадобилось писать к себе письмо
подобного рода?
Ах, все это произошло оттого, что и русский патриотизм, и православие, и ненависть к чужеземным теориям — все это в генерале Копцевиче и ему
подобных было только модою, приспособлением к устройству карьеры, и когда кое-что немножечко в этом изменилось, все такие господа ринулись рвать и метать врознь все, чему поклонялись без всякой искренности и о чем болтали без всяких
убеждений.
Можно было бы привести еще немало
подобных примеров, но едва ли не достаточно и этих для
убеждения, что вопрос о расколе доселе представляется в хаотической мгле.