Неточные совпадения
—
На свои деньги
веревку куплю, только пусть
повесится!..
Я бы ему
на свои деньги
веревку купил, только бы
повесился…
«Ахан, опущенный в море под лед,
вешается в перпендикулярном к поверхности положении и придерживается
на обоих краях и
на средине тремя
веревками или петлями, для коих делается три проруба и в кои вдевают палки или шестики
на льду, над прорубами лежащие.
— Люблю, — шептал пьяный старик, не выпуская моей руки. — Ах, люблю… Именно хорош этот молодой стыд… эта невинность и девственность просыпающейся мысли. Голубчик, пьяница Селезнев все понимает… да! А только не забудьте, что канатчик-то все-таки
повесился. И какая хитрая штука: тут бытие, вившее свою
веревку несколько лет, и тут же небытие, повешенное
на этой самой
веревке. И притом какая деликатность: пусть теперь другие вьют эту проклятую
веревку… хе-хе!
Повесился он
на трех-четырех покромках простыни, из которых он свил
веревку.
— Здорово, Вася! — начал он, садясь. — Я за тобой… Едем! В Выборгской покушение
на убийство, строк
на тридцать… Какая-то шельма резала и не дорезала. Резал бы уж
на целых сто строк, подлец! Часто, брат, я думаю и даже хочу об этом писать: если бы человечество было гуманно и знало, как нам жрать хочется, то оно
вешалось бы, горело и судилось во сто раз чаще. Ба! Это что такое? — развел он руками, увидев
веревку. — Уж не
вешаться ли вздумал?
Был вчера у немцев, но у них не то, что у русских: к
веревкам хотя и приценивались, но, покупая, требовали непременного свидетельства в том, что
на них
вешались, вследствие чего торговал плохо. Только и торговли было, что продал за целковый аршин какому-то сапожнику, да и тот купил эту
веревку не для игры, а чтобы учить своих учеников уму-разуму.
— Так ты говоришь, что Яшка
повесился, сам себя предал казни? Как будто
на его шею не достало бы у нас другой петли, не нашлось бы и
на его долю палача! Али затруднять не пожелал? Чуял, собака, что не стоит новой
веревки. Исполать ему, добру молодцу!
— Много сегодня занимался. Пришел, значит, к тебе, стал ждать. Смотрю
на вешалку. И соображаю: сниму вешалку, к крюку привяжу
веревку,
повешусь. А когда ты придешь, то снимешь меня, понимать, с крюка, и мы сядем чай пить. Да вдруг и свалился
на пол.
Одобрила и спросила: «Но где ж ты возьмешь
веревок,
на которых
вешались?» Куплю, говорю, каких ни
на есть старых
на Толкучке, а там разбирай поди,
вешались ли
на них или нет!
Один раз в таком состоянии он решил лишить себя жизни. В камере был душник,
на котором можно было утвердить
веревку с петлею и, став
на койку,
повеситься. Но не было
веревки. Он стал разрывать простыню
на узкие полосы, но полос этих оказалось мало. Тогда он решил заморить себя голодом и не ел два дня, но
на третий день ослабел, и припадок галлюцинаций повторился с ним с особенной силой. Когда принесли ему пищу, он лежал
на полу без чувств, с открытыми глазами.
Так он жил год, два, три, иногда отступая от этого строгого порядка жизни, но большей частью возвращаясь к нему. Управляя своим воображением, он освободился от непроизвольных галлюцинаций. Только изредка
на него находили припадки бессонницы и видения, рожи, и тогда он глядел
на отдушник и соображал, как он укрепит
веревку, как сделает петлю и
повесится. Но припадки эти продолжались недолго. Он преодолевал их.