Неточные совпадения
Когда начальник тюрьмы сам выпустит заключенного, когда миллиардер
подарит писцу виллу, опереточную певицу и сейф, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого
коня, которому не везет, — тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно.
Природа устала с собой воевать —
День ясный, морозный и тихий.
Снега под Нерчинском явились опять,
В санях покатили мы лихо…
О ссыльных рассказывал русский ямщик
(Он знал по фамилии даже):
«На этих
конях я возил их в рудник,
Да только в другом экипаже.
Должно быть, дорога легка им была:
Шутили, смешили друг дружку;
На завтрак ватрушку мне мать испекла,
Так я
подарил им ватрушку,
Двугривенный дали — я брать не хотел:
— «Возьми, паренек, пригодится...
— И ведь знает, плут, — перебила ее Марфа Тимофеевна, — знает, чем ее прельстить: табакерку ей
подарил. Федя, попроси у ней табачку понюхать; ты увидишь, табакерка какая славная: на крышке гусар на
коне представлен. Уж ты лучше, мать моя, не оправдывайся.
Всякий день ей готовы наряды новые богатые и убранства такие, что цены им нет, ни в сказке сказать, ни пером написать; всякой день угощенья и веселья новые, отменные; катанье, гулянье с музыкою на колесницах без
коней и упряжи, по темным лесам; а те леса перед ней расступалися и дорогу давали ей широкую, широкую и гладкую, и стала она рукодельями заниматися, рукодельями девичьими, вышивать ширинки серебром и золотом и низать бахромы частым жемчугом, стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку
подарила своему хозяину ласковому, а и тому лесному зверю, чуду морскому; а и стала она день ото дня чаще ходить в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему хозяину милостивому и читать на стене его ответы и приветы словесами огненными.
При таком благосклонном покровительстве родных нетрудно было ему успеть в своем намерении: он угождал девочке доставлением разных удовольствий, катал на лихих своих
конях, качал на качелях и сам качался с ней, мастерски певал с нею русские песни,
дарил разными безделушками и выписывал для нее затейливые детские игрушки из Москвы.
— Видал коня-то нового у Лукашки? — спросила старуха: — чтò Митрий-то Андреич
подарил, того уж нет: он выменял.
Лукашка забежал домой, соскочил с
коня и отдал его матери, наказав пустить его в казачий табун; сам же он в ту же ночь должен был вернуться на кордон. Немая взялась свести
коня и знаками показывала, что она как увидит человека, который
подарил лошадь, так и поклонится ему в ноги. Старуха только покачала головой на рассказ сына и в душе порешила, что Лукашка украл лошадь, и потому приказала немой вести
коня в табун еще до света.
— Пойдешь ты ко мне в драбанты? (В походе драбант есть нечто в роде вестового, которых давали офицерам.) Я тебя выхлопочу и
коня тебе
подарю, — вдруг сказал Оленин. — Право, у меня два, мне не нужно.
— Не знаю; мне только проболтался один пьяный слуга, что Кирше большая честь была: боярин
подарил ему
коня и велел приказчику угощать его, как самого себя.
Проснулся наутро Опанас и первым делом лап-лап по-пид свиткой: нема намиста! Он к товарищам: «Где цыгане?» А тех цыган уже давно и звания нема, еще до солнца поднялись, погыгортали-погыгортали что-то по-своему и всем табором подались на полдень. «Нет, — думает казак, — я ей, бисовой дочке, моего намиста не
подарю». Вскочил на
коня и поехал вдогонку за цыганами.
Ахмет и Сумбат-Магома последовали было за своим господином, как вдруг глаза их, пронзительные и зоркие, как у кошек в темноте, заприметили погибшего
коня с дорогим седлом, под расшитой шелками попоной. Сумбат-Магома, не раздумывая, устремился за добычей. Седло он взял себе, а попону
подарил Ахмету — в знак примирения.
Бибиковская теща расспросила о Кесаре Степановиче: кто он такой и на каком положении у государя, и когда узнала, что он отставной, но при военных делах будет опять призван,
подарила ему необыкновенного верхового
коня.
— Э! нашел я спросить кого, точно не знаю, что ты до седых волос в недорослях состоишь и Питера, как черт ладану, боишься… Так вот аргамак был. Каковы были
кони у герцога курляндского, и у того такого аргамака не бывало. Приставал не один раз курляндчик ко мне,
подари да
подари ему аргамака, а не то бери за него, сколь хочешь.
— Управься мне с доносчиками, как хочешь, лишь бы концы в воду, — сказал герцог и вынул из бюро несколько листов, которые и отдал Липману вместе с подлинным доносом Горденки. — Вот тебе бланки на их судьбу! Выбрав нужное для себя, сожги бумагу. — Потом прибавил он благосклонно: — Ты сделал мне ныне подарок, и я у тебя в долгу. Твой племянник пожалован в кабинет-секретари: объяви ему это и прибавь, что на первое обзаведение в этом звании
дарю ему пару
коней с моей конюшни и приличный экипаж.