Неточные совпадения
— Вот и еще раз мы должны побеседовать, Клим Иванович, — сказал полковник,
поднимаясь из-за стола и предусмотрительно держа в одной руке портсигар, в другой — бумаги. — Прошу! — любезно указал он на стул по другую сторону стола и углубился в чтение бумаг.
Из-за спинки дивана
поднялось усатое, небритое лицо и сказало сквозь усы...
Его не слушали. Орехова и рыженькая, встав
из-за стола, прощались с Тосей,
поднялся и Ногайцев. Дронов сказал Самгину...
Серые облака
поднялись из-за деревьев, вода потеряла свой масляный блеск, вздохнул прохладный ветер, покрыл пруд мелкой рябью, мягко пошумел листвой деревьев, исчез.
Солдатик у ворот лежал вверх спиной, свернув голову набок, в лужу крови, — от нее
поднимался легкий парок. Прихрамывая, нагибаясь, потирая колено,
из-за баррикады вышел Яков и резко закричал...
В углу у стены, изголовьем к окну, выходившему на низенькую крышу, стояла кровать, покрытая белым пикейным одеялом, белая занавесь закрывала стекла окна;
из-за крыши
поднимались бледно-розовые ветви цветущих яблонь и вишен.
Он даже усмехнулся, так что бакенбарды
поднялись в сторону, и покачал головой. Обломов не поленился, написал, что взять с собой и что оставить дома. Мебель и прочие вещи поручено Тарантьеву отвезти на квартиру к куме, на Выборгскую сторону, запереть их в трех комнатах и хранить до возвращения
из-за границы.
— Я сначала попробовал полететь по комнате, — продолжал он, — отлично! Вы все сидите в зале, на стульях, а я, как муха, под потолок залетел. Вы на меня кричать, пуще всех бабушка. Она даже велела Якову ткнуть меня половой щеткой, но я пробил головой окно, вылетел и взвился над рощей… Какая прелесть, какое новое, чудесное ощущение! Сердце бьется, кровь замирает, глаза видят далеко. Я то
поднимусь, то опущусь — и, когда однажды
поднялся очень высоко, вдруг вижу,
из-за куста, в меня целится из ружья Марк…
Еще однообразнее всего этого лежит глубокая ночь две трети суток над этими пустынями. Солнце
поднимается невысоко, выглянет
из-за гор, протечет часа три, не отрываясь от их вершин, и спрячется, оставив после себя продолжительную огнистую зарю. Звезды в этом прозрачном небе блещут так же ярко, лучисто, как под другими, не столь суровыми небесами.
Но что за суматоха
поднялась на фрегате — «
из-за таких пустяков!» — думал я.
Еще
поднимаясь по лестнице, Нехлюдов слышал
из-за дверей звуки какой-то сложной бравурной пьесы, разыгрываемой на фортепьяно.
— А вот и батя пришел, — послышался вдруг звонкий детский голосок, и беловолосая головка
поднялась из-за Ранцевой, которая вместе с Марьей Павловной и Катюшей шила девочке новую одежду из пожертвованной Ранцевой юбки.
Появилось откуда-то шампанское. Привалова поздравляли с приездом, чокались бокалами, высказывали самые лестные пожелания. Приходилось пить, благодарить за внимание и опять пить. После нескольких бокалов вина Привалов
поднялся из-за стола и, не обращая внимания на загораживавших ему дорогу новых друзей, кое-как выбрался из буфета.
Верочку спасло только то, что в самый критический момент все
поднялись из-за стола, и она могла незаметно убежать из столовой.
Когда они
поднялись на вторую площадку лестницы, Половодов повернул к двери, которая вела в кабинет хозяина.
Из-за этой двери и неслись крики, как теперь явственно слышал Привалов.
В этот момент
поднялся занавес, и публика встретила выбежавшую
из-за кулис Катерину Ивановну неистовыми аплодисментами.
