Неточные совпадения
Она опять вся забилась, как рыбка, треща
крыльями седла, выпростала передние ноги, но, не в силах
поднять зада, тотчас же замоталась и опять упала
на бок.
Мы уж «вытянулись»
на рейд: подуй N или NO, и в полчаса мы
поднимем крылья и вступим в океан, да он не готов, видно, принять нас; он как будто углаживает нам путь вестовыми ветрами.
Дядья, в одинаковых черных полушубках, приподняли крест с земли и встали под
крылья; Григорий и какой-то чужой человек, с трудом
подняв тяжелый комель, положили его
на широкое плечо Цыганка; он пошатнулся, расставил ноги.
Мне случалось не раз, бродя рано по утрам, попадать нечаянно
на место тетеревиного ночлега; в первый раз я был даже испуган: несколько десятков тетеревов вдруг, совершенно неожиданно, поднялись вверх столбом и осыпали меня снежною пылью, которую они
подняли снизу и еще более стряхнули сверху, задев
крыльями за ветви дерев, напудренных инеем.
Но и все его движения исполнены прелести: начнет ли он пить и, зачерпнув носом воды,
поднимет голову вверх и вытянет шею; начнет ли купаться, нырять и плескаться своими могучими
крыльями, далеко разбрасывая брызги воды, скатывающейся с его пушистого тела; начнет ли потом охорашиваться, легко и свободно закинув дугою назад свою белоснежную шею, поправляя и чистя носом
на спине, боках и в хвосте смятые или замаранные перья; распустит ли
крыло по воздуху, как будто длинный косой парус, и начнет также носом перебирать в нем каждое перо, проветривая и суша его
на солнце, — все живописно и великолепно в нем.
Наконец выбрали и накидали целые груды мокрой сети, то есть стен или
крыльев невода, показалась мотня, из длинной и узкой сделавшаяся широкою и круглою от множества попавшейся рыбы; наконец стало так трудно тащить по мели, что принуждены были остановиться, из опасения, чтоб не лопнула мотня;
подняв высоко верхние подборы, чтоб рыба не могла выпрыгивать, несколько человек с ведрами и ушатами бросились в воду и, хватая рыбу, битком набившуюся в мотню, как в мешок, накладывали ее в свою посуду, выбегали
на берег, вытряхивали
на землю добычу и снова бросались за нею; облегчив таким образом тягость груза, все дружно схватились за нижние и верхние подборы и с громким криком выволокли мотню
на берег.
Он не договорил,
поднял ее и крепко обнял. Она судорожно прижалась к его груди и
скрыла на его плече свою голову.
Он шел так несколько минут и вдруг остановился. Перед ним поднималась в чаще огромная клетка из тонкой проволоки, точно колпаком покрывшая дерево.
На ветвях и перекладинах сидели и тихо дремали птицы, казавшиеся какими-то серыми комками. Когда Матвей подошел поближе, большой коршун
поднял голову, сверкнул глазами и лениво расправил
крылья. Потом опять уселся и втянул голову между плеч.
«И предложил он свободной птице: „А ты подвинься
на край ущелья и вниз бросайся. Быть может,
крылья тебя
поднимут и поживешь ты еще немного в твоей стихии“.
Иногда, уставая от забот о деле, он чувствовал себя в холодном облаке какой-то особенной, тревожной скуки, и в эти часы фабрика казалась ему каменным, но живым зверем, зверь приник, прижался к земле, бросив
на неё тени, точно
крылья,
подняв хвост трубою, морда у него тупая, страшная, днём окна светятся, как ледяные зубы, зимними вечерами они железные и докрасна раскалены от ярости.
Эффект состоит в том, что вся дворовая и около дворов живущая птица закричит всполошным криком и бросится или прятаться, или преследовать воздушного пирата: куры
поднимут кудахтанье, цыплята с жалобным писком побегут скрыться под распущенные
крылья матерей-наседок, воробьи зачирикают особенным образом и как безумные попрячутся куда ни попало — и я часто видел, как дерево, задрожав и зашумев листьями, будто от внезапного крупного дождя, мгновенно прятало в свои ветви целую стаю воробьев; с тревожным пронзительным криком, а не щебетаньем, начнут черкать ласточки по-соколиному, налетая
на какое-нибудь одно место; защекочут сороки, закаркают вороны и потянутся в ту же сторону — одним словом, поднимется общая тревога, и это наверное значит, что пробежал ястреб и спрятался где-нибудь под поветью, в овине, или сел в чащу зеленых ветвей ближайшего дерева.
Потрясает он меня речью своей,
поднимает на ноги и как бы оружие в руки даёт, трепещет вокруг меня лёгкая тень, задевая
крыльями лицо моё, — страшно мне, кружится земля подо мной, и думаю я...
Пролетка
на Въезжей улице, и в эту пору, не могла не возбудить общего внимания. Кто из города мог рискнуть поехать по рытвинам и ухабам улицы, кто и зачем? Все
подняли головы и слушали. В тишине ночи ясно разносилось шуршание колес, задевавших за
крылья пролетки. Оно всё приближалось. Раздался чей-то голос, грубо спрашивавший...
Я чувствую неведомые силы,
Готов один
поднять всю Русь
на плечи,
Готов орлом лететь
на супостата,
Забрать под
крылья угнетенных братий
И грудью в бой кровавый и последний.
