Неточные совпадения
Аммос Федорович. А
черт его знает, что оно значит! Еще хорошо, если только мошенник, а может быть, и того еще
хуже.
Знакомцы наши изменились в последнее время: все как будто похорошели и возмужали; один Павел Петрович
похудел, что, впрочем, придавало еще больше изящества и грансеньйорства его выразительным
чертам…
— Не верю, — крикнул Бердников. — Зачем же вы при ней, ну? Не знаете, скрывает она от вас эту сделку? Узнайте! Вы — не маленький. Я вам карьеру сделаю. Не дурачьтесь. К
черту Пилатову чистоплотность! Вы же видите: жизнь идет от
плохого к худшему. Что вы можете сделать против этого, вы?
Он перечитал, потом вздохнул и, положив локти на стол, подпер руками щеки и смотрел на себя в зеркало. Он с грустью видел, что сильно
похудел, что прежних живых красок, подвижности в
чертах не было. Следы молодости и свежести стерлись до конца. Не даром ему обошлись эти полгода. Вон и седые волосы сильно серебрятся. Он приподнял рукой густые пряди черных волос и тоже не без грусти видел, что они редеют, что их темный колорит мешается с белым.
И некрасив он был:
худ, задумчив,
черты неправильные, как будто все врознь, ни румянца, ни белизны на лице: оно было какое-то бесцветное.
Она равнодушно глядела на изношенный рукав, как на дело до нее не касающееся, потом на всю фигуру его, довольно
худую, на
худые руки, на выпуклый лоб и бесцветные щеки. Только теперь разглядел Леонтий этот, далеко запрятанный в
черты ее лица, смех.
Я запомнил только, что эта бедная девушка была недурна собой, лет двадцати, но
худа и болезненного вида, рыжеватая и с лица как бы несколько похожая на мою сестру; эта
черта мне мелькнула и уцелела в моей памяти; только Лиза никогда не бывала и, уж конечно, никогда и не могла быть в таком гневном исступлении, в котором стояла передо мной эта особа: губы ее были белы, светло-серые глаза сверкали, она вся дрожала от негодования.
Он взял со стола и мне подал. Это тоже была фотография, несравненно меньшего размера, в тоненьком, овальном, деревянном ободочке — лицо девушки,
худое и чахоточное и, при всем том, прекрасное; задумчивое и в то же время до странности лишенное мысли.
Черты правильные, выхоленного поколениями типа, но оставляющие болезненное впечатление: похоже было на то, что существом этим вдруг овладела какая-то неподвижная мысль, мучительная именно тем, что была ему не под силу.
— Рыба говори, камень стреляй, тебе, капитан, в тумане
худо посмотри, ночью какой-то
худой люди ходи… Моя думай, в этом месте
черт живи. Другой раз тут моя спи не хочу!
—
Черт знает что за погода, — говорил я своему спутнику. — Не то туман, не то дождь, не разберешь, право. Ты как думаешь, Дерсу, разгуляется погода или станет еще
хуже?
Он был очень пожилых лет, болезненный,
худой, с отталкивающей наружностию, с злыми и лукавыми
чертами, с несколько клерикальным видом и жесткими седыми волосами на голове. Прежде чем я успел сказать десять слов о причине, почему я просил аудиенции у министра, он перебил меня словами...
Черт в одну минуту
похудел и сделался таким маленьким, что без труда влез к нему в карман. А Вакула не успел оглянуться, как очутился перед большим домом, вошел, сам не зная как, на лестницу, отворил дверь и подался немного назад от блеска, увидевши убранную комнату; но немного ободрился, узнавши тех самых запорожцев, которые проезжали через Диканьку, сидевших на шелковых диванах, поджав под себя намазанные дегтем сапоги, и куривших самый крепкий табак, называемый обыкновенно корешками.
— Уж так бы это было хорошо, Илья Фирсыч! Другого такого змея и не найти, кажется. Он да еще Галактион Колобов — два сапога пара. Немцы там, жиды да поляки — наплевать, — сегодня здесь насосались и отстали, а эти-то свои и никуда не уйдут. Всю округу корчат, как
черти мокрою веревкой. Что дальше, то
хуже. Вопль от них идет. Так и режут по живому мясу. Что у нас только делается, Илья Фирсыч! И что обидно: все по закону, — комар носу не подточит.
Но я
худой живописец; или если бы я мог в
чертах лица читать внутренности человека с Лаватеровою проницательностию, то бы и тогда картина асессоровой семьи была примечания достойна.
Так вот как, батюшка, мы, видно, тоже не
хуже других с этой
черты.
Механик Шубин замечателен был тем, что про него решительно ничего нельзя было сказать — ни
худого, ни доброго, а так,
черт его разберет, что за человек.
Он может забыть гибель сынов Франции, изменническую сдачу Метца, панику
худо вооруженных и неодетых войск, но забыть пропажу часов, за которые он заплатил столько-то сотен франков, rubis sur ongle [
черта с два] — никогда!