— Да, тут вышла серьезная история… Отец, пожалуй бы, и ничего, но мать — и слышать ничего не хочет о примирении. Я пробовал было замолвить словечко; куда, старуха на меня так
поднялась, что даже ногами затопала. Ну, я и оставил. Пусть сами мирятся…
Из-за чего только люди кровь себе портят, не понимаю и не понимаю. Мать не скоро своротишь: уж если что поставит себе — кончено, не сдвинешь. Она ведь тогда прокляла Надю… Это какой-то фанатизм!.. Вообще старики изменились: отец в лучшую сторону, мать — в худшую.
Сейчас за плотиной громадными железными коробками стояли три доменных печи, выметывавшие вместе с клубами дыма широкие огненные языки;
из-за них
поднималось несколько дымившихся высоких железных труб. На заднем плане смешались в сплошную кучу корпуса разных фабрик, магазины и еще какие-то здания без окон и труб. Река Шатровка, повернув множество колес и шестерен, шла дальше широким, плавным разливом. По обоим ее берегам плотно рассажались дома заводских служащих и мастеровых.
— Ужо как-нибудь в другой раз доиграем, — проговорила она,
поднимаясь из-за стола.
Ходить старик
из-за распухших ног своих почти совсем уже не мог и только изредка
поднимался со своих кожаных кресел, и старуха, придерживая его под руки, проводила его раз-другой по комнате.
С полчаса посидел я у огня. Беспокойство мое исчезло. Я пошел в палатку, завернулся в одеяло, уснул, а утром проснулся лишь тогда, когда все уже собирались в дорогу. Солнце только что
поднялось из-за горизонта и посылало лучи свои к вершинам гор.
Когда мы выступили в путь, солнышко только всходило. Светлое и лучезарное, оно
поднялось из-за леса и яркими лучами осветило вершины гор, покрытые снегом.
Скоро нам опять пришлось лезть в воду. Сегодня она показалась мне особенно холодной. Выйдя на противоположный берег, мы долго не могли согреться. Но вот солнышко
поднялось из-за гор и под его живительными лучами начал согреваться озябший воздух.
Уже смеркалось совсем, зажглись яркие звезды;
из-за гор
поднималась луна. Ее еще не было видно, но бледный свет уже распространился по всему небу.
Прошло несколько минут, и вдруг
из-за туч по желто-зеленому фону неба веером
поднялись три пурпуровых луча.
Впереди огромная лиловая туча медленно
поднималась из-за леса; надо мною и мне навстречу неслись длинные серые облака; ракиты тревожно шевелились и лепетали.
Однажды, скитаясь с Ермолаем по полям за куропатками, завидел я в стороне заброшенный сад и отправился туда. Только что я вошел в опушку, вальдшнеп со стуком
поднялся из куста; я выстрелил, и в то же мгновенье, в нескольких шагах от меня, раздался крик: испуганное лицо молодой девушки выглянуло
из-за деревьев и тотчас скрылось. Ермолай подбежал ко мне. «Что вы здесь стреляете: здесь живет помещик».
Едва мы
поднялись наверх, как сразу увидели, в чем дело.
Из-за гор, с правой стороны Мутухе, большими клубами подымался белый дым. Дальше, на севере, тоже курились сопки. Очевидно, пал уже успел охватить большое пространство. Полюбовавшись им несколько минут, мы пошли к морю и, когда достигли береговых обрывов, повернули влево, обходя глубокие овраги и высокие мысы.
Сначала она была бледная, потом стала изумрудно-зеленой, и по этому зеленому фону, как расходящиеся столбы,
поднялись из-за горизонта два светло-желтых луча.
По его узким улицам гуляли вечером, тотчас после захождения солнца (дело было в июне), прехорошенькие белокурые немочки и, встретясь с иностранцем, произносили приятным голоском: «Guten Abend!» [Добрый вечер! (нем.)] — а некоторые из них не уходили даже и тогда, когда луна
поднималась из-за острых крыш стареньких домов и мелкие каменья мостовой четко рисовались в ее неподвижных лучах.
