Неточные совпадения
— Ну, я очень рад. Вопрос решен! — сказал Степан Аркадьич улыбаясь. — Однако как глупеют
люди в этом положении, — сказал он Чирикову, когда Левин, растерянно
поглядев на него, подвинулся к невесте.
Наконец Манилов поднял трубку с чубуком и
поглядел снизу ему в лицо, стараясь высмотреть, не видно ли какой усмешки
на губах его, не пошутил ли он; но ничего не было видно такого, напротив, лицо даже казалось степеннее обыкновенного; потом подумал, не спятил ли гость как-нибудь невзначай с ума, и со страхом посмотрел
на него пристально; но глаза гостя были совершенно ясны, не было в них дикого, беспокойного огня, какой бегает в глазах сумасшедшего
человека, все было прилично и в порядке.
— Да садитесь, Порфирий Петрович, садитесь, — усаживал гостя Раскольников, с таким, по-видимому, довольным и дружеским видом, что, право, сам
на себя подивился, если бы мог
на себя
поглядеть. Последки, подонки выскребывались! Иногда этак
человек вытерпит полчаса смертного страху с разбойником, а как приложат ему нож к горлу окончательно, так тут даже и страх пройдет. Он прямо уселся пред Порфирием и, не смигнув, смотрел
на него. Порфирий прищурился и начал закуривать папироску.
Чиновники в свою очередь насмешливо
поглядели на меня. Совет разошелся. Я не мог не сожалеть о слабости почтенного воина, который, наперекор собственному убеждению, решался следовать мнениям
людей несведущих и неопытных.
— Ну, — говорил Захар в отчаянии, — ах ты, головушка! Что лежишь, как колода? Ведь
на тебя смотреть тошно.
Поглядите, добрые
люди!.. Тьфу!
— Отроду не видывала такого
человека! — сказала бабушка, сняв очки и
поглядев на него. — Вот только Маркушка у нас бездомный такой…
— Что ей меня доставать? Я такой маленький
человек, что она и не заметит меня. Есть у меня книги, хотя и не мои… (он робко
поглядел на Райского). Но ты оставляешь их в моем полном распоряжении. Нужды мои не велики, скуки не чувствую; есть жена: она меня любит…
А оставил он ее давно, как только вступил.
Поглядевши вокруг себя, он вывел свое оригинальное заключение, что служба не есть сама цель, а только средство куда-нибудь девать кучу люда, которому без нее незачем бы родиться
на свет. И если б не было этих
людей, то не нужно было бы и той службы, которую они несут.
Коля пристально
поглядел на него. Он что-то не мог припомнить, когда он с этим
человеком мог иметь какую-нибудь схватку. Но мало ли у него было схваток
на улицах, всех и припомнить было нельзя.
Здесь речь Ипполита Кирилловича была прервана рукоплесканиями. Либерализм изображения русской тройки понравился. Правда, сорвалось лишь два-три клака, так что председатель не нашел даже нужным обратиться к публике с угрозою «очистить залу» и лишь строго
поглядел в сторону клакеров. Но Ипполит Кириллович был ободрен: никогда-то ему до сих пор не аплодировали!
Человека столько лет не хотели слушать, и вдруг возможность
на всю Россию высказаться!
— Бога мне, дураку, не замолить за Галактиона Михеича, — повторял Вахрушка, задыхаясь от рабьего усердия. — Что я такое был?.. Никчемный
человек, червь, а тетерь… Ведь уродятся же такие человеки, как Галактион Михеич! Глазом глянет —
человек и сделался
человеком… Ежели бы поп Макар
поглядел теперь
на меня. Х-ха!.. Ах, какое дело, какое дело!
Потом вдруг как-то сорвался с голоса, замолчал,
поглядел на всех и тихонько, виновато ушел, склонив голову.
Люди усмехались, сконфуженно переглядываясь, бабушка отодвинулась глубоко
на печь, в тень, и тяжко вздыхала там.
— Конечно, слышал, у вас же. Но мне особенно
на этих молодых
людей поглядеть хочется, — ответил князь Щ.
С князем происходило то же, что часто бывает в подобных случаях с слишком застенчивыми
людьми: он до того застыдился чужого поступка, до того ему стало стыдно за своих гостей, что в первое мгновение он и
поглядеть на них боялся.
