Неточные совпадения
Но словам этим не поверили и решили: сечь аманатов
до тех пор, пока не укажут, где слобода. Но странное дело! Чем больше секли, тем слабее становилась уверенность отыскать желанную слободу! Это было
до того неожиданно, что Бородавкин растерзал на себе мундир и,
подняв правую руку к
небесам, погрозил пальцем и сказал...
Николай Петрович объяснил ему в коротких словах свое душевное состояние и удалился. Павел Петрович дошел
до конца сада, и тоже задумался, и тоже
поднял глаза к
небу. Но в его прекрасных темных глазах не отразилось ничего, кроме света звезд. Он не был рожден романтиком, и не умела мечтать его щегольски-сухая и страстная, на французский лад мизантропическая [Мизантропический — нелюдимый, человеконенавистнический.] душа…
Дошагали в этой вони
до первого колодца и наткнулись на спущенную лестницу. Я
поднял голову, обрадовался голубому
небу.
Обаятельно лежать вверх лицом, следя, как разгораются звезды, бесконечно углубляя
небо; эта глубина, уходя всё выше, открывая новые звезды, легко
поднимает тебя с земли, и — так странно — не то вся земля умалилась
до тебя, не то сам ты чудесно разросся, развернулся и плавишься, сливаясь со всем, что вокруг.
В числе счастливых четвертого пятка выскочил Локотков. Я заметил, что он не разделял общей радости других товарищей, избегавших наказания; он не радовался и не крестился, но то
поднимал глаза к
небу, то опускал их вниз, дрожал и, кусая
до крови ногти и губы, шептал: «Под твою милость прибегаем, Богородица Дева».
Егорушка
поднял голову и посоловевшими глазами поглядел вперед себя; лиловая даль, бывшая
до сих пор неподвижною, закачалась и вместе с
небом понеслась куда-то еще дальше… Она потянула за собою бурую траву, осоку, и Егорушка понесся с необычайною быстротою за убегавшею далью. Какая-то сила бесшумно влекла его куда-то, а за ним вдогонку неслись зной и томительная песня. Егорушка склонил голову и закрыл глаза…
Марья Павловна начала читать. Веретьев стал перед ней, скрестил руки на груди и принялся слушать. При первом стихе Марья Павловна медленно
подняла глаза к
небу, ей не хотелось встречаться взорами с Веретьевым. Она читала своим ровным, мягким голосом, напоминавшим звуки виолончели; но когда она дошла
до стихов...
Ераст (целуя руку). Как никогда, как никогда, помилуйте!
Подняли меня
до небес и опять приказываете мне взять оборот на старое положение. Я так осмеливался думать, что не последний раз я от вас такое утешение в своих горестях имею.
Весть, что еврейская просьба об освобождении их от рекрутства не выиграла, стрелою пролетела по пантофлевой почте во все места их оседлости. Тут сразу же и по городам, и по местечкам поднялся ужасный гвалт и вой. Жиды кричали громко, а жидовки еще громче. Все всполошились и заметались как угорелые. Совсем потеряли головы и не знали, что делать. Даже не знали, какому богу молиться, которому жаловаться.
До того дошло, что к покойному императору Александру Павловичу руки вверх все
поднимали и вопили на
небо...
Обыкновенно охота производится следующим образом: охотники с одним или двумя соколами, разумеется хорошо выношенными, ездят по полям, по речкам или около небольших озер; усмотрев издали птицу, сокола бросают с руки, и он сейчас начинает всходить кругами вверх; когда же он взойдет
до известной своей высоты, птицу
поднимают, спугивают, и сокол как молния падает на нее с
неба.
Но сестра его встала, сняла со стены сааз и отдала ему; тогда он
поднял глаза к
небу и сотворил такую молитву: «О! всемогущий Аллах! если я должен достигнуть
до желаемой цели, то моя семиструнная сааз будет так же стройна, как в тот день, когда я в последний раз играл на ней».
— Нет! Нет! Ни за что! Там ждут побои и муки, a здесь, кто знает, может быть, я встречу кого-нибудь, кто укажет мне дорогу на вокзал. Упрошу посадить меня в поезд и довезти
до нашего города, где пансион. A оттуда к маме! К милой, дорогой маме, чтобы уж никогда не разлучаться с ней, никогда не огорчать ее дурными, злыми выходками… Никогда! Ты слышишь, Господи! — прошептали посиневшие от холода губы девочки, и она
подняла исполненный мольбы взор к
небу.
— Mais si jamais il fut écrit dans les decrets de la Divine Providence, [Но если бы предназначено было божественным провидением,] — сказал он,
подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к
небу, — que ma dinastie dût cesser de régner sur le trône de mes ancêtres, alors, après avoir épuisé tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croître la barbe jusqu’ici (государь показал рукой на половину груди), et j’irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutôt, que de signer la honte de ma patrie et de ma chère nation, dont je sais apprécier les sacrifices!.. [чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду
до сих пор, и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..]
Что нет бога, кроме меня; я живлю, я умерщвляю, я бью, я исцеляю, и от меня никто не освобождается; я
поднимаю руку
до неба и говорю: я живу вечно.