Неточные совпадения
В соседнем номере
говорили что-то о
машинах и обмане и кашляли утренним кашлем.
— Нет, отчего же? — сказала Анна с улыбкой, которая
говорила, что она знала, что
в ее толковании устройства
машины было что-то милое, замеченное и Свияжским. Эта новая черта молодого кокетства неприятно поразила Долли.
Это не человек, а
машина, и злая
машина, когда рассердится, — прибавила она, вспоминая при этом Алексея Александровича со всеми подробностями его фигуры, манеры
говорить и его характера и
в вину ставя ему всё, что только могла она найти
в нем нехорошего, не прощая ему ничего зa ту страшную вину, которою она была пред ним виновата.
Но только Обломов ожил, только появилась у него добрая улыбка, только он начал смотреть на нее по-прежнему ласково, заглядывать к ней
в дверь и шутить — она опять пополнела, опять хозяйство ее пошло живо, бодро, весело, с маленьким оригинальным оттенком: бывало, она движется целый день, как хорошо устроенная
машина, стройно, правильно, ходит плавно,
говорит ни тихо, ни громко, намелет кофе, наколет сахару, просеет что-нибудь, сядет за шитье, игла у ней ходит мерно, как часовая стрелка; потом она встанет, не суетясь; там остановится на полдороге
в кухню, отворит шкаф, вынет что-нибудь, отнесет — все, как
машина.
— Да, дома. Надену халат и сижу. Трубку покурю, на гитаре поиграю. А скучно сделается,
в трактир пойду. Встречу приятелей,
поговорим, закусим,
машину послушаем… И не увидим, как вечер пройдет.
— Позвольте мне кончить, господа… Дело не
в названии, а
в сущности дела. Так я
говорю? Поднимаю бокал за того, кто открывает новые пути, кто срывает завесу с народных богатств, кто ведет нас вперед… Я сравнил бы наш банк с громадною паровою
машиной, причем роль пара заменяет капитал, а вот этот пароход, на котором мы сейчас плывем, — это только один из приводов, который подчиняется главному двигателю… Гений заключается только
в том, чтобы воспользоваться уже готовою силой, а поэтому я предлагаю тост за…
— А почему земля все? Потому, что она дает хлеб насущный… Поднялся хлебец
в цене на пятачок — красный товар у купцов встал, еще на пятачок — бакалея разная остановилась, а еще на пятачок — и все остальное село. Никому не нужно ни твоей фабрики, ни твоего завода, ни твоей
машины… Все от хлебца-батюшки. Урожай — девки, как блохи, замуж поскакали, неурожай — посиживай у окошечка да поглядывай на голодных женихов. Так я
говорю, дурашка?
— А Кузьмич-то на што? — проговорила она, раскинув своим бабьим умом. — Ужо я ему
поговорю… Он
в меховом корпусе сейчас ходит, вот бы
в самый раз туды Тараска определить. Сидел бы парнишка
в тепле и одёжи никакой не нужно, и вся работа с масленкой около
машины походить да паклей ржавчину обтереть…
Говорю:
в самый раз.
У Морока знакомых была полна фабрика: одни его били, других он сам бил. Но он не помнил ни своего, ни чужого зла и добродушно раскланивался направо и налево. Между прочим, он посидел
в кричном корпусе и
поговорил ни о чем с Афонькой Туляком, дальше по пути завернул к кузнецам и заглянул
в новый корпус, где пыхтела паровая
машина.
— Поступков не было. И становой, сказывают, писал: поступков,
говорит, нет, а ни с кем не знакомится, книжки читает… так и ожидали, что увезут! Однако ответ от вышнего начальства вышел: дожидаться поступков. Да барин-то сам догадался, что нынче с становым шутка плохая: сел на
машину — и айда
в Петербург-с!