— Лета ихние! Что делать-с! — заметил Гедеоновский. — Вот они изволят говорить: кто не хитрит. Да кто нонеча не хитрит? Век уж такой. Один мой приятель, препочтенный и, доложу вам, не малого чина
человек, говаривал: что нонеча, мол, курица, и та с хитростью к зерну приближается — все норовит, как бы сбоку подойти. А как
погляжу я
на вас, моя барыня, нрав-то у вас истинно ангельский; пожалуйте-ка мне вашу белоснежную ручку.
— А как же: грешный я
человек, может, хуже всех, а тут святость. Как бы он глянул
на меня, так бы я и померла… Был такой-то случай с Пафнутием болящим. Вот так же встретила его одна женщина и по своему женскому малодушию заговорила с ним, а он только
поглядел на нее — она языка и решилась.
— Да так… Денег, говорят, у тебя очень много, Самойло Евтихыч, так вот и любопытно
поглядеть на богатого
человека.
Доктор, старый, опустившийся, грязноватый, ко всему равнодушный
человек, надел криво
на нос пенсне,
поглядел в список и выкрикнул...
— Я знаю вас всех, господа, за хороших, близких друзей, — он быстро и искоса
поглядел на Симановского,и
людей отзывчивых. Я сердечно прошу вас прийти мне
на помощь. Дело мною сделано впопыхах, — в этом я должен признаться, — но сделано по искреннему, чистому влечению сердца.
— Прошлялся я по фабрикам пять лет, отвык от деревни, вот! Пришел туда,
поглядел, вижу — не могу я так жить! Понимаешь? Не могу! Вы тут живете — вы обид таких не видите. А там — голод за
человеком тенью ползет и нет надежды
на хлеб, нету! Голод души сожрал, лики человеческие стер, не живут
люди, гниют в неизбывной нужде… И кругом, как воронье, начальство сторожит — нет ли лишнего куска у тебя? Увидит, вырвет, в харю тебе даст…
— Можно! Помнишь, ты меня, бывало, от мужа моего прятала? Ну, теперь я тебя от нужды спрячу… Тебе все должны помочь, потому — твой сын за общественное дело пропадает. Хороший парень он у тебя, это все говорят, как одна душа, и все его жалеют. Я скажу — от арестов этих добра начальству не будет, — ты
погляди, что
на фабрике делается? Нехорошо говорят, милая! Они там, начальники, думают — укусили
человека за пятку, далеко не уйдет! Ан выходит так, что десяток ударили — сотни рассердились!
— Товарищи! Говорят,
на земле разные народы живут — евреи и немцы, англичане и татары. А я — в это не верю! Есть только два народа, два племени непримиримых — богатые и бедные!
Люди разно одеваются и разно говорят, а
поглядите, как богатые французы, немцы, англичане обращаются с рабочим народом, так и увидите, что все они для рабочего — тоже башибузуки, кость им в горло!
— Как хочешь, Паша! Знаю — грешно убить
человека, — а не считаю никого виноватым. Жалко Исая, такой он гвоздик маленький,
поглядела я
на него, вспомнила, как он грозился повесить тебя, — и ни злобы к нему, ни радости, что помер он. Просто жалко стало. А теперь — даже и не жалко…
Ромашов
поглядел ему вслед,
на его унылую, узкую и длинную спину, и вдруг почувствовал, что в его сердце, сквозь горечь недавней обиды и публичного позора, шевелится сожаление к этому одинокому, огрубевшему, никем не любимому
человеку, у которого во всем мире остались только две привязанности: строевая красота своей роты и тихое, уединенное ежедневное пьянство по вечерам — «до подушки», как выражались в полку старые запойные бурбоны.
А то всё хлещутся, а в народе за них спор пошел: одни говорят: «Чепкун Бакшея перепорет», а другие спорят: «Бакшей Чепкуна перебьет», и кому хочется, об заклад держат — те за Чепкуна, а те за Бакшея, кто
на кого больше надеется.
Поглядят им с познанием в глаза и в зубы, и
на спины посмотрят, и по каким-то приметам понимают, кто надежнее, за того и держат.
