Неточные совпадения
Клим начал рассказывать не торопясь, осторожно выбирая слова, о музеях, театрах, о литературных вечерах и
артистах, но скоро и
с досадой заметил, что
говорит неинтересно, слушают его невнимательно.
Говорил он так, что было ясно: думает не о том, что
говорит. Самгин присмотрелся к его круглому лицу
с бородавкой над правой бровью и подумал, что
с таким лицом
артисты в опере «Борис Годунов» поют роль Дмитрия.
Бог
с ним —
с портретом, но чтоб мне быть только
с артистом, видеть его, любоваться им,
говорить, дышать
с ним одним воздухом!
— Да-с, да-с. Ведь она,
говорят, и
с артистами, и
с пиянистами, и, как там по-ихнему, со львами да со зверями знакомство вела. Стыд потеряла совершенно…
Бездарнее и отвратительнее сыграть эту роль было невозможно, хотя
артист и старался
говорить некоторые характерные фразы громко, держал известным образом по-купечески большой палец на руке, ударял себя при патетических восклицаниях в грудь и прикладывал в чувствительных местах руку к виску; но все это выходило только кривляканьем, и кривляканьем самой грубой и неподвижной натуры, так что
артист, видимо, родился таскать кули
с мукою, но никак уж не на театре играть.
— Береги, —
говорит, — ее, полупочтенный Иван Северьянов, ты
артист, ты не такой, как я, свистун, а ты настоящий, высокой степени
артист, и оттого ты
с нею как-то умеешь так
говорить, что вам обоим весело, а меня от этих «изумрудов яхонтовых» в сон клонит.
И я вот, по моей кочующей жизни в России и за границей, много был знаком
с разного рода писателями и художниками, начиная
с какого-нибудь провинциального актера до Гете, которому имел честь представляться в качестве русского путешественника, и, признаюсь, в каждом из них замечал что-то особенное, не похожее на нас, грешных, ну, и, кроме того, не
говоря об уме (дурака писателя и
артиста я не могу даже себе представить), но, кроме ума, у большей части из них прекрасное и благородное сердце.
— Хорошо играют, ваше превосходительство, — продолжал он, не зная от радости, что
говорить, — труппа чистенькая,
с поведеньем! Ко мне тоже много
артистов просилось, и
артисты хорошие, да запивают либо в картишки зашибаются — и не беру. Я лучше дороже заплачу, да по крайней мере знаю, что человек исправный.
А.Н. Островский любил Бурлака, хотя он безбожно перевирал роли. Играли «Лес». В директорской ложе сидел Островский. Во время сцены Несчастливцева и Счастливцева, когда на реплику первого должен быть выход, —
артиста опоздали выпустить. Писарев сконфузился, злится и не знает, что делать. Бурлак подбегает к нему
с папироской в зубах и, хлопая его по плечу, фамильярно
говорит одно слово...
Несчастливцев. Он солгал, бесстыдно солгал. О, как гнусен может быть человек! Но если… Пусть лучше он лжет, чем
говорит правду! Я только прибью его… Но если моя благочестивая тетушка, этот образец кротости и смирения… О, я тогда заговорю
с ней по-своему. Посмеяться над чувством, над теплыми слезами
артиста! Нет, такой обиды не прощает Несчастливцев! (Уходит.)
В день бенефиса Тамара едет утром на вокзал, встречает Райчеву, везет ее в лучшую гостиницу по людным улицам. Артистку узнают, видят,
говорят о ней, и около театральной кассы толпится народ. К вечеру — аншлаг. При первом выходе бенефицианта встречают аплодисментами и полным молчанием после каждого акта и лучших монологов Гамлета. Тепло встретили Офелию, красавицу
С. Г. Бороздину, дочь известного
артиста Г. И. Григорьева. Она только одна пока удостоилась аплодисментов и бисировала песнь Офелии.
Незнамов. Значит, не совсем неожиданно. Я
говорю: мы — потому что я
с другом. Вот рекомендую!
Артист Шмага! Комик в жизни и злодей на сцене. Вы не подумайте, что он играет злодеев; нет, это не его амплуа. Он играет всякие роли и даже благородных отцов; но он все-таки злодей для всякой пьесы, в которой он играет. Кланяйся, Шмага!
— Что ж Газе! Ну, что ж такое Газе! — восклицал
с кислою миною Фридрих Фридрихович поклонникам немецкого Гаррика. — Видел-с я и Газе и Дависона, а уж я не
говорю об этом черте, об Ольридже… но… но, я спрашиваю вас… ну что же это такое? Конечно, там в Отелло он хорош, ну ни слова — хорош; но ведь это… ведь это все-таки не то же, например, что наш Василий Васильевич, который везде и во всем
артист.