Наконец, грустно за самое дело,
в котором, что бы ни
говорили, ничего нейдет к лучшему и, чтобы поправить
машину, нечего из этого старья вынимать по одному винтику, а сразу надобно все сломать и все части поставить новые, а пока этого нет и просвету еще ни к чему порядочному не предвидится: какая была мерзость, такая есть и будет» (стр. 166 об. рукописи).
Но еще более возбуждали во мне эту комильфотную ненависть интонации, которые они делали на некоторые русские и
в особенности иностранные слова: они
говорили машина вместо
машина, деятельность вместо деятельность, нарочно вместо нарочно,
в камине вместо
в камине, Шекспир вместо Шекспир, и т. д., и т. д.
Перед ним первый оттиск газеты из
машины. Он хохочет и, ничего не
говоря, тычет пальцем
в напечатанную на первом месте крупным шрифтом телеграмму
в две строки...
— Что это такое, скажите вы мне, —
говорила она с настойчивостью и начала затем читать текст старинного перевода книги Сен-Мартена: «Мне могут сделать возражение, что человек и скоты производят действия внешние, из чего следует, что все сии существа имеют нечто
в себе и не суть простые
машины, и когда спросят у меня: какая же разница между их началами действий и началом, находящимся
в человеке, то ответствую: сию разность легко тот усмотрит, кто обратится к ней внимательно.
Перед сердцем стоял человек ученого вида, рассматривая его
в огромную лупу, и что-то
говорил барышне, которая проворно стучала клавишами пишущей
машины.
— Мне паровую
машину ставить надо к весне, —
говорил он, оправдываясь. — Да и Ирбитская ярмарка на носу, надо товар добыть, а деньги все
в прииск усажены.
Когда она успокоилась и привыкла к гостям, Иван Иваныч пригласил ее
поговорить наедине. Егорушка вышел
в другую комнатку; тут стояла швейная
машина, на окне висела клетка со скворцом, и было так же много образов и цветов, как и
в зале. Около
машины неподвижно стояла какая-то девочка, загорелая, со щеками пухлыми, как у Тита, и
в чистеньком ситцевом платьице. Она, не мигая, глядела на Егорушку и, по-видимому, чувствовала себя очень неловко. Егорушка поглядел на нее, помолчал и спросил...
Наступило наконец время обеда. Музыка умолкла, толпа стала редеть. Капитолина Марковна сочувственно простилась с Суханчиковой. Великое она к ней возымела уважение, хоть и
говорила потом своей племяннице, что уж очень озлоблена эта особа; но зато все про всех ведает! А швейные
машины действительно надо завести, как только отпразднуется свадьба. Потугин раскланялся; Литвинов повел своих дам домой. При входе
в гостипицу ему вручили записку: он отошел
в сторону и торопливо сорвал куверт.
И все-таки рано или поздно, а придется"бросить". Ибо жизненная
машина так премудро устроена, что если не"бросишь"motu proprio [по собственному побуждению (лат.)], то все равно обстоятельства тебя к одному знаменателю приведут. А
в практическом отношении разве не одинаково, отчего ты кувыркаешься: оттого ли, что душа
в тебе играет, или оттого, что кошки на сердце скребут?
Говорят, будто
в сих случаях самое лучшее — помереть. Но разве это разрешение?
И, конечно, это
в нем
говорила не «любовь к истине», а непроизвольный рефлекс мозговой
машины, то есть,
в сущности, брат, простая физиология…
— Нет, не всякий, а теперь и никто, я думаю: перед вами схватились не
машины, сопровождаемые людьми, как это было
в франко-прусскую войну, а два тигра-народа, сопровождаемые
машинами. Не
говоря уже об вас и других разговаривателях, весь мир должен смотреть с благоговейным удивлением на эту войну. Это не люди дерутся, а какие-то олимпийцы, полубоги!
— А вы знаете, Александр Семенович, — сказала Дуня, улыбаясь, — мужики
в Концовке
говорили, что вы антихрист.