Оказалось, что портреты снимает удивительно: рисунок правильный, освещение эффектное, характерные
черты лица схвачены с неподражаемой меткостью, но ни конца, ни отделки, особенно в аксессуарах, никакой; и это бы еще ничего, но
хуже всего, что, рисуя с вас портрет, он делался каким-то тираном вашим: сеансы продолжал часов по семи, и — горе вам, если вы вздумаете встать и выйти: бросит кисть, убежит и ни за какие деньги не станет продолжать работы.
Но как ни был я
худо настроен в пользу бала еще давеча утром, — всё же я не предчувствовал полной истины: ни единого семейства из высшего круга не явилось; даже чиновники чуть-чуть позначительнее манкировали, — а уж это была чрезвычайно сильная
черта.
Догадавшись, что сглупил свыше меры, — рассвирепел до ярости и закричал, что «не позволит отвергать бога»; что он разгонит ее «беспардонный салон без веры»; что градоначальник даже обязан верить в бога, «а стало быть, и жена его»; что молодых людей он не потерпит; что «вам, вам, сударыня, следовало бы из собственного достоинства позаботиться о муже и стоять за его ум, даже если б он был и с
плохими способностями (а я вовсе не с
плохими способностями!), а между тем вы-то и есть причина, что все меня здесь презирают, вы-то их всех и настроили!..» Он кричал, что женский вопрос уничтожит, что душок этот выкурит, что нелепый праздник по подписке для гувернанток (
черт их дери!) он завтра же запретит и разгонит; что первую встретившуюся гувернантку он завтра же утром выгонит из губернии «с казаком-с!».
— Нет, брат, не подвигается. От этого лица можно в отчаяние прийти. Посмотришь, линии чистые, строгие, прямые; кажется, не трудно схватить сходство. Не тут-то было… Не дается, как клад в руки. Заметил ты, как она слушает? Ни одна
черта не тронется, только выражение взгляда беспрестанно меняется, а от него меняется вся фигура. Что тут прикажешь делать скульптору, да еще
плохому? Удивительное существо… странное существо, — прибавил он после короткого молчания.
Одно
худо: говорят, ее муж —
черт знает, язык как-то не поворачивается на это слово, — говорят, Инсаров кровью кашляет; это
худо.
Он был широкоплеч,
худ, с угрюмо запавшими щеками, высоким лбом и собранными под ним в едкую улыбку
чертами маленького, мускулистого лица, сжатого напряжением и сарказмом.
Кроме того — смуглые, чистые руки, без шершавости и мозолей, и упрямое, дергающееся во сне,
худое лицо с черной, заботливо расчесанной бородой являли без других доказательств, прямым внушением
черт, что этот человек не из низшей команды судна.
Я узнал ее сразу благодаря искусству фотографа и особенности некоторых лиц быть узнанными без колебания на любом, даже
плохом изображении, так как их
черты вырезаны твердой рукой сильного впечатления, возникшего при особых условиях.
Все
черты бабы-яги, как ее изображает народный эпос, были налицо:
худые щеки, втянутые внутрь, переходили внизу в острый, длинный, дряблый подбородок, почти соприкасавшийся с висящим вниз носом; провалившийся беззубый рот беспрестанно двигался, точно пережевывая что-то; выцветшие, когда-то голубые глаза, холодные, круглые, выпуклые, с очень короткими красными веками, глядели, точно глаза невиданной зловещей птицы.
Глядя на довольно
худое, смуглое лицо ее, на юную нестройность тела, на задумчивые глаза с длинными ресницами, поневоле приходило в голову, как преобразятся все эти
черты, как они устроятся, когда и мысль, и чувство, и эти глаза — все получит определение, смысл, отгадку, и как хорошо будет тому, на плечо которого склонится эта головка!
Один заседатель, лет десять тому назад служивший в военной службе, собирался сломить кий об спину хозяина и до того оскорблялся, что логически присовокуплял к ряду энергических выражений: «Я сам дворянин; ну,
черт его возьми, отдал бы генералу какому-нибудь, — что тут делать станешь, — а то молокососу, видите, из Парижа приехал; да позвольте спросить, чем я
хуже его, я сам дворянин, старший в роде, медаль тысяча восемьсот двенадцатого…» — «Да полно ты, полно, горячая голова!» — говорил ему корнет Дрягалов, имевший свои виды насчет Бельтова.
В этой реплике выступала еще новая
черта в характере Пепки, — именно — его склонность к саморазъедающему анализу, самобичеванию и вообще к всенародному покаянию. Ему вообще хотелось почему-то показаться
хуже, чем он был на самом деле, что я понял только впоследствии.
— И отлично. Четыре целковых обеспечивают вполне порядочность… Сегодня же мы будем слушать «Динору»,
черт возьми, или ты наплюй мне в глаза. Чем мы
хуже других, то есть людей, которые могут выбрасывать за абонемент сотни рублей? Да, я буду слушать Патти во что бы то ни стало, хоть бы земной шар раскололся на три половины, как говорят институтки.
