Неточные совпадения
Он
поднялся опять
на локоть, поводил спутанною головой
на обе стороны, как бы отыскивая что-то, и открыл глаза. Тихо и вопросительно он поглядел несколько секунд
на неподвижно стоявшую пред ним мать, потом вдруг блаженно улыбнулся и, опять закрыв слипающиеся глаза, повалился, но не назад, а к ней, к ее рукам.
Забив весло в ил, он привязал к нему лодку, и оба
поднялись вверх, карабкаясь по выскакивающим из-под колен и
локтей камням. От обрыва тянулась чаща. Раздался стук топора, ссекающего сухой ствол; повалив дерево, Летика развел костер
на обрыве. Двинулись тени и отраженное водой пламя; в отступившем мраке высветились трава и ветви; над костром, перевитым дымом, сверкая, дрожал воздух.
Орехова солидно поздоровалась с нею, сочувственно глядя
на Самгина, потрясла его руку и стала помогать Юрину
подняться из кресла. Он принял ее помощь молча и, высокий, сутулый, пошел к фисгармонии, костюм
на нем был из толстого сукна, но и костюм не скрывал остроты его костлявых плеч,
локтей, колен. Плотникова поспешно рассказывала Ореховой...
«А вот что около меня!» — добавил я, боязливо и вопросительно поглядывая то
на валы, которые
поднимались около моих плеч и
локтей и выше головы, то вдаль, стараясь угадать, приветнее ли и светлее ли других огней блеснут два фонаря
на русском фрегате?
И велел свистовым, чтобы Левше еще крепче
локти назад закрутить, а сам
поднимается по ступеням, запыхался и читает молитву «Благого Царя Благая Мати, пречистая и чистая», и дальше, как надобно. А царедворцы, которые
на ступенях стоят, все от него отворачиваются, думают: попался Платов и сейчас его из дворца вон погонят, — потому они его терпеть не могли за храбрость.
Луша
поднялась с своего диванчика и неловко подала руку Евгению Константинычу, который неподвижно, с застывшей улыбкой
на губах, смотрел
на ее белое кисейное платье,
на скромно открытые плечи,
на несложившиеся руки с розовыми
локтями,
на маленькую розу, заколотую в темной волне русых волос.
Он уже вошел в комнату, запер дверь
на крюк и, сняв шапку, тихо смеялся, приглаживая волосы
на голове. Упираясь
локтями в диван, Егор
поднялся, крякнул, кивая головой...
Я устремил
на эти члены все внимание, велел рукам
подняться, застегнуть сюртук и пригладить волосы (причем они как-то ужасно высоко подбросили
локти), а ногам велел идти в дверь, что они исполнили, но ступали как-то очень твердо или слишком нежно, особенно левая нога все становилась
на цыпочку.
И вдруг ее коричневое лицо собралось в чудовищную, отвратительную гримасу плача: губы растянулись и опустились по углам вниз, все личные мускулы напряглись и задрожали, брови
поднялись кверху, наморщив лоб глубокими складками, а из глаз необычайно часто посыпались крупные, как горошины, слезы. Обхватив руками голову и положив
локти на стол, она принялась качаться взад и вперед всем телом и завыла нараспев вполголоса...
Старик вдруг
поднялся на оба
локтя и близко придвинул свое лицо к лицу Оленина.
— Да это напрасная предосторожность, — отвечал Юрий. — Мне нечего таиться: я прислан от пана Гонсевского не с тем, чтоб губить нижегородцев. Нет, боярин, отсеки по
локоть ту руку, которая
подымется на брата, а все русские должны быть братьями между собою. Пора нам вспомнить бога, Андрей Никитич, а не то и он нас совсем забудет.
— Не по себе, братец! — отвечала Настя и
поднялась, опершись
на один
локоть.
Старуха вскочила, хотела бежать, но вдруг крепко закружилась голова, и она упала. Ледяная дорожка обмокла, была скользкая, и старуха никак не могла
подняться: вертелась, приподнималась
на локтях и коленях и снова валилась
на бок. Черный платок сполз с головы, открыв
на затылке лысинку среди грязно-седых волос; и почему-то чудилось ей, что она пирует
на свадьбе: женят сына, и она выпила вина и захмелела сильно.
Он опустил лохматую голову
на локоть; плечи, дергаясь,
поднимались и опускались.
Руки спустились и взяли его за
локти. И свое полное возбужденное лицо, все еще с «ангельским» оттенком, она близко-близко подставила к нему,
поднявшись на цыпочки.
Княжна ничего не ответила и
поднялась со скамейки. Он проводил ее, слегка поддерживая под
локоть, до нижних сеней княжеских хором, где
на самом деле дожидалась ее Марья Ивановна, которой Яков Потапович и поручил дальнейшее сопровождение княжны до ее опочивальни, наказав исполнить это как можно осторожнее, не разбудив никого из слуг или сенных девушек, а главное — Панкратьевны.
Над бесконечными столами конвейеров наклонялись и
поднимались девичьи головы, быстро двигались руки и
локти, а в середине,
на ленте, бежали и бежали вперед все обраставшие частями колодки.