Говорят, что ваши яйца дьявольские. Грех
машиной выводить. Убить вас хотели.
— О
машинах ты, Никита, зря
говорил, — сказал он, остановясь среди двора. — Что ты понимаешь
в машинах? Твоё дело — о боге
говорить.
Машины не мешают…
Дядя Никон. Я теперича эту самую, значит, колокольню щекотурил. Теперича, значит,
машина сейчас была не
в своем виде, я… трах… упал… сажен сорок вышины было… барин тут из военных был: «Приведите,
говорит, его, каналью,
в чувство!..» Сейчас привели… Он мне два штофа водки дал, я и выпил.
Разве вода может
говорить?
Машина при всей её подавляющей физической силе не может выдавить из себя ни одного слова… А слова повторялись, он их слышал совершенно ясно и даже мог различить интонации
в произношении. Он
в каком-то ужасе сел на своей скамейке и удивился, что кругом никого не было, а против него мирно спал брат Павлин. Половецкий вздохнул свободно.
Гаврила Пантелеич. Убытков боюсь. Фабрика — такая
машина, что коли она
в порядке, так барыш, а коли порядку нет, так она года
в два все твое состояние съест. Так вот я затем
в Москву-то
поговорить с тобой. Приходи вниз завтра пораньше, потолкуем, на чем-нибудь надо решить. Я думаю здесь Москве пожить: захвораешь, так дохтура близко; помолиться когда, так святыни много.
Я просидел у больного с полчаса, утешая и успокаивая его жену. Комната была убогая, но все
в ней
говорило о запросах хозяина.
В углу лежала груда газет, на комоде и на швейной
машине были книги, и на их корешках я прочел некоторые дорогие, близкие имена.
Спутники Кати вполголоса разговаривали между собой, обрывая фразы, чтоб она не поняла, о чем они
говорят. Фамилия товарища была Израэльсон, а псевдоним — Горелов. Его горбоносый профиль
в пенсне качался с колыханием
машины. Иногда он улыбался милою, застенчивою улыбкою, короткая верхняя губа открывала длинные четырехугольные зубы, цвета старой слоновой кости. Катя чувствовала, что он обречен смерти, и ясно видела весь его череп под кожей, такой же гладкий, желтовато-блестящий, как зубы.
Это все — для общего понимания последующего. А теперь прекращаю связный рассказ. Буду
в хронологическом порядке передавать эпизоды так, как они выплывают
в памяти, и не хочу разжижать их водою для того, чтобы дать связное повествование. Мне нравится, что
говорит Сен-Симон: «То здание наилучшее, на которое затрачено всего менее цемента. Та
машина наиболее совершенна,
в которой меньше всего спаек. Та работа наиболее ценна,
в которой меньше всего фраз, предназначенных исключительно для связи идей между собою».
Прядильные
машины всего больше заняли Тасю.
В огромных залах ходило взад и вперед, двигая длинные штуки на колесах, по пяти, по шести мальчиков. Хозяйка
говорила с ними, почти каждого знала
в лицо. Рубцов шел позади дам, подробно объяснял все Тасе; отвечал и на вопросы Любаши, но гораздо кратче.
— Уж полноте, пожалуйста! я ведь не выдумываю; твон ведь она, машина-то, стоит; это вы ведь
говорите, что она вам даром досталась; а коли не купили, так напрокат взяли; нынче Даришь-то уехал
в Париж, остался брат его — Купишь!..
Говорили много и горячо.
В защиту комсомола выступил Ромка Акишин, машинист с прижимной
машины,
в большой кепке с огромным квадратным козырьком.
Иногда, сквозь туман вечной занятости и мыслей о не своем личном, вдруг
в голове Темки яркой паровозной искрой проносилась мысль: «ро-ди-те-ли». И ему отчетливо представлялось, каким это песком посыплется на скользящие части быстро работавшей
машины их жизни. Он встряхивал головою и
говорил себе огорченно...