По музыке следовало повторить последние два стиха, но оглушительный шум заставил актера Сабурова — а может быть, он сделал это и
с намереньем (все
артисты очень любили Писарева) — не
говорить последнего стиха; как же только шум утих, Сабуров без музыки, громко и выразительно произнес: «И всем наскучил полевой».
И ее невестка, мать Нади, Нина Ивановна, белокурая, сильно затянутая, в pince-nez и
с бриллиантами на каждом пальце; и отец Андрей, старик, худощавый, беззубый и
с таким выражением, будто собирался рассказать что-то очень смешное; и его сын Андрей Андреич, жених Нади, полный и красивый,
с вьющимися волосами, похожий на
артиста или художника, — все трое
говорили о гипнотизме.
— Молчи, червяк! — бросил ему
с трагическим жестом Славянов. —
С кем
говоришь?.. Подумай,
с кем ты
говоришь… Ты, считавший за честь подать калоши
артисту Славянову-Райскому, когда он уходил
с репетиции, ты, актер, игравший толпу и голоса за сценой! Раб! Неодушевленная вещь!..
— Очень приятно встретиться… В теперешнее время забывают нас, старых
артистов, и тем более отрадно… Нет, нет, благодарствуйте, от завтрака я откажусь… Но если вы уже так настаиваете, то разве одну только м-маленькую рюмочку водки… за компанию. Только уговор: расчет по-американски, каждый за себя… Merci. Ваше здоровье!.. Пожалуйста, не беспокойтесь, мне отлично сидеть. Благодарю вас, коллега, благодарю, —
говорил он покровительственным баском, пожимая
с фамильярной лаской руку фельетониста выше локтя.
Коснувшись дилетантов-любезников, несправедливо, даже неделикатно было бы оставить без внимания особь прекрасного пола. Дамы так любезны! По положению своему, дамы не могут преследовать
артистов с тою настойчивостию, как мужчины (бывают случаи, но это исключение). Вообще
говоря, дамский пол чувствует сильное инстинктивное влечение к художеству вообще и знаменитостям всякого рода в особенности (Боже мой! один Марио сколько выслушал любезностей! до сих пор, я думаю, он очнуться еще не может).
— Ну, и разумеется, клубничка! А вы как полагали?.. Батюшка мой, я вам скажу-с, — ударяя себя в грудь и тоже входя в азарт,
говорил Полояров, — я вам скажу-с, по моему убеждению, есть в мире только два сорта людей: мы и подлецы! А поэты там эти все,
артисты, художники, это все подлецы! Потому что человек, воспевающий клубничку и разных высоких особ, как, например, Пушкин Петра, а Шекспир Елизавету — такой человек способен воровать платки из кармана!
Знаете что, девицы и вдовы? Не выходите вы замуж за этих
артистов! «Цур им и пек, этим
артистам!», как
говорят хохлы. Лучше, девицы и вдовы, жить где-нибудь в табачной лавочке или продавать гусей на базаре, чем жить в самом лучшем номере «Ядовитого лебедя»,
с самым лучшим протеже графа Барабанта-Алимонда.
С наибольшим удивлением и восторгом вспоминаю Федора Игнатьевича Стравинского. Это был прекрасный бас и
артист изумительный. Отсутствие рекламы и, по-видимому, большая скромность Стравинского делали его гораздо менее известным, чем он заслуживал. Это был художник мирового размаха. Мне приходилось
говорить со многими знатоками, имевшими возможность сравнивать Стравинского
с Шаляпиным, и все они утверждали, что Стравинский как художник был неизмеримо тоньше и глубже Шаляпина.
— Один раз, один раз только… но я сам виноват был, я
с ума сошел. Я бедный
артист, а она аристократическая дама. Я не должен был ничего
говорить ей. Но я сошел
с ума, я сделал глупости.
С тех пор для меня все кончилось. Петров правду сказал мне: лучше бы было видеть ее только в театре…
— Если, по-твоему, всё это
артисты, то я не знаю, как и
говорить с тобой.
— Как оштрафовать? Он
говорит: оштрафуете, а я больным на неделю скажусь. Вот тут и делай, что хочешь. Оштрафовать нельзя — он необходимый
артист, без него сбора не бывает. Вот теперь жду ответа от Щепетович. Не знаю, возьмет ли роль? Если она не возьмет, то не знаю, что и делать. Некому дать. Хоть пьесу не давай. А что
с ней станешь делать? — она по контракту обязана играть только три раза в неделю, в четвертый раз не захочет, ну и баста! Принудить не могу. Ведь не могу, Marie?