Когда же есаул поднял иконы, вдруг все лицо его переменилось: нос вырос и наклонился на сторону, вместо карих, запрыгали зеленые очи, губы засинели, подбородок задрожал и заострился, как копье, изо рта выбежал клык,
из-за головы
поднялся горб, и стал козак — старик.
Что-то тяжко застонало, и стон перенесся через поле и лес.
Из-за леса
поднялись тощие, сухие руки с длинными когтями; затряслись и пропали.
Под впечатлением общего настроения, наэлектризованный предыдущим исполнителем,
поднимался кто-нибудь из присутствовавших и читал или монолог, или стихи
из-за своего столика, а если певец или музыкант — подходил к роялю.
В доме началась тревога, мать
поднялась с постели, сняли
из-за иконы и зажгли большую восковую свечу «грешницу».
Из-за старого «магазина» еще не
поднялась луна, но очертания остроконечной крыши и силуэты тополей, казалось, плавали в загорающемся сиянии.
— А вот и поп! — указал Ермилыч на кусты,
из-за которых
поднималась струйка синего дыма.
Из-за горы, вниз по Ключевой, виднелась Шеинская курья, а за ней белою свечой
поднималась церковь в Суслоне.
На левом плане горят чудовищные костры, выше них — горы,
из-за гор
поднимается высоко к небу багровое зарево от дальних пожаров; похоже, как будто горит весь Сахалин.
Холодный ветер взметал за ними пыль на улицах местечка. Сзади, среди слепых
поднялся говор и ссоры
из-за данных Петром денег…
Лебедев, чуть не доведший некоторых из слушателей до настоящего негодования (надо заметить, что бутылки всё время не переставали откупориваться), неожиданным заключением своей речи насчет закусочки примирил с собой тотчас же всех противников. Сам он называл такое заключение «ловким, адвокатским оборотом дела». Веселый смех
поднялся опять, гости оживились; все встали
из-за стола, чтобы расправить члены и пройтись по террасе. Только Келлер остался недоволен речью Лебедева и был в чрезвычайном волнении.
Карачунский, вместо ответа, спустился в старательскую яму,
из-за которой вышло все дело, осмотрел работу и,
поднявшись наверх, сказал...
Припомнились все неистовства старого Палача, суровые наказания самого Луки Назарыча и других управляющих, а
из-за этих воспоминании
поднялась кровавая память деда нынешнего заводовладельца, старика Устюжанинова, который насмерть заколачивал людей у себя на глазах.
О, как любила когда-то она вот эту кудрявую голову, сколько приняла
из-за нее всякого сраму, а он на свою же кровь
поднимается…
Поднялся в доме шум и гвалт, повскакали дочери
из-за пялец своих, а вышивали они серебром и золотом ширинки шелковые; почали они отца целовать, миловать и разными ласковыми именами называть, и две старшие сестры лебезят пуще меньшой сестры.
— Нынче Гоголя больше играют! — произнес Павел, вовсе не ожидая — какая на него
из-за этого
поднимется гроза.
Я вспомнил картину, висевшую у нас в гостиной: Малек-Аделя, уносящего Матильду, — и тут же занялся появлением большого пестрого дятла, который хлопотливо
поднимался по тонкому стволу березы и с беспокойством выглядывал
из-за нее, то направо, то налево, точно музыкант
из-за шейки контрабаса.
Из-за обеда вся компания
поднялась вместе с су-мерками, когда в открытые окна со стороны сада потянуло свежей пахучей струей.
— Ну-с, как вы находите? — спрашивал хозяин,
поднимаясь из-за рояля.
Кабинет, где теперь сидела Раиса Павловна, представлял собой высокую угловую комнату, выходившую тремя окнами на главную площадь Кукарского завода, а двумя в тенистый сад,
из-за разорванной линии которого блестела полоса заводского пруда, а за ним придавленными линиями
поднимались контуры трудившихся гор.
Мать
поднялась из-за стола и, задумчиво глядя в окна, проговорила...