Человек, с которым я тут разговаривал, тоже из зрителей опытных был и стал сначала за Бакшея держать, а потом говорит...
Погляди-ка, озеро: что за великолепие! истинно небесное! рыба так и ходит; одну осетрину покупаем, а то ерши, окуни, караси кишмя-кишат: и
на себя и
на людей идет.
Анна Павловна с пяти часов сидит
на балконе. Что ее вызвало: восход солнца, свежий воздух или пение жаворонка? Нет! она не сводит глаз с дороги, что идет через рощу. Пришла Аграфена просить ключей. Анна Павловна не
поглядела на нее и, не спуская глаз с дороги, отдала ключи и не спросила даже зачем. Явился повар: она, тоже не глядя
на него, отдала ему множество приказаний. Другой день стол заказывался
на десять
человек.
Он помялся
на месте — и нерешительно протянул руку вперед. Санин быстро приблизился к нему — и пожал ее. Оба молодых
человека с улыбкой
поглядели друг
на друга — и лица у обоих покрылись краской.
На картон старшего в партии юнкера, носившего фамилию Патер, худенького, опрятного, сухого юноши, просто любо было бы
поглядеть даже
человеку, ничего не понимающему в топографии.
Это выскочило невольно и, я уверен, безо всякой демонстрации. Просто устал
человек. Но господин Кармазинов приостановился, насмешливо
поглядел на публику и вдруг просюсюкал с осанкою уязвленного камергера...
— В чужом кармане, мой друг, легко деньги считать. Иногда нам кажется, что у
человека золотые горы, а
поглядеть да посмотреть, так у него
на маслице да
на свечечку — и то не его, а Богово!
Арестанты приходили и уходили. Было, впрочем, просторно, еще не все собрались. Кучка в пять
человек уселась особо за большим столом. Кашевар налил им в две чашки щей и поставил
на стол целую латку с жареной рыбой. Они что-то праздновали и ели свое.
На нас они
поглядели искоса. Вошел один поляк и сел рядом с нами.
— А ты
погляди, как мало
люди силу берегут, и свою и чужую, а? Как хозяин-то мотает тебя? А водочка чего стоит миру? Сосчитать невозможно, это выше всякого ученого ума… Изба сгорит — другую можно сбить, а вот когда хороший мужик пропадает зря — этого не поправишь! Ардальон, примерно, алибо Гриша — гляди, как мужик вспыхнул! Глуповатый он, а душевный мужик. Гриша-то! Дымит, как сноп соломы. Бабы-то напали
на него, подобно червям
на убитого в лесу.
— Нет, позвольте же, надо знать, почему этот вздор выходит? Я вчера, как вам и обещал, — я этого сваренного Варнавкой
человека останки, как следует, выкрал у него в окне, и снес в кульке к себе
на двор, и высыпал в телегу, но днесь
поглядел, а в телеге ничего нет! Я же тому не виноват?
Нанимая дворника, он прочитал в паспорте, что
человек этот — мещанин города Тупого Угла, Алексей Ильич Тиверцев, двадцати семи лет,
поглядел на него и заметил...
Матвей искоса
поглядел на отца, не веря ему, удивляясь, что такой большой, грозный
человек так просто, не стыдясь, говорит о своём испуге.
— Грех? Где грех? — решительно отвечал старик. —
На хорошую девку
поглядеть грех? Погулять с ней грех? Али любить ее грех? Это у вас так? Нет, отец мой, это не грех, а спа́сенье. Бог тебя сделал, Бог и девку сделал. Всё Он, батюшка, сделал. Так
на хорошую девку смотреть не грех.
На то она сделана, чтоб ее любить да
на нее радоваться. Так-то я сужу, добрый
человек.
