С тех пор как стало известно, что Оленин
подарил коня в пятьдесят монетов Лукашке, хозяева его стали ласковее; особенно хорунжий, казалось, видел с удовольствием его сближение с дочерью.
Только удивительного коня этого нельзя было ввести в Киев, а надо было его где-то скрывать, потому что он был самый лучший на всем Орловском заводе и Бибикову хотелось его иметь, но благодарная теща сказала: «На что он ему? Какой он воин!» — и
подарила коня Берлинскому, с одним честным словом, чтобы его в «бибиковское царство» не вводить, а содержать «на чужой стороне».
— Право! Или не пойдешь в драбанты? — сказал Оленин, радуясь тому, что ему пришло в голову
подарить коня Лукашке. Ему однако отчего-то неловко и совестно было. Он искал и не знал, чтò сказать.
Неточные совпадения
Когда начальник тюрьмы сам выпустит заключенного, когда миллиардер
подарит писцу виллу, опереточную певицу и сейф, а жокей хоть раз попридержит лошадь ради другого
коня, которому не везет, — тогда все поймут, как это приятно, как невыразимо чудесно.
Природа устала с собой воевать — // День ясный, морозный и тихий. // Снега под Нерчинском явились опять, // В санях покатили мы лихо… // О ссыльных рассказывал русский ямщик // (Он знал по фамилии даже): // «На этих
конях я возил их в рудник, // Да только в другом экипаже. // Должно быть, дорога легка им была: // Шутили, смешили друг дружку; // На завтрак ватрушку мне мать испекла, // Так я
подарил им ватрушку, // Двугривенный дали — я брать не хотел: // — «Возьми, паренек, пригодится…»
— И ведь знает, плут, — перебила ее Марфа Тимофеевна, — знает, чем ее прельстить: табакерку ей
подарил. Федя, попроси у ней табачку понюхать; ты увидишь, табакерка какая славная: на крышке гусар на
коне представлен. Уж ты лучше, мать моя, не оправдывайся.
Всякий день ей готовы наряды новые богатые и убранства такие, что цены им нет, ни в сказке сказать, ни пером написать; всякой день угощенья и веселья новые, отменные; катанье, гулянье с музыкою на колесницах без
коней и упряжи, по темным лесам; а те леса перед ней расступалися и дорогу давали ей широкую, широкую и гладкую, и стала она рукодельями заниматися, рукодельями девичьими, вышивать ширинки серебром и золотом и низать бахромы частым жемчугом, стала посылать подарки батюшке родимому, а и самую богатую ширинку
подарила своему хозяину ласковому, а и тому лесному зверю, чуду морскому; а и стала она день ото дня чаще ходить в залу беломраморную, говорить речи ласковые своему хозяину милостивому и читать на стене его ответы и приветы словесами огненными.
При таком благосклонном покровительстве родных нетрудно было ему успеть в своем намерении: он угождал девочке доставлением разных удовольствий, катал на лихих своих
конях, качал на качелях и сам качался с ней, мастерски певал с нею русские песни,
дарил разными безделушками и выписывал для нее затейливые детские игрушки из Москвы.