— Тебе хорошо,
черту… Умрешь, и вся тут, а мы как? — соображал Кайло, раздражаясь все больше и больше. — Шайтан ты, я тебе скажу… Не нашел никого хуже-то, окаянная душа! Он тебя и отблагодарил, нечего сказать… От этакого богачества мог бы тебе хошь десять рублей в месяц давать, а то…
— Позвольте же каждому, — резко заговорил Волынцев, и глаза его загорелись, — позвольте каждому выражаться, как ему вздумается. Толкуют о деспотизме… По-моему, нет
хуже деспотизма так называемых умных людей.
Черт бы их побрал!
Чаи́ гони,
гони, поэт, варенье!»
Слеза из глаз у самого —
жара с ума сводила,
но я ему —
на самовар:
«Ну что ж,
садись, светило!»
Черт дернул дерзости мои
орать ему, —
сконфужен,
я сел на уголок скамьи,
боюсь — не вышло б
хуже!
— Да,
черта с два! — отвечал Томский — у ней было четверо сыновей, в том числе и мой отец: все четыре отчаянные игроки, и ни одному не открыла она своей тайны; хоть это было бы не
худо для них и даже для меня.
Он нерешительно идет в переднюю, медленно одевается там и, выйдя на улицу, вероятно, опять долго думает; ничего не придумав, кроме «старого
черта» по моему адресу, он идет в
плохой ресторан пить пиво и обедать, а потом к себе домой спать. Мир праху твоему, честный труженик!
—
Черта не поминай!
черта, братец, не поминай! от этого, мужик говорил,
худо бывает. Лучше богу помолись, так он тебе и жену даст, — умилительно фамильярничал Фридрих Фридрихович.
И глаза его блистали под беспокойными бровями, и
худые щеки покрывались красными пятнами: всё было согласно в
чертах нищего: одна страсть владела его сердцем или лучше он владел одною только страстью, — но зато совершенно!
Облеченные в
худые армяки и прорванные тулупы, но весьма туго подпоясанные, как это всегда водится в торжественных случаях, они стояли неподвижно, как каменные, и, как только исправник испускал междометие вроде: «Слышите,
черти!
Это была блондинка;
черты лица ее были правильны, но она была
худа; на щеках ее играл болезненный румянец, а тонкие губы были пепельного цвета.
— Это все в газетах наврали, — сказал Рыбников небрежно, — наш русский солдатик ничем не
хуже. Но, конечно, есть разница. Они дерутся за свою жизнь, за славу, за самостоятельность, а мы почему ввязались? Никто не знает!
Черт знает почему! Не было печали —
черти накачали, как говорится по-русски. Что? Не верно? Ха-ха-ха.
Могло быть, говоря так, думали иначе. У этих людей была одна смешная
черта: они любили показать себя друг другу
хуже, чем были на самом деле.
—
Чёрт вас всех возьми!.. Ну, умер! Ну, что же? Меня-то… мне зачем знать это? Зачем мне об этом рассказывать? Придет время — я сам умру… не
хуже его… Не
хуже я других.
Само дело показывало, что надо их убирать куда-нибудь с глаз подальше. В большинстве случаев они и сами этого желали и сразу же, обняв умом свое новое положение, старались попадать в музыкантские школы или в швальни, где нет дела с ружьем. А от ружья пятились
хуже, чем
черт от поповского кропила, и вдруг обнаружили твердое намерение от настоящего военного ремесла совсем отбиться.
Это была брюнетка, очень
худая, очень тонкая, гибкая, стройная, чрезвычайно грациозная, с изящными, в высшей степени благородными
чертами лица.
Явился сын, молодой человек небольшого роста, бледный,
худой, с каким-то стариковским выражением в
чертах лица, впрочем весьма приятного, с какой-то лихорадочной живостью в глазах и быстротой в движениях.
— Полноте, мой любезнейший Виктор Павлыч, нечего думать и рассуждать. Поедемте сейчас же ко мне и примемся за переделку комедии. Не
хуже же,
черт возьми, Рагузова мы справимся с этим делом: он прибавляет, а мы будем убавлять! Я мастер на эти дела. Если бы охота пришла, так бы этаких фарсов по десятку в ночь писал. Ну-с — по рукам!.. — прибавил Дилетаев.
И теперь вот еще
черта у меня: Софью Михайловну я разлюбил совершенно; ее ласки и нежности просто невыносимы мне, но попробуй она сама отстранить меня от себя или, что еще
хуже того, полюбить другого, мучиться ведь буду… терзаться… ревновать стану… мстить даже готов!
— Чем поп
чёрта хуже — оба одному служат!
Что же мы,
черт возьми,
хуже их, что ли?
— Господа, не так страшен
чёрт, как его малюют, — утешает бородатый человек. — Право, Козулька ничем не
хуже других станций. Да и к тому же, если боитесь, то 22 версты можно пешком пройти…