Была также у меня очень большая ночная бабочка, вся светлобурая, у которой
на крыльях лежала диагональная полоса беловато-розового цвета, так что когда я разложил ее и
поднял верх длинноватые и угловатые ее
крылья, то конец перевязки
на верхнем сошелся с началом перевязки
на нижнем
крыле и они составили бы треугольник, если бы продолжить их сходящиеся концы.
Полунагая, едва одетая легкой тканью, которая более обнаруживала ее красоту, нежели
скрывала своими фантастическими драпри, трепещущая и огненная, стояла она перед ним, не смея ни
поднять на него взора, ни оторвать его от пестрых цветов ковра, до которого чуть касались ее маленькие ножки.
В конце залы была большая дверь из светлой желтой меди. Лишь только они подошли к ней, как соскочили со стен два рыцаря, ударили копьями об щиты и бросились
на черную курицу. Чернушка
подняла хохол, распустила
крылья… вдруг сделалась большая-большая, выше рыцарей, и начала с ними сражаться! Рыцари сильно
на нее наступали, а она защищалась
крыльями и носом. Алеше сделалось страшно, сердце в нем сильно затрепетало, и он упал в обморок.
Ужин готов. Патап Максимыч стал гостей за стол усаживать. Явились и стерляди, и индейки, и другие кушанья,
на славу Никитишной изготовленные. Отличилась старушка: так настряпала, что не жуй, не глотай, только с диву брови
подымай. Молодой Снежков, набравшийся в столицах толку по части изысканных обедов и тонких вин, не мог
скрыть своего удивленья и сказал Аксинье Захаровне...
Зубы у Ольги не болели. Если она плакала, то не от боли, а от чего-то другого… Я еще хотел поговорить с Сашей, но это мне не удалось, потому что послышался лошадиный топот, и скоро мы увидели всадника, некрасиво прыгавшего
на седле, и грациозную амазонку. Чтобы
скрыть от Ольги свою радость, я
поднял на руки Сашу, и перебирая пальцами ее белокурые волосы, поцеловал ее в голову.
Сокол поймал зайца. Царь отнял зайца и стал искать воды, где бы напиться. В бугре царь нашел воду. Только она по капле капала. Вот царь достал чашу с седла и подставил под воду. Вода текла по капле, и когда чаша набралась полная, царь
поднял ее ко рту и хотел пить. Вдруг сокол встрепенулся
на руке у царя, забил
крыльями и выплеснул воду. Царь опять подставил чашу. Он долго ждал, пока она наберется вровень с краями, и опять, когда он стал подносить ее ко рту, сокол затрепыхался и разлил воду.
*
На заре, заре
В дождевой крутень
Свистом ядерным
Мы встречали день.
Подымая вверх,
Как тоску, глаза,
В куртке кожаной
Коммунар сказал:
«Братья, если здесь
Одолеют нас,
То октябрьский свет
Навсегда погас.
Будет
крыть нас кнут,
Будет
крыть нас плеть,
Всем весь век тогда
В нищете корпеть».
С горьким гневом рук,
Утерев слезу,
Ротный наш с тех слов
Сапоги разул.
Громко кашлянув,
«
На, — сказал он мне, —
Дома нет сапог,
Передай жене».
— Мы сейчас… — зашептал хозяин, тихо
поднимая крылья у стола. — Соберу вот
на стол и сядем… Маша моя что-то больна сегодня. Уж вы извините… Женское что-то… Доктор Гусин говорит, что это от постной пищи… Очень может быть! «Душенька, говорю, дело ведь не в пище! Не то, что в уста, а то, что из уст, говорю… Постное, говорю, ты кушаешь, а раздражаешься по-прежнему… Чем плоть свою удручать, ты лучше, говорю, не огорчайся, не произноси слов…» И слушать не хочет! «С детства, говорит, мы приучены».
Альбатросы легко ловились
на крюки с приманкой, и когда их
поднимали на палубу, они как-то неуклюже ступали, сложив вчетверо свои громадные
крылья. Их отпускали
на волю, и двум из них подвязали
на цепочках дощечки с вырезанной
на них надписью по-французски «Corchoune. Широта такая-то. Долгота такая-то» и выпустили. Они расправили
крылья и взвились с этими дощечками
на шеях.
Если я легкомысленно пустился
на этой"галере"в широкое море, то и был примерно наказан. И отец мой был вправе попенять мне за то, что он еще в 1862 году предлагал мне
на выкупную ссуду
поднять его хозяйство и вести его сообща. Мать моя не отговаривала меня, не желая обрезывать мне
крылья, и даже не хотела, чтобы я оставался при ней в провинции.
Но вот лежавшая в тени у ног Памфалона длинномордая серая собака чутьем почуяла близость стороннего человека,
подняла свою голову и, заворчав, встала
на ноги, а с этим ее движением
на ее медном ошейнике зазвонили звонцы, и от них сейчас же проснулась и вынула из-под
крыла голову разноперая птица. Она встрепенулась и не то свистнула, не то как-то резко проскрипела клювом. Памфалон разогнулся, отнял
на минуту губы от паяла и крикнул...
— Ах, нет, если не считать двух любительских спектаклей… Но с детства я упиваюсь отрывками трагедий, стихами… С детства чувствую призвание к сценическому искусству, хотя имею о нем пока лишь смутное понятие… И я… я живу мечтою о чем-то большом и красивом, что должно
поднять меня
на своих
крыльях и унести от земли…
Вдали,
на темной глади реки, мелькает белое, едва заметное пятнышко; вот уж словно лебедь широкою грудью разрезывает струи, сцепляется с другим товарищем, опрокинутым в воде,
поднимает крылья…