— А я вот что тебе скажу, милушка… Жили мы, благодарение Господу, в достатке, все у нас есть,
люди нас не обегают: чего еще нам нужно? Вот ты еще только успел привезти эту жилку в дом, как сейчас и начал вздорить… Разве это порядок? Мать я тебе или нет? Какие ты слова с матерью начал разговаривать? А все это от твоей жилки… Погляди-ко, ты остребенился
на сватьев-то… Я своим умом так разумею, что твой Маркушка колдун, и больше ничего. Осиновым колом его надо отмаливать, а не сорокоустом…
— Вот теперь и полюбуйся… — корила свою модницу Татьяна Власьевна, —
на кого стала наша-то Нюша похожа? Бродит по дому, как омморошная… Отец-то шубку вон какую привез из Нижнего, а она и поглядеть-то
на нее не хочет. Тоже вот Зотушка… Хорошо это нам глядеть
на него, как он из милости по чужим
людям проживается? Стыдобушка нашей головушке, а чья это работа? Все твоя, Аленушка…
Несчастливцев. Как ты еще глуп, Аркашка, как
погляжу я
на тебя! Ну, приду я теперь в Кострому, в Ярославль, в Вологду, в Тверь, поступлю в труппу — должен я к губернатору явиться, к полицеймейстеру, по городу визиты сделать? Комики визитов не делают, потому что они шуты, а трагики —
люди, братец. А у тебя что в узле?
Человек в сером кончил разговаривать с Дымовым и Кирюхой, осадил своего жеребчика и
поглядел на хутора.
Люди, поющие в хоре тенором или басом, особенно те, которым хоть раз в жизни приходилось дирижировать, привыкают смотреть
на мальчиков строго и нелюдимо. Эту привычку не оставляют они и потом, переставая быть певчими. Обернувшись к Егорушке, Емельян
поглядел на него исподлобья и сказал...
При виде счастливого
человека всем стало скучно и захотелось тоже счастья. Все задумались. Дымов поднялся, тихо прошелся около костра, и по походке, по движению его лопаток видно было, что он томился и скучал. Он постоял,
поглядел на Константина и сел.
Боже мой! Егорушка быстро вскочил, стал
на колени и
поглядел на белую фуражку. В малорослом сером человечке, обутом в большие сапоги, сидящем
на некрасивой лошаденке и разговаривающем с мужиками в такое время, когда все порядочные
люди спят, трудно было узнать таинственного, неуловимого Варламова, которого все ищут, который всегда «кружится» и имеет денег гораздо больше, чем графиня Драницкая.
Он вынул изо рта рыбий хвостик, ласково
поглядел на него и опять сунул в рот. Пока он жевал и хрустел зубами, Егорушке казалось, что он видит перед собой не
человека. Пухлый подбородок Васи, его тусклые глаза, необыкновенно острое зрение, рыбий хвостик во рту и ласковость, с какою он жевал пескаря, делали его похожим
на животное.
Войдя к сестре и увидев неожиданно Юлию Сергеевну, Лаптев опять испытал унизительное состояние
человека, который противен. Он заключил, что если она так легко может после вчерашнего бывать у сестры и встречаться с ним, то, значит, она не замечает его или считает полнейшим ничтожеством. Но когда он здоровался с ней, она, бледная, с пылью под глазами,
поглядела на него печально и виновато; он понял, что она тоже страдает.
Человек с бакенбардами сунул руки в карманы, расставил ноги и стал похож
на открытые ножницы. Рыжий вынул золотые часы, большие, как маятник стенных часов,
поглядел на них, в небо и вдоль палубы, потом начал свистать, раскачивая часы и притопывая ногою.
Словесный хлеб может представлять потребность только для досужих
людей; трудящиеся же да вкушают хлеб с лебедой! Вот общее правило, милая тетенька. Давно мы с вами бредим, а много ли набредили? Так лучше посидим да
поглядим — "оно"вдруг
на нас само собою нахлынет!
— Всю жизнь я в мерзость носом тычусь… что не люблю, что ненавижу — к тому меня и толкает. Никогда не видал я такого
человека, чтобы с радостью
на него
поглядеть можно было… Неужто никакой чистоты в жизни нет? Вот задавил я этого… зачем мне? Только испачкался, душу себе надорвал… Деньги взял… не брать бы!
— Нужда, девка! Нужда — сила, стальной прут в пружину гнет, а сталь — упориста! Тарас?
Поглядим!
Человек ценен по сопротивлению своему силе жизни, — ежели не она его, а он ее
на свой лад крутит, — мое ему почтение! Э-эх, стар я! А жизнь-то теперь куда как бойка стала! Интересу в ней — с каждым годом все прибавляется, — все больше смаку в ней! Так бы и жил все, так бы все и действовал!..