Неточные совпадения
На это я ему ответил, что он совершенно напрасно мечтает о политическом своем значении, что вряд ли кто-нибудь на него смотрит с этой точки зрения, что вообще читающая наша
публика благодарит его за всякий литературный подарок, что стихи его приобрели народность во всей России и, наконец, что близкие и друзья помнят и любят его, желая искренно, чтоб скорее кончилось его изгнание.
Женя с негодованием рассказывала о том, что за сегодняшний вечер и ночь
благодаря наплыву дешевой
публики несчастную Пашу брали в комнату больше десяти раз — и всё разные мужчины.
Благодаря этому адвокат истцов (обе управы наняли одного и того же адвоката), отважный малый, в видах обеспечения исков, явился в сопровождении судебного пристава к сестрам и все, что нашел, описал и опечатал, оставив в их распоряжении только платья и те золотые и серебряные вещи, которые, судя по выгравированным надписям, оказывались приношениями восхищенной
публики.
Несколько лет тому назад здесь при мне так же поступили с княжной. Я вступился за нее, но, выручая ее, сам едва остался цел только
благодаря тому, что княжну били у самого выхода да со мной был кастет и силач-товарищ, с которым мы отделались от дравшихся на площади, где завсегдатаи «Каторги» боялись очень шуметь, не желая привлекать постороннюю
публику, а пожалуй, и городового.
Ей хочется, чтобы
публика,
благодаря общему затишью, слышала, как она жует во сне собственные рукава.
Можно судить, что сталось с ним: не говоря уже о потере дорогого ему существа, он вообразил себя убийцей этой женщины, и только
благодаря своему сильному организму он не сошел с ума и через год физически совершенно поправился; но нравственно, видимо, был сильно потрясен: заниматься чем-нибудь он совершенно не мог, и для него началась какая-то бессмысленная скитальческая жизнь: беспрерывные переезды из города в город, чтобы хоть чем-нибудь себя занять и развлечь; каждодневное читанье газетной болтовни; химическим способом приготовленные обеды в отелях; плохие театры с их несмешными комедиями и смешными драмами, с их высокоценными операми, в которых постоянно появлялись то какая-нибудь дива-примадонна с инструментальным голосом, то необыкновенно складные станом тенора (последних, по большей части, женская половина
публики года в три совсем порешала).
Благодаря трудам наших библиографов и биографов, трудам, принимаемым читающею
публикою с видимым участием, мы имеем теперь довольно важных сведений о писателях второстепенных, которые начинали приходить у нас в забвение, потому что они имели достоинства, относительные к своему времени.
На другой день Гоголь одумался, написал извинительное письмо к Загоскину (директору театра), прося его сделать письмо известным
публике,
благодарил, извинялся и наклепал на себя небывалые обстоятельства.
Он назвал свои анекдотические рассказы, содержание которых не касалось Москвы, «Осенними вечерами», которые однако не представили большой занимательности; статьи же, собственно относящиеся к Москве, были напротив очень интересны, и, вероятно
благодаря им, читающая
публика приняла четвертый выход «Москвы и москвичей» гораздо лучше третьего.
Правда, некоторые из его песен распространяются в
публике и возбуждают сочувствие
благодаря тому, что они положены на музыку и могут быть петы в обществе, с аккомпанементом фортепьяно.
Едва громадный офицер успел
поблагодарить ее, как
публика вдруг расступилась и мужчины вытянулись как-то странно, опустив руки…
Публики,
благодаря позднему часу, в аптеке не было.
Сама madame Толмачева появилась перед санкт-петербургскою
публикою на одном литературном вечере,
благодарила господ литераторов за столь ревностные протесты против «безобразного поступка» «Века» и прочла какие-то либеральные стишки, впрочем, прочла довольно неискусно.
Публика приветствовала ее восторженными рукоплесканиями и затем — всему этому суждено было кануть в Лету забвения.
В читальне поднялся невообразимый шум. Евстрат Спиридоныч, красный как рак, кричал, стуча ногами. Жестяков кричал. Белебухин кричал. Кричали все интеллигенты, но голоса всех их покрывал низкий, густой, придушенный бас мужчины в маске. Танцы
благодаря всеобщей сумятице прекратились, и
публика повалила из залы к читальне.
На А. Доде масса
публики и во Франции и у нас накинулись едва ли не больше, чем на Золя,
благодаря огромному успеху его романа «Formont jeune et Risler aine» («Формон-младший и Рислер-старший» (фр.)).